Я дернул за леску. Загрохотали ведра и пустые консервные банки, связанные мною воедино. Кузьма нырнул в палатку, стал тормошить ребят:
— Подъем! Тревога! Быстро! А где Волнушечка?
— Черти съели твоего Волнушечку, — пробормотал сонным голосом Игнат. — Чего разбушевался?
— К-коровы.
— Какие тебе ночью коровы? Спятил? Или приснилось? — узнал я голос Виктора Оладышкина.
Я замычал, потопал ногами и стал ломать о колени заранее приготовленные сухие ветки. Треск от них в ночной тишине стоял оглушающий.
— Слыхали? Последнее потопчут. Это шалтрековские, точно. У него их пять штук и два бычка. Я вчера сосчитал.
Я потянул за шнур, привязанный к палатке, потом резко его отпустил. Палатка задрожала.
— Меньше бы считал, лучше было, — буркнул Игнат.
Ребята вслед за адмиралом вылезли из палатки.
— Кыш, черти недосоленные! Фр-ррр…
— Где фонарик?
— Я вот вас сейчас по хребтине…
— Здесь же палки лежали.
_ Ты поосторожнее с палками. Заедешь в темноте в физиономию.
— Куда девался фонарик?
Я потянул еще за одну леску. С грохотом обрушилось сооружение из досок, палок и сучьев, водруженное мной на столе под навесом. И тут же дернул за все шнуры и лески сразу. Задребезжали ведра, заколыхалась палатка, затрещали кусты…
Кузьма взвыл, словно его боданули.
Ребята хлопали в ладоши и кричали на все голоса.
— По-ошли отсюда!
— Ого-го-ооо!..
— Кто взял фонарик?
— Э-э-геее..
— Ме-ерзавцы!
Я зашел в кусты и зашелестел ветками.
— Ага, испугались, заразы!
— Ату их, ату…
— Где же все-таки Волнушечка?
— Сжевали Волнушечку.
— Волнушечка упитаннее. Адмиральские мослы им не по вкусу.
— Мо-олчать, зубоскалы! Во-о-олну-ушечка-а-а!
Надо было как-то выкручиваться. Концовку этого розыгрыша я второпях не продумал. Пришлось быстро соображать на месте.
— Во-о-олнушечка-а-а!
Я зажал рот ладонью, чтоб слышалось будто издалека, и крикнул:
— Иду-у-у…
Затем переждал немного и сначала тихо, потом все громче затопал на месте, задвигал ветками и вышел к ребятам, прихрамывая, постанывая, потирая якобы ушибленную руку.
— Где был? — строго спросил адмирал.
— Где! Корову гнал. До самого шалтрековского хутора.
— Чего ж нас не разбудил?
— Зачем? Подумаешь — корову отогнать.
— Пока ты гонял одну, сюда еще штук пять забрели.
— Ну?
— Вот тебе и ну! Не слышал, как мы кричали?
— Слышал.
— То-то! Чертова темень! Что они тут натворили? Фонарик у тебя?
— У меня. Только не горит. Батарейка, что ли… — я загодя подвинтил лампочку.
— Ладно, утром посмотрим. А вообще, Волнушечка, объявляю тебе благодарность.
— За что?
— Ну… не спасовал… Темноты не испугался…