Глава Пятнадцатая части Второй в которой героиня узнаёт цену взросления
Карина
13 апреля 2016
Я сильно изменилась за прошедший год. Как будто в жизни настала чёрная полоса. Будто заряд удачи который давал мне Дорн закончился и дал такой резкий откат. Кто знает? Может так и есть. Но жизнь на Уллуле с Академией, приключениями в моем путешествии воспринемаются теперь как счастливые детские воспоминания, будто и было всё это не со мной.
Сначала вроде всё шло неплохо, вернулась на учёбу, правда заклинание «абсолютной памяти» со временем рассеялось, но ничего, я и раньше неплохо справлялась. Профессия хирурга неожиданно заворожила, даже втянулась. Начала встречаться с симпатичным перспективным футболистом Яном, правда роман заглох где-то спустя недельки две. Я бы сказала, что поставила в нём жирную точку, но на самом деле, это Ян её поставил.
Я застала его со спущенными штанами перед своей давнишней приятельницей, судя по ритмичным причмокиваниям не трудно было догадаться, чем именно они заняты. Я вышла из себя и отметелила обоих. Сашку оттаскала за волосы, а Яну сломала нос. И это я ещё мягко с ними обошлась, Энгел, застав меня размазывающей сопли по подушке, предложил прирезать обоих. Отказалась, не настолько я ещё выжила из ума. Пусть идут с Богом. И побоями. Стасу ничего рассказывать не стала. Но он сам понял и поговорил по — мужски с Яном, итогом сломанные рёбра к сломанному носу. Да, крут братишка, и на расправу скор.
Энгел, кстати, стал жить со Стасом, мама пристроила его в какую-то крупную фирму аналитиком, но я знала, что он больше всего хотел бы оказаться на Улулле. Ему на Земле не комфортно, хоть он и молчит. И я предлагала ему уйти, даже уговаривала, но он без меня не уйдёт, ему же Учитель наказал меня охранять, а он ответственный дальше некуда. Эх…
А я? Я не могла заставить себя оторваться от семьи. Даже ради него. Сложно сказать была ли я влюблена в него, скорее я им восхищалась. Но даже так, я катастрофически боялась потерять свою семью. Как будто ощущала, стоит мне шагнуть в портал, обратной дороги уже не будет. Не знаю, откуда взялось ощущение, надуманный это страх или же интуиция, столько раз выручавшая меня раньше, но я боялась рисковать. От этого постоянно ощущала себя виноватой. И бесилась ещё больше, старалась ни на ком не срываться. И накопившееся недовольство собой, я выплёскивала на конных тренировках или на занятиях с Ангелом по рукопашному бою. Но так или иначе, всегда помнила, что там остались те, кому я обещала вернуться, и слово не сдержала.
По началу ещё находила отдушину в друзьях, сильно сдружилась с Серёгой и его девушкой Олесей, таскала за собой Ангела. Хотя вот с кем дружить сложно так это с ним. Но если учесть сколько ему лет и его воспитание, то оно и понятно.
Эти двое всё время таскали нас на всякие странные мероприятия. Им всё было интересно начиная от анатомической выставки и заканчивая кришнаитской общиной. Мы везде побывали. Фестиваль рок музыки в Новосибирске? Почему бы не отправиться автостопом? Митинг в защиту здания приюта для животных? Это тоже нам не безразлично! Поехать волонтёрами в больницу к раковым больным, тоже надо успеть! И при том успевать учиться, работать и копить на свадьбу. Они планировали красивую свадьбу в Непале. Почему именно там? Я в душе не знаю. Но мы с Леськой подобрали идеальный вариант платья, ведь отлёт уже на следующей неделе.
А затем они погибли.
Весёлый, шабутной Верещагин, такой некрасивый, вечно нескладный и несобранный какой-то и его Леся напротив утончённая и очень серьёзная, вся такая вечно вдумчивая, но по-настоящему добрая. Они были так не похожи друг на друга, но до жути гармоничны. И так самодостаточны.
Я, наверно, никогда не забуду, светлые волосы Леси все в крови Сережи, и они лежат на асфальте в подворотне, недалеко от собственного подъезда. Изуродованный до неузнаваемости Серёжа и рядом с ним, изломанной куклой, Леся. Его искрамсали ножом, её задушили и изнасиловали.
Мне с телефона Леси позвонил мальчик лет пятнадцати и предложил забрать телефон за вознаграждение. Я забрала и поехала отдать Лесе, а их двор оцепила полиция. Никого не пускали, но я прорвалась. И увидела их. Моих добрых друзей. Моих счастливых полных жизни друзей.
— Ты слишком много плачешь, Соаль. — я лежала на кровати в своей комнате и пыталась не думать и не представлять, что произошло с моими друзьями, что они чувствовали.
Я прикрыла глаза и не шелохнулась.
Матрас прогнулся, когда Энгел лёг за моей спиной. Он обнял меня крепко прижав к себе.
Мы лежали молча долго, или нет я не знаю. я будто запуталась в своих мыслях.
