Он говорит:
- Да это я уже давно понял.
И повесил трубку.
Соседка говорит:
- Тоже мне - настоящий мужчина! Не можете правильно ноль один набрать!
И сама набирает 01.
И тут я слышу, ЧТО она говорит:
- Нет, - говорит. - Орлов мне никто. Я просто его знакомая.
Я хватаю у нее из рук трубку и кричу:
- Я не виноват, товарищ директор! Девушка сама захотела вам позвонить. Потому что я не настоящий мужчина.
И тут я слышу из трубки:
- Я вам не товарищ директор. Я его жена.
Я говорю:
- А вы откуда говорите?
Она говорит:
- А вот откуда эта... "пожарница" узнала наш номер телефона?!
- Так его, - говорю, - все знают.
Она говорит:
- Большое вам спасибо, товарищ Орлов, что вы мне позвонили!
Я говорю:
- Пожалуйста. Если надо, я могу еще позвонить.
Она говорит:
- А товарищ директор сейчас к вам приедет. Вещи только свои соберет.
И кладет трубку.
Я говорю соседке:
- Сейчас приедут. Все нормально.
Она говорит:
- Поздно! Пожар уже потух. Сам собой. Звоните, чтоб не приезжали.
Я звоню жене директора.
Заспанный голос из трубки отвечает:
- Дежурный диспетчер пожарной охраны слушает.
- Я, - говорю, - звоню не вам, а жене своего директора.
Они говорят:
- По какому адресу?
Я называю адрес директора.
Они говорят:
- Через минуту будем.
* * *
Через две минуты мне позвонили директор с женой и спросили:
- Это милиция?
Я взглянул на часы и ответил:
- Три часа пять минут... Три часа пять минут...
Вмешательство
Народу в зале не было, за исключением мух.
Наконец показался государственный обвинитель. Потом - заседатели. Последним вошел адвокат. За ним - судьи. А за ним - обвиняемый в сопровождении стражей.
Когда все расселись, судья встал и начал суд:
- Слушается дело по обвинению гражданина Беленького. Слово для обвинения предоставляется прокурору.
Беленький, высокий стройный старик, сидел, опустив голову. Даже невооруженным глазом было видно, что его эстетические вкусы не совпадали с общепринятыми. Он не поклонялся таким гигантам мировой литературы, как Шекспир, Ластрин, Пинес, Грумм, Гейлинтаг и Сидоров. А почему-то отдавал предпочтение только русской литературе XIX века. И это в то время, как сам Беленький был урожденцем Исландии - огромной страны, давшей миру целую плеяду величайших писателей, артистов оперы и космонавтов.
Государственный обвинитель откашлялся и на новолатинском языке стал зачитывать обвинение: