76689.fb2
и сам себе - и Лев Толстой, и Цыбин,
и Мандельштам, и кто-то там еще.
Александр Щуплов
Собрались вместе Лев Толстой и Цыбин,
и Мандельштам, и кто-то там еще.
И вроде бы никто из них не циник
и все что нужно принял на плечо.
- Вы кто такой? - у Цыбина Володи
спросил Толстой. - Не знаю вас, мой друг,
мы в свете не встречались раньше вроде...
- А я Щуплов! - ответил Цыбин вдруг.
Толстой застыл, сперва лишился слова,
потом смутился и сказал: - Постой,
не может быть, откуда два Щуплова?
Ведь я Щуплов! - промолвил Лев Толстой.
Стояли молча рядом два титана.
- И я Щуплов! - кричали где-то там.
И, чувствуя себя довольно странно:
- И я Щуплов! - воскликнул Мандельштам.
Вокруг теснилась публика, вздыхала,
и кто-то молвил зло и тяжело:
- На молодого циника-нахала,
должно быть, вновь затмение нашло.
Если не я, то кто?
И так живу в очерченном кругу,
людей по полочкам располагаю
и только одного не понимаю:
как я-то не понравиться могу...
Олег Хлебников
Я от восторга что ни день горю,
меня влечет божественное "эго".
Меня зовут как вещего Олега,
я о фамилии не говорю.
Я сам свою предначертал судьбу,
хулить меня не пробуй - труд напрасен.
Остановись, мгновенье, я прекрасен!
А ты, Нарцисс, перевернись в гробу...
Пишу стихи и в зеркало гляжусь,
Я сам не свой, я сам с собой не справлюсь.
Себе я нравлюсь! А тебе не нравлюсь?!
Ты бяка, я с тобою не вожусь!..
Давай не говорить
Давай не говорить о лете,
лоскутик памяти порви.
Сегодня нет со мной
на свете
ни колоска твоей любви.
Марина Тарасова
Судьбы моей поникли перья,