— Взгляни на меня, Соаль. — он аккуратно обхватил пальцами мой подбородок и развернул голову так чтобы видеть мое лицо. Он касался меня так нежно, будто в его изящных ладонях слишком много силы, а я самая хрупкая вещь, которой они когда-либо касались, и теперь все время боятся повредить что-нибудь с непривычки.
— Ты должна перестать плакать, и поесть. — я смотрела в его спокойные глаза, слушала голос, он привычно обволакивал меня своей напевностью.
— Я не могу, мой Ангел, даже ради тебя. Это так ужасно, и несправедливо. Они не заслужили..- он гладил шершавыми, от многолетних тренировок, пальцами мое лицо, а я снова начала всхлипывать. Хотя сил плакать уже не осталось.
— Я знаю. — он нежно губами собрал мои слезы. — Но то что ты плачешь, не вернет твоих друзей. И не накажет их убийц.
— А кто их накажет? — срывающимся шепотом проговорила я. — Полиция? Суд? Кто заставит их пожалеть о том, что они забрали Серегу и Леську? — я так разозлилась, что оттолкнула от себя Энгела. — Мне мало того чтобы они сели в тюрьму. Я хочу, чтобы те кто сделал это сдохли в мучениях и не жили жизнь, которой лишили моих друзей. — я со злостью уставилась на Энгела. — Ты мог бы сделать это, Энгел? Ты сделаешь это для меня?
Я в каком-то исступлении схватила его за руку. Он встал и обнял меня, я обхватила его тонкую талию.
— Конечно, Ри. — спокойствие моего Ангела. Я так нуждалась в нем, что старалась плотнее вжаться в него. — А ты должна перестать плакать. Сейчас ты примешь ванну, поешь и ляжешь спать. — он подхватил меня на руки и понес в ванную.
А я думала о том что, попросила своего друга, своего Ангела, совершить убийство. Нет, в том что, убивать ему приходилось, я не сомневалась, но все же.
— Эй! Что это ты по твоему делаешь? — хрипло воскликнула я, очнувшись от своих душераздирающих раздумий. А всё Энгел, он снимал с меня одежду. То есть всю одежду. Шумела вода набирающаяся в ванную.
— Ты заболеешь, если будешь столько плакать. Твоя мама сказала, что нужно принять ванную с этими травами. — он потряс мешочком с какими то измельченными растениями, кажется там мелькнул цветок ромашки. А он довольный своим отвлекающим маневром сдернул с меня толстовку вместе с майкой.
— Думаю, мама не говорила тебе, что ты при этом должен непосредственно присутствовать. — я прикрылась руками. — Отвернись. — Ангел медленно повернулся ко мне спиной.
Я влезла в ванну, горячая вода, только никакой пены, чтобы скрыть мои сомнительные прелести. Я подтянула колени к груди.
Ангел будто только этого и ждал вернулся ко мне и высыпал травки в воду, затем плавно опустился на пол рядом с ванной.
— Собираешься сидеть здесь? — не то чтобы, я так хотела чтобы он ушел, но все же неуютно как-то.
— Да. Ты можешь уснуть. — чуть улыбнулся он, положив ладонь на бортик ванной рядом с моим плечом.
Мы сидели молча, затем он встал и направился куда то, не успела я произнести ни слова. Как он вернулся.
— Я расчешу твои волосы, Ри. — вот это уже заявочка. И таким спокойным голосом. И его руки в моих волосах, аккуратно развязывают запутавшиеся резинки.
Нежно, невесомо, он перебирал прядь за прядью. Пока я не расслабилась окончательно. В конце концов, это же мой Ангел.
— Пора вылезать из воды — спустя пять секунд он уже застыл невозмутимой статуей с полотенцем в руках, готовый укутать меня в это мохровое чудо.
Я устала удивляться, поэтому просто шагнула в объятия полотенца. Он осторожно укутал меня и в коконе из полотенца притащил обратно в спальню. Уложив на кровать и накрыв одеялом уселся рядом. Я с любопытством наблюдала за ним.
— Сейчас твоя мама принесет тебе еду, ты съешь все до последней крошки, а затем уснешь, и проспишь до утра. — Он погладил меня по голове. — Ты больше не будешь плакать. Поняла меня? — пропуская мои пряди сквозь пальцы он спокойно проговорил это. Пока я готовилась выдать возмущенную тираду на его самоуправство, он просто вышел из комнаты, пропустив маму с огромным подносом заставленным какими-то тарелками.
— Детка, я приготовила твои любимые лепешки…
Тех, кто это сделал нашли. Даже раньше, чем это сделал Энгел, трое подростков, так развлеклись. Их посадили в тюрьму сроком на восемь лет. Но они уже не выйдут, мой Ангел убил их. Я попросила. Наверно Энгел тогда во разочаровался, потому что перестал называть непонятным для меня, но таким нежным словом «Соаль».
Прошло уже три месяца как их не стало, но у меня будто снежный ком в груди, всё не могу заставить себя жить. Совсем незаметно для себя, я будто повзрослела и погрустнела. Как гром среди ясного неба, явилось осознание, насколько сильно мне везло в прошлом, насколько удачное стечение обстоятельств, что никто не причинил мне никакого вреда на Улулле. Начиная от соглашения с Дорном и заканчивая событиями у дерров.
