В жизни любого разумного существа рано или поздно наступает момент, когда он внезапно осознает себя находящимся в гуще какого-то непонятного мракобесия и не может внятно объяснить как он во все это влез.
В большинстве подобных случаев человеки и им подобные по уровню развития предпочитают немножечко спиваться и деградировать, либо же копошатся в грязи социума, пытаясь выгрызть местечко по-лучше, ну или хотя бы подохнуть чуть позже. Трудно сказать какой вариант более предпочтительнее и рациональнее, вполне возможно, что оба сразу.
Но существовали личности, которым было немножечко плевать на общепринятые решения, ибо испробовав их они внезапно поняли, что что-то в этой жизни пошло не по плану и первые два способа не дали ни малейшего хоть сколько-нибудь удовлетворительного результата. И в подобных случаях человеки либо по непонятным причинам немножечко самоубиваются, либо ковыляют в прекрасное далеко искать какой-нибудь другой путь решения нависших над головой проблем.
Нар большую часть своей сознательной жизни оперировал принципом "да е#ись оно конем, гуляем, с#ка!", что сводилось к покорному плытию по течению, время от времени чередующемуся с иррациональными попытками утопить все и вся, ибо это весело, да и почему бы и да, собственно говоря?
А посему, Нар, вроде как, должен был хотя бы задуматься, как дошел до всего этого.
Достаточно уважаемый в узких кругах широких масс человек, злобно ухмыляясь мчится по неведомым е#еням, перепрыгивая с одного вздувшегося, чудовищно распухшего корня, сочащегося мерзкой гноеподобной субстанцией и грозящего лопнуть в любой момент, на другой.
Чуть позади бегут неведомые фэнтезийные ублюдки, которые несколько минут назад, да и сейчас, скорее всего тоже, жаждали убить его особо жестоким и извращенным способом, а он не против проделать то же самое, но уже с ними.
Где-то слева, шипя невнятные проклятия сквозь заметно удлинившиеся зубы, мелькает смутный силуэт Темного, напрягающего последние силы своего потрепанного организма, дабы поддерживать темп босса.
А чуть справа ковыляет четверка покалеченных тварей, от вида которых любой патологоанатом решит, что сожрал, что-то не то, ибо подобное чисто физически не может сохранять в себе жизнедеятельность и наличие хотя бы относительной работоспособности.
Оружия нет, брони нет, даже маны толком не наскреблось.
Впереди уже различимы скособоченные и невообразимо изуродованные силой Инферно силуэты разобщенной толпы хаоситов, снующих между едва заметно подрагивающими стволами деревьев.
Хриплые голоса… крики… мат… отрывистые приказы… взывающий к своим мрачным покровителям, тихий шепот тех, чье сознание уже окончательно ушло за грань, отделяющую человеческий рассудок от чего-то совершенно иного и чуждого всему что населяет этот мир…
Черт, а говорят, что прыгать с парашютом и играть в "русскую рулетку" — это весело.
Вливание биомассы активировано.
Выбранные цели:Темный, младшие измененные(×4).
— 137 единиц биомассы.
И Темный резким скачком перешел из состояния близкого к овощеподобному в нечто относительно работоспособное, а на треснувших костях остальных химер запузырились стремительно нарастающие пласты мяса. Никаких мышц, нервов и сосудов — просто голая плоть, если и способная на какие-то телодвижения, то точно не предусмотренные привычными законами анатомии и физиологии.
— И помните парни, — крикнул куда-то назад Нар, давясь хриплым хохотом, рвущимся из груди, — никакой агрессии. Бейте и улыбайтесь!
Как там пелось в той песне?
Ржавый колокол, последние секунды, огонь и ритма марш-бросок…
Танцуй!*
— ВАЛЬГАЛЛААААА!!!
— Е#АНЫЙ В РОТ!!!
На вас наложен эффект "Ярость битвы".
Атака +5 %
Защита -5%
Вопли викинга и химеролога слились в единый животный рев, набатом прошедшийся по барабанным перепонкам всех находящихся в непосредственной близости к источникам звука.
