Эльфы, по большей своей части, делились на три типа. Относительно ровные типы навроде Элендила, которые приблизительно поняли что в этом мире к чему, и те самые ушастые ублюдки, из-за которых большинство разумных непроизвольно тянет блевать и вспороть брюхо этим напыщенным нацикам-пижонам, имеющих пагубную привычку отправлять на тот свет пачками тех, кто по их мнению, не достоин жить рядом с Перворожденными, ну или использовать простых смертных в своих интригах, чтобы они сами рвали друг другу глотки во славу навязанных Старшей расой идеалов.
А еще существовали те, кто болтался где-то посередине между этими двумя крайностями. Эльфийские догматы еще не до конца выветрились из их черепных коробок, но добавилось немного здравого смысла и логики. Немного. Прям, совсем немного.
Нар мог, с большим моральным и психическим трудом, конечно же, вытерпеть в непосредственной близости от себя только представителей первого типа, и в очень редких исключениях, подлежащих отдельному разбирательству, и чуваков третьего.
Нет, конечно же, существовали отдельные случаи, по типу тех моментов, когда присутствие остроухого требовалось в относительно живом состоянии если он являлся, например, могучим колуном, которого можно использовать в своих многоходовых многоходовочках, ну или сногсшибательная красотка с весьма впечатляющими… глазами. Но, опять же, терпеть его или ее рядом дольше необходимого вряд ли получиться, ибо Нар — это существо очень ранимое, а посему чудесное создание лесов будет рано или поздно прикопано в этом самом лесочке.
К чему все это велось?
Примерно к тому, что скорее всего переговоры почти моментально зайдут в идеологический тупик с всеобщим желанием убивать, а посему можно даже особо не напрягаться.
Местным ушастикам вообще повезло, что среди них нашелся хоть кто-то кто додумался на выходе из палаты-камеры Отца Монстров поставить дежурить уже познакомившегося с химерологом Элендила, а не зеленого ублюдка-новобранца с недовольной физиономией.
— Добрый день, — у Нара вроде как даже получилось улыбнуться, хреново, но получилось.
Короткий кивок.
Отец Монстров не был психоаналитиком, да и вообще, не сказать, что хорошо разбирался в мимике фэнтезийных рас, но чутка взволнованный вид, почти незаметный для окружающих, а так же слегка бегающий взгляд выдавали рейдера с головой. С планом сопровождения Нара к местным заправилам он, конечно, ознакомлен, но, пусть и имея весьма скромный опыт общения с одноглазым химерологом, мог приблизительно представить его реакцию на неправильно подобранные слова, а посему судорожно придумывал как именно отбитому Неумирающему стоит тактично и относительно вежливо донести что его уже ждут.
Эльф, не понимающий, что и как делать.
Эльф, начальство, которого отдало приказ, но не уточнило как именно его выполнять.
Холст. Масло.
Смотреть бы и смотреть… но…
— Не морщи мозг, братан, — хмыкнул химеролог, подходя чуть ближе, — можешь вести нас туда, куда там нас нужно вести. Мы в тебя верим, Сусанин.
Еще один кивок,
Разворот и эльф, старательно чеканя шаг, направился куда-то в неведомые дали по длинному коридору, залитому светом через панорамные окна. Стоит ли уточнять, что коридор так же был выращен из дерева, а из окон можно было во всех подробностях рассмотреть местных представителей буйно разросшейся флоры.
Темный неслышимой тенью скользил за спиной Нара. Впрочем, тот же этого, скорее всего, и не заметил, ибо в плотную сосредоточился на трех вопросах, теребящих его маленький сморщенный мозг.
Первый — где, мать его, вся стража, охрана, солдатня, да просто обычные слуги? Где вот это вот все? Почему тут одни пустые коридоры? Должны же быть хоть кто-нибудь, пусть не эльфы, если они тут уже вымирающий вид, но всякие юдишки, хоббиты и гномы, коих остроухие активно используют в своих целях, точно, должны были промелькнуть. А их не было, что навевало несколько параноидальные мыслишки.
Второе — как найти ту самую полуэльфийку, для более полного развития их не сказать что особо удавшегося знакомства.
Ну и третье, уже вошедшее в привычку, — что делать дальше?
Не, если с последним все было предельно понятно, а точнее продолжать плыть по течению, время от времени, предаваясь пространным размышлениям на тему тщетности бытия, то вот второй вопрос волновал куда больше, ну да ладно.
Коридор закончился массивной дверью, украшенной искусно вырезанными, хотя в отношении эльфов, скорее выращенными, картинками, изображающими всевозможные растения, в особенности достаточно миленькие цветочки, животных и самих эльфов, невесомыми силуэтами кружащихся в прекрасных танцах, завораживающих взгляд.
Позеры…
— Нам туда?
Еще один кивок.
Хм…
И тут возникал животрепещущий вопрос — как правильно войти?
В подобных делах, по крайней мере в представлении Нара, правильно показать себя, это равносильно правильному заходу в "хату" при первой отсидке. Так сказать, с порога стоит показать, с кем эти ублюдки связались.
Да, дипломатия — это точно не его навык.
Ну да не суть.
Отец Монстров всегда в пример себе ставил своего деда, ибо он был самым крутым из всех кого Нар знал.