Просто, таки, невероятное везение, ага.
И после короткого допроса Энгела всё встало на свои места, он и берёг меня, если бы не он, неизвестно чем бы кончилось для меня путешествие.
— Значит, ты всё время меня охранял? — заглянула в его яркие глаза.
Он промолчал, продолжая спокойно смотреть на меня.
— Представляю, как я тебя запарила за всё это время. — хохотнула я весело. — Да и сейчас в ненавистном тебе мире, среди вонючих машин, среди «серых» людей и прочее, ты снова бережешь меня. Не надоело?
— Это не главное, глупая Соаль. — улыбнулся он и аккуратно заправил локон мне за ухо.
— А что для тебя главное, Ангел? — я замерла от неожиданного прикосновения. С того раза в ванной, он практически ко мне не прикасался.
— Жизнь.
— Какой содержательный ответ. Ладно, с тобой как всегда сыграем в сто вопросов к взрослому. Чья жизнь? — тяжело вздохнула я.
И он рассмеялся чистым, звонким смехом. Он вечно меня отвлекает. То прикосновениями, то улыбкой. Знает что я замираю как кролик перед удавом в такие моменты.
— Не надейся, ангелок, и в этот раз оставить мои вопросы без ответов. Я настроена решительно. — грозно нахмурилась я.
Он снова рассмеялся.
— Ты всегда так много спрашиваешь, Соаль, но никогда не слушаешь. — и видя, что я уже готова испинать его ногами в живот, если он не прекратит издеваться он сказал. — Твоя, маленькая глупая Соаль, твоя жизнь.
Я закатила глаза. Как пафосно.
— Честные ответы тебя также не устраивают. — он резко прислонился щекой к моей щеке и прошептал мне в ухо — Что же ты так хочешь услышать, моя халле Соаль?
И пока я стояла будто оцепеневшая, он легко коснувшись губами моего виска ушел не оглядываясь. Ушел, оставив меня в парке у пруда, смотреть ему в след и гадать, что у него вообще на уме творится-то такое?
А когда я вернулась домой, немного в раздрае от всех этих неожиданных признаний, что бы вы думали? Он спокойно сидел на кухне с моей мамой и пил свой любимый ромашковый чай.
Он улыбнулся мне, едва заметно, как умеет только мой Ангел. Я поймала себя на том, что уже разулыбалась как идиотка. Ничего не поделать, этот ангел способен вывести меня из себя и успокоить одним жестом. Я уселась рядом с ним, положив голову ему на плечо, и тоже стала с упоением слушать мамины новости с работы.
***
Совершенно неожиданно проблемой номер один стала загадочная Комиссия.
Было примерно восемь утра. Я лежала и пялилась в потолок, пытаясь убедить себя в несомненной важности первой пары и в абсолютной невозможности прогула, когда раздался звонок в дверь.
Спустя минуту, мама легко протопала с кухни мимо моей комнаты прямо к дверям. Я услышала её спокойное «Кто там?», затем тишина. И она открывает дверь.
«Вроде Энгел до семнадцатого апреля в командировке» — вяло ворочались мысли. Ненавижу ранние побудки. Впрочем, как и Стас, так что он тоже вряд ли заявился так рано.
Непонятный шорох и настороженный голос мамы:
— Я всё понимаю, но не вижу в этом смысла. — я уловила интонацию и мигом сбросила с себя всю сонливость.
Аккуратно встала и натянув домашние штаны и майку, осторожно приникла к дверям. Разум заточенный под боевые искусства, незабвенным Ангелом (чтоб ему икалось, монстру боевому), тут же отметил, что в неожиданном нападении кроется пятьдесят процентов успеха боя, и было бы весьма глупо обнаруживать своё присутствие, не разобравшись в ситуации.
Итак, мама открыла, значит, это кто-то, кого она сочла достаточно безопасным — знакомый? Но она напряжена — значит не друг.
— Вы помните меня, Наталья Александровна? Я из Комиссии Валентин Валерьевич меня зовут. — я нахмурила лоб напряжённо размышляя, это тот самый гипнотизёр? И что ему понадобилось? Точнее как он узнал обо мне и Энгеле? Мы почти год прожили, не пользуясь магией, ну, практически не пользуясь. Энгел, иногда, но у него это не магия, а свойство души, а вот я свою не использовала, мне на Земле вообще начало казаться, что её у меня вовсе нет. Но Энгел говорит, что здесь нет источников, и мир тянет магию с таких как я магов, родившихся здесь, в этом мире.
Хитрый мир у нас. Стоит ли тогда удивляться нам? Каков мир, таковы и детки.
Впрочем, сейчас не об этом. Я снова прислушалась:
— Разумеется, помню. Не могу только понять, что вам понадобилось от меня сейчас? — спокойно ответила мама. Но я чувствовала напряжение в её голосе.
Ещё бы ей не напрячься! Когда мы с Энгелом пытались вызнать что за Комиссия такая загадочная, мама к огромному своему удивлению не смогла объяснить, почему считает, что тот гипнотизёр был именно из какой-то непонятной Комиссии, просто помнила это как свершившийся факт, и даже никогда не задумывалась что это за организация и что они комиссуют там.