Первых сектантов буквально смели.
Ну как смели…
Нар, бегущий первым, не придумал ничего лучше чем "ласточкой" нырнуть куда-то в недра неровного построения демонопоклонников.
Лысый бледный ублюдок с покрытой затейливыми татуировками мордой был сбит с ног и вмят в жесткую землю тушкой Отца Монстров. Еще несколько хаоситов, зацепленные конечностями упавших, так же прилегли отдохнуть.
Мат… вопли… тщетные попытки осознать происходящее…
Восхваляющий Одина и призывающий себе на помощь валькирий, прекрасных дев битвы, Хмурый вломился в людское столпотворение вслед за своим временным союзником, спасая его никчемную жизнь, переключив внимание противников на себя, а точнее на пугающе-завораживающий танец топоров.
Стремительный росчерк стали.
Затухающий крик боли.
Оседающее на землю тело.
Кровь.
Много крови, фонтаном брызжущей из распахнувшегося на глотке "второго рта", безумно скалящегося осколками позвоночного столба.
Кто-то заорал, казалось, прямо в ухо Нару.
Перекошенное в приступе нестерпимой, рвущейся из недр темного животного естества, ненависти лицо истинного сына Одина, жаждущего уйти на пиршество Асов, как и подобает славному воину — в окружении выпотрошенных трупов врагов.
Резкий удар кулаком куда-то в область почек ворочающегося под ним хаосита.
Костяшки пальцев обдираются обо что-то стальное, заставляя зашипеть сквозь зубы и ударить еще раз… и еще…
Низкий звериный рык.
Чей-то неверящий взгляд, еще не успевший затуманиться болью, смотрящий на обрубок собственной руки.
Татуированное лицо бледного.
Смазанный, даже не удар, а тычок, куда-то ему в скулу.
Голова лысого мотнулась в сторону.
— ВАЛЬГА…
Чавкающий хруст, с каким тесак мясника врезается в плоть и кость.
Рывок на себя.
Мокрая от пота и крови ладонь скользит по рукояти топора, притягивающего к себе слабо трепыхающееся тело.
Крошечная заминка, необходимая на то, чтобы вместе с обломанными кусками ребер извлечь на волю зазубренное лезвие из уже умирающего куска мяса.
Удар.
Демонопоклонник, первым пришедший в себя, взывая к Князьям Инферно, вырвал искривленный клинок кинжала из бока викинга, но лишь для того, чтобы воткнуть его снова, проворачивая в ране.
Нар швырнул Стрелу Праха в измазанное своей же кровью лицо хаосита.
Глазные яблоки лопаются в глазницах. Кожа и плоть исчезает, низводясь до уровня атомов и рассеиваясь по воздуху невесомым пеплом, обнажая желтоватые лицевые кости черепа. Дикий предсмертный крик обрывается на середине, когда губы, щеки и глотка превращаются в ничто.
— Умри! — полукрик-полувизг чего-то лишь гуманоидными очертаниями строения тела напоминающего человека.
Неведомая сила, сорвавшаяся с его скрюченных когтистых пальцев, отправляет одержимого духами битвы и мухоморным дурманом воина северных фьордов в непродолжительный полет.
Глухой стук, перемешенный с хрустом костей.
Тело викинга буквально наматывает на ствол одного из деревьев.
Рукоять кинжала так и торчит из его бока, почти не различимая на фоне прорвавших кожу осколков ребер и позвоночника. Шустрый сектант, шипя от боли, держится за вывихнутое запястье.
Непонятный колдун перевел взгляд на Нара, все еще сидящего на неостывшем трупе.
Пористая серая кожа, туго обтягивающая острые углы черепной коробки, имеющей лишь отдаленное сходство с человеческими, пустые глазницы, окруженные переплетениями черных пульсирующих сосудов.
— Здрасте.
Стрела Праха сама собой срывается с пальцев и летит в жутковатую физиономию, покуда тело Нара делает нечто похожее на перекат в сторону, сбивая с ног еще одного ублюдка.
Крошечный сгусток смерти и тления с легким пшиком исчезает в сантиметрах от кожи неведомого чуда природы.
