Таких людей как Рудольф мало кто любит. Так уж исторически сложилось.
Он сам себе не нравился, что уж говорить о других.
Доподлинно неизвестно как это вышло, может из-за причудливого выверта хромосом, а может от связей на стороне или частого приема неких запрещенных почти во всем мире веществ, но так уж получилось, что Рудик родился не похожим ни на папу, ни на маму. Даже отдаленно.
У широкоплечего атлета с лицом героя из блокбастеров и жгучей брюнетки, сошедшей с подиума конкурса красоты, просто физически не мог родиться такой крысоподобный заморыш.
И знаете что в этом всем для Руда было самое обидное?
Старший брат Виктор, который получился намного удачнее его самого. Красавец, силач и всеобщий любимец.
Жестоко не правда ли?
Это могла бы быть прекрасная история о гадком утенке, который пройдя через все превратности Судьбы, стал бы прекрасным лебедем… но такое случается только в сказках.
Шли годы и маленький комочек обиды ко всему миру превратился в загнанного зверя, переполненного ненавистью и отчаянием.
Побои и унижения, как дома, так и на улицах научило его жестокости.
Травля в школе, а после и в институте, помогли понять, что такое хитрость и коварство.
Недостижимый идеал старшего брата, купающегося в лучах всеобщего обожания, показали ему все виды и формы зависти, перетирающей душу в мелкую труху.
Природный ум и наклонности к аналитике, ограненные всепожирающей ненавистью и затуманенные только начавшими проявлять себя психическими расстройствами, превратили его в крайне опасного человека, тщательно притворяющегося всеобщим изгоем и забитым ничтожеством, не способным дать сдачи.
Именно таких людей стоит опасаться больше всего.
Одним прекрасным майским утром, когда ему, почти забывшему свое имя и отзывавшемуся на унизительную кличку Крысеныш, исполнилось восемнадцать лет, он принял самое важное и разумное, со своей точки зрения, решение в жизни.
Взяв на кухне разделочный нож, он бесшумно пробрался в комнату родителей и перерезал им глотки.
В голове не было не единой мысли, лишь осознание того, что он делает все правильно.
Все с тем же каменным выражением лица он направился в спальню своего брата.
Тот, услышав тихие осторожные шаги, успел проснуться в самый последний момент.
У него был шанс выжить. Сознание Руда, почти отошедшее от кровавого наваждения, колебалось, медля поставить точку в этой истории длиною в восемнадцать лет.
Но… не судьба.
Первым что сказал Виктор, увидев забрызганную кровью фигуру было:
— Крысеныш, какого х#я?..
Сознание Руда вновь погасло, уступив место звериной ярости.
Виктор, хрипя и захлебываясь собственной кровью, метался в кровати. Его затухающее сознание просто не могло осознать факт того, что ничтожество вроде его брата, может сотворить такое.
Все мосты сожжены.
Крысеныш стоял над его еще теплым трупом. Наверное, впервые в жизни он чувствовал облегчение и некоторое подобие радости.
Что делать дальше он уже давно придумал.
Вирт-капсула, пару недель назад подаренная брату, стояла в дальнем углу комнаты, поблескивая в полутьме раскрытым чревом.
Срыв — отличное решение всех проблем.
Провести целую вечность в игре, сказочном мире, где он может стать кем захочет, и никто не сможет указывать ему что и как делать.
Неплохо звучит, не правда ли?
Крысеныш забрался в капсулу.
Крышка с шипением встала на место, погрузив Руда во мрак, рассеиваемый лишь выпрыгнувшим окошком меню.
Желаете начать игру?
Да/нет.