Мы с Энгелом пришли к нехитрым выводам, что эти люди связаны с порталами и знают оборотную сторону существования миров, и, соответственно, следят за соблюдением секретности. А на мою обычно дотошную и весьма умную маму, определённо оказал влияние весьма неслабый менталист. Если они, конечно, существуют в нашем мире. Как-то так. Больше информации у нас нет никакой, да и откуда ей взяться? Энгел пытался почувствовать других магов на Земле, но ему не удалось, откуда начинать поиски мы тоже не знали. Не в интернете же, да и по улицам глупо расспрашивать… Так и живём.
Ангелок, правда, вскользь делился подозрениями, что рано или поздно, они сами на нас выйдут. Но до этого я и сама додумалась, как ни странно. Оставалось только ждать и уповать на собственную силу и ловкость.
— Полагаю, всё же догадываетесь, Наталья Александровна. Нам будет удобней обсудить всё сейчас, разумеется в присутствии ваше дочери и её спутника. — уловила нотку насмешки в голосе незванного гостя. Хреново. И Энгел в отъезде. — Если она уже готова выйти из комнаты, я смог бы представиться вполне официально. — прозрачно намекает, что для него не секрет моё вполне бодрое подслушивание?
— Карины сейчас… — начала было мама.
— Не стоит лгать. Мы в курсе, что её вечный спутник в отъезде, и то что она сейчас стоит за этой стеной тоже. — твёрдо оборвал этот Валентин Валерьевич.
Как бы с Ангелом ничего не случилось. Боюсь, если эти крысы навалятся всем скопом, даже такому крутышке как он не поздоровится.
Я хмуро огляделась в поисках чего-нибудь мало мальски напоминающего оружие. И сама же себя одёрнула. Можно вооружится на кухне ножами, и что мне это даст? Даже если окажусь достаточно тренированной и зарежу этого, так он только что говорил «мы», придут следующие, и с нами уже не беседы вести.
Ладно, где наша не пропадала, будем действовать по обстоятельствам. Как и всегда в общем-то.
Я тряхнула своей непослушной рыжей гривой и слегка улыбаясь вышла из комнаты. В конце концов, у кого тут папка крутой эльфийский принц?
— Утро доброе. Чем обязаны? — лучезарно улыбнулась я.
На вид мужчина не представлял из себя ничего. То есть буквально, какой-то весь серый, незаметный, отведи взгляд и даже не вспомнишь ни одной черты, ни одной детали. Невысокий, щупловатый, в тёмном невнятном костюме и плаще. Волосы тоже какие-то невыразительно — русые. Улыбается стоит.
— Доброе, милая девушка. — я только оскалилась ещё более радостно. — Вы уже в курсе, меня зовут Валентин Валерьевич, я из Комиссии. — дядька так и лучился доброжелательством.
— Да, Валентин Валерьевич, в курсе. Только вот что за Комиссия такая загадочная, я как раз и не знаю. — в том же тоне отозвалась я.
Мама тоже так и лучилась доброжелательством и вообще выглядела полностью умиротворенной. Ага, если бы не рука под кокетливым фартуком в цветочек, сжимающая острый кухонный нож.
И когда успела припрятать? Не замечала раньше чтоб она с таким радушием гостей привечала.
— Если мы сможем присесть, будет гораздо удобнее обсуждать данную тему. — приглядевшись к этому представителю Комиссии, с удивлением отметила, что он весьма в возрасте. Лет семьдесят не меньше. Хотя, чему удивляться? Если он ещё мамулю дурил двадцать с лишним лет назад, значит уже тогда был с нехилыми способностями.
— Сможем, конечно. Карина, налей чаю и выходи, мы пока пройдём в зал. — улыбнулась мама, приглашая гостя следовать за ней.
— Да — да, проходите, у нас как раз блинчики вчерашние есть. Как раз для гостей дорогих приберегли. — будто невзначай я, отвлекая мужчину, тронула за плечо. Он из вежливости обернулся ко мне.
Я раскусила мамин хитрый манёвр. Кинув взгляд поверх плеча нашего гостя, я заметила, как она прошмыгнула в зал, и буквально на пару мгновений наклонилась к дивану, будто поправляя подушку, такая себе хозяюшка, на самом деле наверняка припрятала нож.
Не разрывая контакта, подтолкнула его к залу.
— Проходите же, я сейчас подойду.
Он прошёл в зал, где мама уже чинно присаживалась на диван.
Я поспешила на кухню. Травить нам его нечем, да и недальновидно это было бы. Потому соорудила чай на троих, истово молясь, чтобы нелёгкая не принесла Стаса. Мы ему, конечно, рассказали, что почём, но я бы предпочла держать его подальше от всей этой магической темы.
Когда вернулась в зал. Валентин Валерьевич, занял большое кресло, напротив дивана. Я аккуратно сгрузив поднос на стол, начала расставлять чашки и чуть не ошпарилась кипятком, услышав вопрос мамы:
— Вам бы всё за чужой судьбой подглядываться, своей жизнью не пробовали заняться? — и укор такой мягкий, этак пожурила слегка.