Два темных провала со всей доступной им злобой и ненавистью воззрились на химеролога. Тонкие сухие губы растянулись в кровожадном оскале, обнажив мелкие треугольные зубы, в несколько рядов усеивающие его рот и глотку.
Загнутый желтоватый коготь, указывающий точно на грудную клетку Отца Монстров.
Та же легкая рябь воздуха.
— Умр…
И небеса разверзлись, выпуская на волю орды объятых нечестивым огнем ангелов смерти, жаждущих нести на эти проклятые земли свет резни, безумия и кровавого хаоса.
Приказ-заклинание застряло в глотке чернокнижника, на ходу трансформируясь в нечто совершенно иное.
Ломанное движение рук.
Выгибание тонких пальцев под немыслимыми углами.
Скручивание позвоночника вместе с туловищем в жуткое подобие морского узла.
И пламя Геены Огненной пылающей водой растеклось по незримому куполу, зависшему над их головами.
Борода, только что вышедший из леса и до дна вычерпавший всю ману, валиться на землю, хрипя нечто невнятное и ломая нос о неудачно подвернувшуюся корягу.
Здоровенная туша Камня, решившего закосплеить Халка в его лучшие времена, врезается в толпу сектантов, пытавшихся принять подобие защитного строя.
Два человека буквально втоптаны в грязь, несколько других, давясь пузырями собственной крови, сбиты с ног — сломана куча костей и порваны внутренности.
Изрезанное демоническими рунами и символами копье с хрустом входит в коленный сустав зеленокожего монстра, превращая его нижнюю правую конечность в рудиментарный отросток.
Темный, вновь выбравший тактику живого миксера, чудовищной юлой влетает в расколовшуюся людскую массу, три выпотрошенных трупа, одна отрубленная голова и он вязнет в их строю, нанизанный на несколько вовремя выставленных копий.
Треск ломающегося дерева… скрежет металла о кость…
Жалкое подобие классического прохода в ноги.
Неподготовленный ко всем тонкостям вольной борьбы демонопоклонник падает на спину, успев вцепиться в плечи своего товарища, но лишь повалив его вслед за собой.
Чудовищная секира полуорка-полутролля превращает слишком сообразительного ублюдка в два неровных обрубка, брызжущих кровью и вываливающих ошметки внутренних органов под ноги остальным сектантам.
Хруст тонких пальцев на рукояти кинжала, превращенных хваткой Нара в подарок на день рождения травматологу, увлекающемуся сборкой пазлов и конструкторов.
Крик боли.
Попытки подняться со стороны второго хаосита.
Правда, когда ты в толпе нужно быть предельно собранной кровожадной тварью, иначе рискуешь превратиться в предельно мертвую кровожадную тварь. Открывшийся бок великана прошили два зазубренных клинка, буквально истекающих темной демонической силой.
Четверка химер врывается в бой вслед за своим старшим собратом.
Туша Солдата, словив собой несколько колюще-режущих предметов, замедляет темп.
Охотники, подражая Темному, завертелись слетевшими с катушек психопатами, решившими замутить адскую смесь нижнего брейка, танца с саблями и дикого танго.
Нар вырвал кинжал из рук сектанта.
Пальцы заскользили по мокрой от крови и пота рукояти.
Резкий удар, куда-то в сторону почти поднявшегося ублюдка.
Скрежет металла о ребра.
Еще удар. На этот раз удачнее — печень хаосита обзавелась сквозной вентиляцией.
Скрючившееся тело, зажимающее кровоточащее брюхо руками, валиться обратно в грязь. Сквозь дрожащие пальцы ручьями бьет кровь.
Бешеный рывок Камня.
Крики… стоны…
Мечи так и остались в его туше.
Широкий удар секирой, аки косой по разросшейся траве.
Один из хаоситов, чья физиономия была украшена мелкой багровой чешуей, рухнул на колени, пропуская над головой кусок смертоносной стали, второй оказался чуть медлительнее, но обладал некими зачатками предусмотрительности, а посему додумался надеть под бесформенный балахон нечто вроде доспеха, скомбинированного из лоскутов кольчуги и кусков дубленной кожи. Жизнь ему это, конечно, не спасло, но дало шанс более удачливым ублюдкам попробовать отыграться.