Чем так сумел прославиться и зарекомендовать себя этот побитый жизнью старикан кроме того, что коптил небо слишком долго, даже беря в расчет современную медицину, и выглядел так будто уже давным-давно подох, но Смерть боится ему об этом сказать?
Хм, ну многими вещами.
И если начать их все перечислять, то Нар может распинаться до завтрашнего утра.
Но больше всего Отцу Монстров в нем нравилось то, что в его исполнении слова "дед" и "панк" были, даже не синонимами, а одним определением, которое какой-то грамматик решил по-разному назвать.
Молодость деда, если верить его байкам, пришлась в те дикие времена, когда современные технологии появлялись лишь на страницах фантастических книг, а посему как-то так сложилось, что он стал самым настоящим панком до мозга костей, лишь немного не дотягивая до легендарного Сида Вишеза.
Особенно забавно это выглядело в тот временной промежуток, когда то, за что он так люто топил, скатилось в дикий андеграунд, ибо все остальное общество, за редким исключением одиночек, пошедших против системы, решило, что это все та еще дичь и вообще ее нам не надо.
Как пример, старикан был совсем не против в любой момент прийти бухим на концерты тех, кого считал говном, а не музыкантами, и, вопя, что-то о воле Темных богов, избивать все что движется, поиграть в "шашки" на байке по встречке и заходить в кабинеты всех комиссий, инстанций, начальств и прочих непонятных личностей с ноги, ибо уже давным-давно потерял возможность хоть чего-то боятся в этой жизни.
У Нара же, хоть и присутствовала их семейная отбитость, но инстинкт самосохранения пусть и в зачаточном состоянии все же существовал, а посему до славы Неубиваемого Хрыча дойти ему не удалось, ибо они были совершенно на разных уровнях.
Но, собственно говоря, что мешает отдать дань памяти человеку, ушедшему на тот свет, а точнее в Чертоги Четверых, подобно Несущему Слово?
А посему как говаривал дед… погнали наши городских!
На повестке дня стоял пожалуй самый значимый вопрос со времен того позорного поражения при Зеленых холмах, когда Смешной Гурлин превратил всю их магическую элиту в пускающих слюни идиотов, а Кровавый Ужас вмял в кровавую грязь гвардейцев, оставшихся без колдовского прикрытия.
Появился Неумирающий.
А любой Неумирающий — это куча, как плюсов, так и минусов.
Старейшины уже несколько часов пытались выработать общую линию поведения с ним.
Неумирающий, страшно даже подумать, был химерологом. Не паладином, рыцарем, друидом или еще кем, а нечестивой колдовской тварью, стоящей в одном ряду с теми, кто загнал гордый лесной народ в эти жалкие крысиные норы, меркнущие пред красотой их попавшей в лапы демонам обители.
Любой из всех здесь присутствующих без колебаний всадил бы ему нож в сердце, дабы подобное существо, не оскверняло самим фактом своего существования эти леса.
Но если бы все было так просто…
Неумирающий — это основа. Стержень, за который можно зацепиться, дабы суметь воспротивиться воле Кровавого Ужаса.
Неумирающий может то, что не подвластно даже им, Перворожденным, любимым детям самого мироздания. А именно, объединить тех, кто всеми фибрами своей души жаждет смерти всем тварям и нечестивым отродьям, которых призвал из Преисподней Смешной Гурлин себе на помощь.
Если удастся переманить его на свою сторону, то шансы в этом затянувшемся противостоянии резко пойдут вверх.
Неумирающие, хоть и наделены даром бессмертия, неразумны, как и все прочие смертные, а посему ими крайне легко управлять и манипулировать, главное, знать за какие ниточки их примитивных душ нужно дернуть.
Вот только пока что, Старейшины этого не знали и пытались предположить как именно обвести вокруг пальца Неумирающего да желательно так, чтобы он, как и остальные людишки до этого, считал, что без своевременного вмешательства Перворожденных, вряд ли бы у него хоть что-то в принципе получилось.
Наиболее старые члены Круга Старейшин, окончательно убедившиеся в ограниченности умов всех, кто не является эльфом, предлагали стандартный в подобных случаях вариант — заключение мира, договор о поддержке ну и куча других насквозь фальшивых клятв и признаний, которые вроде как должны принести Неумирающим то, что они так сильно любят, а точнее, золото, вино и женщин.
Молодые же считали, что этого химеролога можно спокойно взять за глотку и заставить делать все, что ему сказано.
Некоторые Старейшины предпочли благоразумно промолчать.
Все они ждали прихода химеролога, с трудом сдерживая презрительные улыбки.
Это будет просто, впрочем, как и всегда.
Дверь с грохотом распахнулась, впуская в Зал Совета, нечто, всем своим видом противоречащее давно устоявшемуся шаблону стандартного человека в принципе, и Неумирающего в частности.
— Я — Повелитель Химер! Запомните, вашу мать, там где химеры там, вашу мать, это лицо. Я умею обращаться с этим дерьмом и при этом лучше всех. Ни этот говнюк, ни вы говнюки вонючие, там в зале. Я химерами командую!
Похоже, они погорячились, и это будет совсем не просто.