На это спокойный Валентин Валерьевич деланно пожимает плечами и ответствует:
— Так работа такая, Наталья Александровна. Люди мы подневольные, что нам скажут, то и делаем.
Я даже как-то растерялась. Как вот влезть и вытрясти из мужика необходимую информацию?
— Итак, с чем пожаловали? — всё таки влезла в разговор я. Мама укоризненно покачала головой, мол, что ж ты так сразу в лоб. А наш гость только усмехнулся.
Да понимаю, что слишком прямолинейно. Но смысл интриги плести, где это не требуется? Мы знаем зачем он здесь — чтобы что-нибудь сделать с нами, такими магическими. А вот что именно, необходимо как раз уточнить. Ложь я различить смогу, надеюсь, в этом плане интуиция у меня не молчит. Хотя, иногда так сложно отличить интуицию от ожиданий.
— Что ж. От вас требуется передать информацию о мире, где вы побывали, пройти пару тестов и ответить на ряд вопросов. — переводя на русский обыкновенный: заберём в застенки, будем исследовать и выпытывать.
Что-то мрачноватая перспектива.
— Для начала, объясните наконец, что за Комиссия? — подала голос мама.
— Скажем, это международная организация, отслеживающая иномирные явления. — о как. Выкрутился, в принципе, ничего нового мы не услышали, всё как и ожидали. О полномочиях можно только догадываться, но, что-то мне подсказывает, что ребятки весьма круты и припрятать пару-тройку трупов им труда не составит.
— Что за тесты, конкретней, уважаемый. — мама не сводила глаз с держащего в руках чашку с чаем мужчины.
— О, ничего сложного или страшного. — улыбнулся он, но я чувствовала фальш. Впервые за весь разговор. — Можете считать это медицинской процедурой. Разумеется, вашему другу тоже придётся пройти её.
— Насколько эта… — я позволила усмешке скользнуть по губам. — процедура опасна для наших жизней?
— Не слишком. Особенно для вас, мы же не звери какие, понимаем, что вы хоть и особенный, но человек.
И снова фальш. Плевать им на меня. Постараются выжать максимум из звёздного тела.
— Разумеется. — улыбнулась я. — И всё же где гарантии, что мы сможем уйти от вас на своих двоих? — спрашивала наобум, конечно, не надеясь, на какие-либо обещания. Просто стремилась побыстрее вытащить истинное лицо господина Валентина Валерьевича на свет божий. И вправду, поза едва заметно изменилась, став чуть более напряжённой, как и взгляд.
— Гарантией может послужить моё честное слово, никто не хочет причинить вам лишнего вреда. — отставляя чашку проговорил он.
— Не может не радовать. — с сарказмом бросила я.
Попадать к ним в застенок никак нельзя, об этом моя интуиция просто таки вопила. Живыми мы не выйдем. Необходимо выбить отсрочку. А как вернётся Энгел валить куда-нибудь, и желательно оооочень далеко.
— Вы нам оставьте свои координаты, а как вернётся мой друг, мы вас обязательно навестим. — постаралась улыбнуться как можно наивней я.
— Боюсь, так не получится. — покачал головой он. Ну кто бы сомневался? — Вашего друга уже везут, и вы встретитесь с ним у нас в офисе. — врёт. Не встречусь.
Меня захлестнула волна паники. Что могло случиться с тренированным крутым магом? Да много чего. Могли застрелить или просто массой задавить. Хотя вряд ли он уже мёртв. Всё таки мы нужны для исследований.
— Искренне надеюсь, что вы вежливо с ним обходились. Он у меня немного нервный. — мрачно проговорила я.
Едва заметно, но он вздрогнул. Я понимающе улыбнулась. Едва ли, мой Ангел пошёл бы с ними добровольно, а значит покоцал их изрядно.
— Когда предлагаете поехать, у меня учёба как никак? — мама напряглась. Да я в принципе тоже. Устроить бой? А смысл, бежать некуда, да и мы не шпионы, чтобы вот так сходу скрыться.
— О, вас с уважаемой Натальей Александровной я отвезу прямо сейчас, а вашего брата и друга доставят чуть позже. Не пытайтесь связаться с ними, их телефоны временно заглушены.
Вот это уже плохой оборот дела. Не ожидала я как-то, что Стасика и маму втянула в эти неприятности.
— Не стоить глупить. Думаю, вы понимаете, что я пришёл сюда не один. — а вот и угрозы. А я-то думала-гадала, когда уже до них дойдём.
— И вам не стоит глупить. Обходитесь с моими детьми очень аккуратно, Валентин Валерьевич, иначе узнаете на что способна пойти мать, защищая своих детей. — такой свою маму я ещё не видела. Черты лица будто закаменели, серые глаза блестят холодно.
На такой недружелюбной ноте и порешили. Я резво натянула кеды, джинсы и толстовку. Вообще последний год одеваюсь крайне практично, никаких каблуков и нарядов. Научна горьким опытом, всегда готова к попаданству.
Мама нарядилась в элегантный тёмно-синий брючный костюм, однако на ноги тоже обула практичные ботиночки. Я коротко хохотнула, заметив, что она ещё и лёгкий макияж нанести успела.
