- От Гитлера!
Кальтенбрунер вздрогнул и страстно взглянул на бывшего главу Третьего Рейха. Фюрер аппетитно ел молодую жареную курицу и не обращал никакого внимания на окружающую его действительность. Генрих хотел уже было вскочить и крикнуть "Хайль!", но его вовремя прервал Шелленберг.
- Что ты! Сейчас совсем другое время.
- Слыханное ли дело! Фюрер в Москве!
- Да. Этот придурок возглавляет блок "Гитлер и Россия". Я догадываюсь о причинах, побудивших его пожрать в "Седьмом".
- Фантастика!
- Ну так что, Генрих?
- О`кей! Будет тебе время! - отозвался Кальтенбруннер. - Но c условием. Пусть твои орлы не залетают слишком высоко, Борька c Егоркой никогда не простят мне резких выступлений. Сам знаешь, я на этом посту недавно и в Магадан на старости лет меня что-то не тянет.
- Ни ссы, друг! Все будет в рамочках! - восторженно заверил Вальтер, вытирая губы салфеткой. - Не залетят. Ты, деточка, нам нужен на свободе.
Шелленберг быстро ушел и поэтому не заметил, как к столику Кальтенбруннера подсел Гитлер. Генрих Эрнстович в полголоса прошептал: "Хайль!" - и полностью подчинился этому дряхлеющему старику, во власти которого когда-то была судьба Европы.
Один из самых наглых аллигаторов уже открыл пасть. Нежное бедро Машеньки было поцарапано. Коварная Стефани потирала руки и ждала большей крови.
ГЛАВА 10. ПРИНЦЕССА И ОТТО ШТИРЛИЦ
На Эндоре шло строительство Хроногнизской атомной электростанции. Идея Штирлица притворялась в жизнь. На строительных площадках в основном работали враги Альфатагомы и члены их семей. "Демократия простит, - спокойно рассуждал Максим Максимович. - И потом, в конце-то концов, они для себя строят, так что здесь я чист. И горе тому, кто будет называть меня тираном!"
- Так значит, говоришь, что ты принцесса?
- Да, о великолепный! Лея я.
- Это значит, называть тебя надо "ваше высочество"?
- Да, о мудрый!
- Так это... - запнулся разведчик, - ты что же хочешь работать на меня?
- Да, о справедливый!
- Что ты разокалась? Отвечать надо проще: "Так точно!", "Есть, командор!". Поняла?
- Да, о великий!
Штирлиц грациозно сплюнул и подошел к девушке. Прицесса потупила глазки и начала дергать пальчиками. Максиму Максимовичу не понравились эти движения и он спросил сурово:
- Ты что, в кулинарном техникуме училась?
- Принцесса я, товарищ штандартенфюрер!
- Тогда не рыпайся! - Товарищ Исаев своей мужественной рукой провел по ее оголенному плечику. Лея вздрогнула и покраснела. "Быстро отдастся", - без особой грусти подумал Штирлиц. Молодых шлюх он любил со времен войны.
- Хорошо, дорогуша, будешь работать на меня.
Принцесса кивнула.
- Ты не смотри, что я старый. В постели ты меня узнаешь ближе, - заверил новоиспеченный вождь. - И чтоб не дергаться мне! А то у меня c такими как ты разговор короткий!
В дверь постучали. Штирлиц насторожился и грубо оттолкнул от себя девушку.
- Кто там? - осведомился он.
- Это я, Олби Ван.
- А-а, Бен Кеноби? Тебя я всегда рад видеть, проходи друг. - Старый Бен вошел и тут же торжественно встал на колени.
- Не губи жизнь мою грешную! - жалобно попросил он. Не оставь сиротами детей моих малых, о Милосердный!
- Ну что там еще случилось? - сердито спросил разведчик.
- Ой, не губи!
- Слушай, ты, как там тебя... Ван. Или ты сейчас встанешь, или ляжешь...
В это время из двери, как из Мрака Забвения, вынырнула чья-то лысая башка.
- Все, Бен, снято! - прошептала она и поспешно удалилась.
Штирлиц услышал и поэтому был взбешен:
- Что значит, снято? Кого это сняли? Да я тебя сейчас повешу!
- Простите, товарищ штандартенфюрер, - испугался старый Бен. - Мы тут по вашей заявке кино снимаем, продолжение известного вам сериала.
Максим Максимович изменился в лице, голос стал мягче.
- Кино? Это хорошо! Но впредь, такие комедии мне не устраивайте! А что за фильм?
- "Звездные войны", часть восьмая - "Великий Штирлиц".
- Хорошее название, - великодушно похвалил Вождь.
- Стараемся...
"По зубам или по харе?" - мечтательно размышлял Штирлиц, держа в правой руке свой любимый кастет.
Олби Ван сгорбился и между пятым и семнадцатым мгновениями получил резкий удар по почкам. Полковник Тихонов спрятал кастет и небрежно отшвырнул ногой стонущее тело. Бывший адмирал, карабкаясь по стальному полу, жалко выползал из каюты Штирлица.
- Видишь, девочка, чем приходится заниматься во имя спасения нации.