Секира вгрызлась в его тело, разрывая броню, плоть, ломая кости и превращая внутренности в фарш. Сталь застряла в его конвульсивно дергающемся теле где-то в районе позвоночного столба.
Рывок первого, судорожно вцепившегося в засапожный нож.
Классический удар снизу-вверх, вспарывая пласты мышц и глубоко врезаясь во внутренние органы.
Искривленное лезвие кинжала легко вошло в плоть сектанта, чуть выше ключиц. Рывок в сторону, расширяя рану и едва-едва цепляя клинком шейные позвонки.
Горячая кровь брызжет прямо в лицо.
Хаосит задергался еще сильнее, тщетно пытаясь зажать ладонью дыру в своем теле, через которую вытекала его жизнь.
Где-то недалеко от Темного Элендил крутит восьмерки парными мечами.
Рев Камня перекрывает все и вся.
Удар… еще удар…
Демонопоклонник, окончательно потерявший всякую связь с реальным миром, всаживал клинок в измочаленную брюшину зеленомордого.
Бросок вперед.
Черепушка больно ударяется о чью-то тушку. Клинок вспарывает засаленную ткань балахона, кожу и плоть, превращая артерию на бедре в небольшой кровавый фонтанчик.
Обезумевший Камень машет секирой во все стороны, отгоняя от себя ближайших хаоситов. Полудохлое тело, так и не отставшее от лезвия продолжает едва заметно подергиваться.
Чешуйчатый же так и ковырялся в теле орка, ибо тот из-за своих габаритов попросту не мог достать топором такую юркую цель.
Подняться на ноги.
Короткий тычок в спину ближайшего урода, примерно в то место где расположены жизненно важные органы.
Визг блуждающего нерва, вангующего о очень скорой возможности получить заточку в почку.
Уход в сторону.
Крайне не удачный уход в сторону.
Подошвы сапогов едут по кровавой грязи и ошметкам чьих-то внутренностей, ставя Нара в крайне не устойчивое положение и заставляя пародировать ветряную мельницу, размахивая руками в тщетных попытках сохранить равновесие.
Темный рывком преобразовал свою голову в одну большую пасть, усеянную иглоподобными зубами.
Легкий кусь и хаоситская тварь заваливается на своих товарищей, забрызгивая все и вся склизкими кусочками своих изъеденных Инферно извилин.
Солдат, превращенный в решето, падает мордой в грязь. Он еще жив, но с перерубленным позвоночником вряд ли сможет сделать хоть что-то в ближайшее время.
В самый, мать его, последний момент Отец Монстров все же умудрился вывернуть свое тело таким образом, что смог удержаться на ногах, правда, порадоваться этому не получилось, ибо какая-то тварь все же успела зацепить его краем топора.
И знаете, что такое "зацепить краем топора"?
Бицепс левой руки превращается в распустивший лепестки кровавый цветок, в недрах которого проглядывает кусок кости.
Ручьем бьет кровь.
Боль затмевает весь окружающий мир.
Камень наконец осознал, что кроме верхних конечностей, занятых исполинской секирой, у него есть и нижние.
Нечто среднее между подсечкой и пинком в колено.
В исполнении орка это получилось особенно эффектно.
Вопль чешуйчатомордого ввинтился в барабанные перепонки, когда его коленный сустав с частью голени превратились в жуткое кровавое месиво из кусков мышц и раздробленных костей.
Стрела Праха и мразь с топором, лишенная глаза, носа и щек, дико вопя, досрочно выбывает из боя.
Разворот в сторону безглазого колдуна, только начинающего отходить от каста щита.
Ноги едва держат тело в подобии вертикального положения, левой руки, считай, что и нет, мана почти на нуле, из оружия кусок железа.
Ну за#бись, почему бы и да? Бывал расклад и по-хуже.
Чье-то копье дырявит черепную коробку одного из Охотников.