Мама неодобрительно покачала головой. Да в курсе я, мама искренне уверенна, что красивой женщине прощают гораздо больше нежели некрасивой. Впрочем, не так уж она и не права.
Я собрала волосы в высокий хвост и направилась к уже ожидающему нас у выхода Валентину Валерьевичу.
Он открыл дверь и галантно её придерживал пока мы выходили, на подобное проявление вежливости я насмешливо улыбнулась, а мама раздражённо фыркнула. Вообще-то злить её опасно, не сказать, чтобы связей у мамули было дявольски много, однако, она давно работает в охранном агентстве и с чоповцами на короткой ноге. Вряд ли это чем-то поможет в данной конкретной ситуации, но всё же…
У подъезда нас усадили в чёрную здоровенную машину. В машине, как ни странно, кроме водителя и нас никого не было. Обманул, что ли, нас негодник чекистский? А нет, вон ещё две такие же монстры вывернули. Сопровождают.
Ехали молча. Я маялась со скуки, хотела полазить в телефоне, но он выдаёт отсутствие сигнала, нас тоже глушат. Не удивительно. Потом решила пялиться в окно, но его затемнили, наверно чтобы дорогу не запомнили, хотя это довольно глупо. В пределах своего города я ориентируюсь довольно хорошо, а чувство направления, унаследованное от папочки, у меня развито просто отлично. Энгел натаскивал, уже здесь на Земле. А это, я вам скажу, дорогого стоит. Так что только и оставалось, что разглядывать окружающих.
Мамочка моя, конечно, хороша как картинка просто. Но её разглядывать смысла нет, и так с закрытыми глазами воспроизведу всё до последней чёрточки и мимической морщинки. А вот Валентина Валерьевича я оглядывать отнюдь не стеснялась.
Всё же какой невыразительный человек, с одной стороны, я как сорока — люблю всё яркое неординарное, для меня быть серенькой и забитой скучно и глупо, один раз живём. А с другой, я понимаю преимущества подобного внешнего вида. Особенно при такой работе. Не выделяться полезно для выживания. Новый жизненный урок для меня в копилочку. Что- то многовато их набирается за последнее время.
Под мои невесёлые размышления о цене взросления мы остановились, мама легонько сжала мою руку тревожно вглядываясь в моё лицо, я постаралась ободряюще улыбнуться, надеюсь, получилось. Затем я как-то внутренне подобралась и подготовилась сама не знаю к чему, но интуиция подсказывала, что сейчас случится большой бадабум.
— Прошу. — усмехаясь проговорил Валентин Валерьевич и первым выскользнул из машины.
Только мы с мамой собрались вылезать вслед за ним, как снаружи, что-то действительно бахнуло, мы по инерции переплели пальцы. Я попыталась сплести хоть какую-нибудь защиту, но магии как не бывало, похоже Земля забрала всё, чем так щедро одарила Улулла.
В салон заскочил помятый Энгел, в ту же секунду на водительское сидение запрыгнул вероятно Стас. Ну а кому ещё Энгел мог бы здесь довериться?
— Гони! Я их держу. — отрывисто приказал Ангел.
Руки сжаты в кулаки, белая рубашка расхристана и заляпана чем-то бурым, почему чем-то? Кровью.
Мы рванули с места так резво, что, если бы я не придержала маму, она бы вылетела вперёд и сломала себе что-нибудь о перегородку между салоном и водителем. Всё таки тренировки не прошли даром, хоть группироваться правильно умею.
Гнали довольно долго, окна так и были затянуты тёмным. Сидели молча, я с тревогой вглядывалась в белого как мел Ангела и кляла наш чёртов мир, я его даже подпитать не смогу, не то что, помочь.
Энгел устало откинулся на сидение и крикнул:
— Стой! — машина тут же замерла.
Стас распахнул дверь и я чуть не расплакалась, когда увидела во что превратилось его лицо. Один глаз заплыл сплошным синяком, из рассечённой брови стекает кровь, губы разбиты, некогда широкий курносы нос, свёрнут на бок. Мой бедный братик, это всё из за меня. А сколько побоев ещё скрывает чёрная толстовка и джинсы?
Но времени на самобичевания не было. Мы выскочили из машины. Мой Ангел не издал ни звука, но ходящие ходуном желваки на сероватом лице и сжатые кулаки уже говорили яснее ясного о его состоянии. Хотя взгляд по прежнему оставался на удивление равнодушным.
— Следуйте за мной, не отставайте. — так же отрывисто бросил Энгел. И бодрой рысцой двинулся в лес.
За ним цепочкой потянулись и мы, сначала бежали в таком порядке, мама за Ангелом, я за ней и замыкающий братишка. Заметив, что Стас выдыхается, произвела рокировку, я более менее натренировалась, хотя бежать по бурелому, где ни разу не ступала нога человека, конечно то ещё удовольствие. Мама тоже уже выдохлась, но бежала, постоянно оглядываясь на нас с братом, я видела её мокрое от слёз лицо. Но она сильная, и ради нас она не только по лесной чащобе пробежится, она и по углям пройдёт и океан переплывёт. Ободряла я себя, всё что угодно лишь бы не думать об усталости, иначе свалюсь. Только проскочила эта мысль, как Стас неуклюже споткнулся, я на бегу подставила плечо, не упали только чудом. Он уже хрипел, и кажется, переставлял ноги не осознавая окружающей действительности. Ощутила как противный ком встаёт в горле и слёзы подкатывают к глазам. Но не время. Позже поплачу.
