- Я пишу портрет Ленина, - сообщает Лева Косвен из младшего класса.
- Я оформляю Ленинский уголок библиотеки, - говорит Валя Бродская из старшего.
- Когда все будет готово?
- Послезавтра, - заверяет Лебедев.
- Я хочу поставить важный вопрос, - поднимает руку Уся Руткина.
- Ставьте.
- Вчера мы решили, что необходимо разгрузить кабинет рисования и убрать из него старые ненужные рисунки, некоторые потрескавшиеся слепки, помыть окна и починить разваливающийся шкаф. Поручили это рабочей бригаде, где старшиной Нюра Безрукова, а Безрукова, вот она сидит и не смотрит в глаза, заявила, что она завтра не может, потому что идет в театр на "Свои люди сочтемся". А мы, значит, уже не свои люди? А с нами, значит, ей не нужно считаться? Мне кажется, что Безрукова зазналась, и нужно ей напомнить, что она еще ученица нашей сто девяностой школы.
- Можно, я скажу? - подняла руку Безрукова.
- Ну, скажи.
- Я все понимаю, товарищи. Но мне достали билеты на спектакль. Я не так часто хожу в театр. Мы проходим Островского, и я считала, что это необходимо для ученья. Я не веселиться ходила. А убрать кабинет можно и на другой день. И нечего из меня делать преступницу. Я убираю не хуже других. Я, если хотите знать, пол мою и не жалею своих рук, как некоторые...
- Кто это "некоторые"? Кто это "некоторые"? - закричала Дуся Бриллиантщикова. - Если я не мыла пол в пятницу в канцелярии, то только потому, что вывихнула палец на физкультуре, а я всегда мою, и даже с мылом...
- А я без мыла? - вскочила Блехман. - Зачем эти экивоки?
- Спокойнее, товарищи, - сказал Георг. - Не надо обвинять друг друга. Надо только твердо понимать, что нельзя отказываться от порученной работы, иначе все станут кивать друг на друга и работа остановится. А работа никогда не должна останавливаться. И ничто никого не извиняет. Вы меня поняли?
- Поняли, - сказала Нюра. - Больше я так делать не буду. Я собиралась завтра пойти на "Невесту солнца", но я не пойду, а буду заниматься пошивкой занавеса для нашей сцены.
- Отлично! - воскликнул Бреговский. - Это гражданское решение.
Когда заседание закончилось и все разошлись, к Безруковой подошел Леня Зверев.
- Мне интересно, с кем ты собиралась идти на "Невесту солнца"?
- С Руфь Роллан, - ответила Нюра.
- Я не идиот, я знаю, что Руфь Роллан играет главную роль в картине. Я интересуюсь, с кем собиралась ты идти?
- Какая разница.
- Огромная. Ты опять собралась идти с Финкельштейном?
- Хоть бы и с ним.
- А почему ты не могла бы пойти со мной?
- Это было бы уже не так антиобщественно?
- Не говори глупости. Но это было бы более честно.
Ты ведь обещала пойти со мной?
- Но раздумала, - сказала Нюра. - Кстати, Марк тоже общественник, и он вчера вымыл все пробирки в химкабинете, и Гельд поручил ему подготовить опыт с гремучим газом.
- Значит, ты променяла меня на Мару?
- Никого я не меняла, и оставь, пожалуйста, меня в покое.
- Тебя, значит, в покое, а мне беспокоиться?
- Разве у нас мало девочек, которых можно позвать в кино?
- Я не считал, - сказал Леня. - У меня есть другие дела.
И, уничтожающе посмотрев на Нюру, пошел в кабинет сортировать кварцы и полевые шпаты.
ТРАГИЧЕСКАЯ ПОКУПКА
Время было трудное. Хлеб выдавался по карточкам, и он мало походил на хлеб. В нем попадались куски соломы, какие-то сучки и еще бог знает что. В магазинах ничего не было, и жильцы нашего дома пускались на разные хитрости, чтобы обеспечить себя какойто пищей. Адвокат Усольцев держал в кухне кур, которые кудахтали на весь дом, но упорно не хотели нестись. Бухгалтер Тютин воспитывал в своей комнате поросенка. У кассирши Зеленчеевой жила в ванной утка, и все ей завидовали (не утке, конечно, а кассирше).
Однажды отец вернулся со службы позднее обычного и на вопрос мамы: "Где ты был?" - ответил:
- Я покупал козу.
- То есть как? - изумилась мама.
- Очень просто. Узнал, где продается коза, и купил.
Она, конечно, еще маленькая, но через два-три месяца она начнет давать молоко. А молоко необходимо Володе, да и тебе, Анюта. Будем теперь все пить молоко.
Я был в восторге. У нас будет своя коза. Здорово!
- Но тебе, Володя, придется уделять ей внимание.
Козу надо пасти на травке. Трава - это ее питание. Будешь приходить из школы и ходить с ней на Стрельнинскую улицу. Там, в конце улицы, есть что-то вроде запущенного садика, и в нем много травы. Придется гулять с ней по часу в день.
- Хоть по два! - радостно закричал я и тотчас же представил себя в роли пастуха, с хворостиной в руках. - Я буду изучать ее, - оказал я, - буду записывать ее поведение и, может быть, даже напишу статью в нашу классную стенгазету: "Козы и их разведение в средней полосе России".
- Завтра я ее приведу, - сказал папа.
- А как мы ее назовем?
- У нас в Нахичевани, - сказала мама, - была коза по имени Мурка.
- Очень хорошо, - сказал папа, - мы ее так и назовем.
Утром в школе только и было разговоров о моей козе. Селиванов даже предложил привести ее на урок зоологии.