Агонизирующее тело еще пытается дотянуться до горла удачливого ублюдка, но лишь бессильно сжигает последние мгновения своей жизни. Острая сталь с хрустом выходит из его затылка. Стали почти не видно под комьями окровавленных волос вперемешку с сероватыми волокнами мозга.
Глаза чернокнижника, если подобное вообще можно было назвать глазами, вновь впились в сутулую фигуру своего химерологоподобного оппонента.
Позвонки с отвратительнейшим хрустом вставали на свое привычное место, возвращая безглазому прежние человекоподобные пропорции.
Ну погнали, бл#ть, наши городских…
Крак.
Голова чешуйчатого превращается в нечто отдаленно напоминающее смятую жестяную банку, истекающую собственным содержимым.
Охотник, тот что недавно мог передвигаться только ползком, валиться на землю, вновь лишившись нижних конечностей. Какая ирония.
Тяжелая подкованная стальными набойками подошва сапога превращает его лицо в кровавую кашу, разбавленную сломанными хрящами.
Если ковыляние в сторону цели, с подволакиванием ноги, можно назвать бегом, то Нар побежал вперед с максимальной доступной скоростью.
К изумлению ушастого, среди сектантов нашелся какой-то обмудок-полукровка, который знал как правильно держать меч и даже мог им нормально пользоваться.
Элендил закрутился с ним в диком хороводе стали.
Звон клинков, финты, обманки и жонглирование смертью, танцуя на куче трупов.
Это был самый хреновый удар из всех хреновых ударов за всю жизнь Отца Монстров.
Колдун качнулся назад и клинок лишь вспорол воздух, едва-едва зацепив ткань его балахона.
Оружия у чернокнижника не было, видать, полагался на одну магию, но тем не менее нормальную физическую форму старался поддерживать, а посему удар кулаком в открывшуюся бочину у него вышел крайне болезненным.
Охотник, извернувшись всем телом, пропуская мимо себя зазубренное лезвие короткого меча, вцепился когтями в глотку неудачливого хаосита, к чертям собачьим вырывая его кадык.
Возвращение в исходную позицию, дабы попробовать еще раз поковыряться ножичком во внутренностях демонопоклонника.
Прямой хук в челюсть.
Сознание плывет, а ноги сами собой подгибаются.
Темный и оставшийся Охотник таки сумели пробиться к беснующемуся Камню.
Спина к спине.
Колени с чавкающим хлюпаньем входят в кровавую грязь.
Чей-то надрывный вопль.
Тычок снизу-вверх, пародируя ныне покойного чешуйчатомордого.
Не повезло.
Ближайший к Темному демонопоклонник разлетается веером кровавых брызг, дерьма, кусков костей и ошметков мяса.
Мокрая рукоять кинжала сама собой выскальзывает из разжавшихся пальцев.
Бросок вперед.
Руки мертвой хваткой вцепились в нижние конечности черномагического обмудка.
Острое плечо врезается ему в живот.
Толчок.
Колдун не успевает хоть как-нибудь среагировать и теряет равновесие, падая на спину.
Короткое мгновение в воздухе, когда тело Нара уже оторвалось от земли, а безглазого в нее еще не вмяло.
Какой-то утырок метнул в Камня копье.
Удар.
Громила ревет бешеным бизоном.
Нар навалился на обмякшее тело чернокнижника, слегка потерявшегося во времени и пространстве.
Косой удар секирой — кто-то потерял голову. Точнее ее половину.
Ну а дальше… небольшой косплей одного шикарного момента из фильма "Бойцовский клуб".
Удар… удар… удар… еще удар…
Костяшки горят болью.
Лицо колдуна превращено в кровавое месиво.
Удар… удар…
— Ты проиграл, — голос безглазого ровный, спокойный, словно это не его осколки зубов застряли в кулаках Нара.
И в следующую секунду он повторил судьбу невидимого извращенца из "Пацанов".
Если проще, то взорвался.
Внимание!
Зарегистрирован прорыв Инферно.
* — Ляпис Трубецкой — Танцуй!