Я не знаю сколько мы бежали в лесу невозможно сориентироваться в пространстве, но по моим ощущениям, отбежали мы уже достаточно далеко. Стас уже практически висел на мне, когда Энгел остановился.
— Нужно расчистить здесь поляну диаметром метров пять. — сказал он, пока мы с мамой на пару, аккуратно сгружали Стаса возле повалившегося дерева. Сам Энгел тоже присел, закрыл глаза и сосредоточился.
— Мама, ты тоже отдохни чутка, потом поможешь мне. — когда она порываясь встать покачнулась, сказала я.
— Да я в порядке. — начала она. Я надавила ей на плечо и усадила рядом с хрипло дышащим Стасом, вот на кого без слёз не взглянешь. Кажется, он сознание потерял.
— Тогда пригляди за ним, а потом поможешь мне, по старшенству, всё как и полагается. — улыбнулась я и направилась к середине странного места, где мы остановились. Практически идеальный круг из сосен. Обнадёживающе. Наверно Олинар и Ко не оценили бы. Забыла поинтересоваться, на счёт земных мифов, вот ведь тупица, какая возможность была.
Да уж, работы тут непочатый край. Сначала оттащила к деревьям сваленное дерево, огроменное бревно, тащила волоком, упиралась. Даже упала несколько раз, но справилась.
Заметила, что Энгел уже открыл глаза и рискнула обратиться, ну в крайнем случае пошлёт, или скорее заигнорит.
— Что там произошло вообще? И что происходит сейчас здесь? Помимо очевидного.
Он молчал так долго, что я успела уже разгрести самые крупные ветки, я даже подумала — заигнорил. Не сказать, чтобы обиделась, но реально интересно, что происходит и какой наш следующий ход.
— Они напали, пытались «ушко» нацепить, откуда только взяли? — я вздрогнула, так внезапно раздался его голос, да и «ушко». Отвратительное дерьмо! Это такой ошейник со свойством блокировать не только магию, но и свойства души. В общем даже регенерация перестаёт действовать. Также милым дополнением является ментальное воздействие на объект, можно отдать приказ и тут всё зависит от силы воли объекта, поддастся он или нет. А если организм ослаблен длительным ношением «ушка», то можно прикинуть хрен к носу и предположить какова вероятность тотального рабства. На Улулле использование чего-то подобного карается очень строго, порабощение признано самым страшным преступлением, по крайней мере, в той части мира, где была я. — Отбился, двоих убил, но они сильные, недооценил. У них своя магия, не похоже ни на один вид известной мне. Слышал, как обсуждали, как будут с нашей помощью — тут он усмехнулся, жутковато. Представляю, что там за «помощь» от нас требовалась. — пробивать порталы. Особенно из заинтересовала моя кровь. Когда подъехали и стали выводить, заметил твоего брата. Ему сильно досталось, а способности к регенерации у вас практически нулевые. Это была фактически единственная возможность сбежать. Повезло, что нас практически одновременно привезли. — пока он равнодушно озвучивал все эти злоключения, мама успела присоединиться ко мне и теперь медленно, но верно, мы расчищали необходимую полянку. — Твой брат очень сообразительный, когда заметил ваш кортеж, рванул какое-то странное оружие и всё взорвалось, я добил свое сопровождение и взял под контроль пространство. — проще говоря, остановил там время. Силён. — Здесь, мы откроем портал на Улуллу. Это единственный шанс уцелеть для нас. — это, пожалуй, самое многословное выступление моего Ангела на протяжении всего времени нашего общения.
— И как мы его откроем?
— Учитель дал мне артефакт. — он показал маленький камушек сине-фиолетового цвета на цепочке. Хм, раньше я его на нём не видела, хотя довольно часто лицезрела его топлес, и даже признаюсь разглядывала худощавую идеально сбалансированную фигуру, куда прятал? — Я соберу магию и запущу процесс. Для того чтобы перевести за один раз четверых, потребуется пентаграмма. — он собирается работать с кровью. Понфер говорила мне о подобных штуках, но всегда в негативном ключе. Пентаграмме всегда требуется жертва. Дерьмо.
Он замолчал.
— Значит сейчас рванём дружиться с эльфами и драконами? — раздался насмешливый хрипловатый голос Стаса. — И спасибо за лестную оценку моих умственных способностей, кхе-кхе. — закашлялся он, держась за рёбра.
Я даже и не заметила, как он пришёл в себя.
— Я его растормошила. Если сотрясение нельзя спать. — ответила мама на мой невысказанный вопрос.
И мы продолжили молча работать.
— Достаточно. — через какое-то время сказал Энгел и поднялся, чуть пошатываясь направился к нам.
Я с тревогой наблюдала за ним, как он будет совершать обряд, если еле стоит на ногах. И снова я ничем не могу ему помочь. Пентаграммы чертить не умею, да и вообще не в состоянии ровно круг начертить. Но может хоть кровь моя подойдёт?
Этот вопрос и задала.
— Нет, в тебе больше нет магии. — ответил Энгел, споро чертя подобранной палкой какие-то символы в центре.
Мы с мамой присели рядом со Стасом.
— Почему? — полюбопытствовала я.
Не сказать, чтобы я совсем не переживала по поводу утери былого могущества, кто раз ощутил себя настолько сильным, всегда будет стремиться к этому ощущению. Но я, когда подобные мыслишки накатывали, одёргивала себя. Я бы снова променяла всё могущество мира на свою семью. Представить, что они бы тут с ума сходили, а я жила бы на Улулле Повелительницей Четырёх Стихий. Нет, всё правильно. Я со своей семьёй и дороже них для меня ничего нет.
Жаль только, что в данной ситуации я бессильна. Но ничего не поделать.
— Твой мир вытянул всё. — только я собралась задать следующий вопрос как он, чуть улыбаясь моему любопытству, продолжил. — На Улулле твою силу пробудил Дорнагел, на Земле ты была обычной. Тут нет источников, чтобы питать Стихии.
— А на Улулле я снова буду крутышкой? — как ни старалась себя убедить, а вопрос всё же прозвучал с надеждой.
— Вероятность крайне мала. — продолжая вычерчивать проговорил он.
Я в досаде прикусила губу. Но что поделать? Жила же без магии и дальше проживу, пусть и в окружении магически одарённых.
Это всё второстепенно сейчас.
— Милая, твоя сила не в магии, а в характере. Ты прошла через все испытания и завоевала уважение всех тех лю…хм…существ, не за счёт магии. И от её потери не потеряла себя, а стала ещё сильнее. — как всегда нашла нужные слова мама.
Я почувствовала, как и всегда, большой прилив благодарности, она всегда чувствует, что надо сказать Это такой мамский дар? Вот вроде ощущаешь себя сильной и независимой женщиной, а когда мама ласково гладит по голове и смотрит с такой любовью, млеешь от счастья и поддержки, как ребёнок. Или это я такая несамостоятельная личность?
Мою кисть аккуратно сжал Стас. Сбитые костяшки снова напомнили, что переживаю я не о том:
— Не горюй, Малая, мы любим тебя и ущербной. — в своей манере утешил старший братик. Кажется, моя мордаха от счастья и неги сейчас осветит всю округу.
На этом наши милые семейные посиделки завершились.
— Соаль, ты мне нужна. — в иных обстоятельствах эта фраза прозвучала бы весьма романтично. Но когда милый хрупкий золотоволосый юноша стоит в лесной чащобе в центре пентаграммы с маленьким, но дюже острым, стилетом в руке… Трагизм — вот имя для этой ситуации.
Нежно коснувшись брата и взглядом передав благодарность матери, поспешила к Энгелу.
— Будешь резать, когда они начнут стягиваться. — просто проговорил он, и аккуратно надрезал свои запястья.
А меня спросить?! Сумасшедший! Как я его резать буду?
Меня тут же затрясло от ужаса. Я никогда в жизни никого резала. Господи, да я криворукая! Рукожопая! Я его исполосую просто! Какие надрезы к херам, тем более на теле моего Ангела?
Стоп! Выбора нет. Справлялась раньше справлюсь и сейчас.
Сжав зубы взяла стилет. Выбора нет. Ещё раз напомнила себе.
В конце концов он сам попросил. Он прекрасно знает меня и мои возможности. Сам ни раз кривился, из за «катастрофической неточности движений», так что с меня взятки гладки.
Трусливо утешив себя такими мыслями, сосредоточила всё внимание на поставленной задаче. Постаралась тотально абстрагироваться от происходящего и чётко выполнять то, что требовалось от меня. Кровь капала на землю, Энгел застыл мраморной статуей и только губы едва заметно шевелились. Ангел регенерировал очень быстро, я резала ему руки, чуть дрожащими стилетом. Самовнушение сработало хреновасто, но сработало же.
— Встаньте все рядом и возьмитесь за руки, иначе раскидает по мирам. — еле слышно проговорил Энгел, и сжал в окровавленном кулаке артефакт.
— Мам, Стас, подойдите и за руки возьмитесь. — повторила я погромче.
Мама аккуратно подхватила Стаса, когда он поднялся сквозь стиснутые зубы вырвался глухой стон. Бедный мой братишка.
Мы все встали рядом. Но что-то пошло не так. Я ощутила это за несколько мгновений до того как на поляну выскочили люди во главе с Валентином Валерьевичем.
Энгел не сбился ни на минуту, продолжая читать заклинание перехода. А нам оставалось с ужасом наблюдать как волна людей хлынула на нас. Воронка перехода начала скручиваться, всполохи светящейся голубоватой силы спиралью закрутились вокруг нас, и я уже с радостью ощутила, что нас «засасывает», как Валентин Ваерьевич, швырнул в наш вихрь какой-то тёмный шар. Нас с силой оторвало друг от друга. Я крепко поддерживала Стаса, а мама держалась за Энгела. В последний миг, мой Ангел распахнул глаза, и я увидела ужас во всегда безмятежном взгляде голубых глаз моего…кого?