- Вот как вы меня встречаете!
- Я вас встречал, - тоже улыбаясь, сказал он.
- Я вас встречал, чего же боле! - сказала она, продолжая улыбаться.
- Я вас с балкона высматривал.
- Вы ожидали, что я прилечу прямо на балкон? А я взяла и нарушила ваши правила: вошла через дверь. А это - вам!
И она протянула ему влажный букет алых роз.
- Их столько, сколько вам лет. Я вас не оскорбляю тем, что называю на "вы"?
Он поставил розы в прозрачную вазу.
- В какое из этих кресел может сесть дама? - спросила она.
- Только - в то, где сидит мужчина.
Она села, раскинув руки и платье по всему креслу, и замерла, уставившись на него, как на фотографа.
Его взгляд тут же попал в паутину ее чулка.
- Вы один? - спросила она.
- Да. Я всегда был один. Даже когда был женат.
- Вы не были счастливы с женой?
- Были. Но только до свадьбы.
- Да, после свадьбы женщина становится хуже.
- Нет. Не женщина после свадьбы становится хуже, а требования к ней становятся выше.
- Как она готовила?
- Плохо. Но зато разрешала это не есть.
- Вы ее обманывали?
- Да, обманывал без конца. Обман вызывает цепную реакцию. Стоит обмануть один раз, как потом обманываешь второй, чтобы скрыть первый. Но ложь - это еще не самое страшное. Страшней, когда вынужден сказать правду. Впрочем, ложь и правда, добро и зло - это нейтральные понятия: как дождь и пламя, как боль и радость. Хирург делает больно. Предатель говорит правду. И вообще добро и зло - не одно ли это и тоже? Все зависит от точки зрения. Станьте выше - и вы увидите дальше. Вы увидите, что от зла рождается добро, а добро, как Иван Сусанин, ведет вас в дебри зла.
- А по-моему, вы завели меня в дебри метафизики.
Да, подумал он, разговор становится слишком серьезным. Надо выбираться на лужайку радости. Смех быстрей прокладывает путь к женщине, чем слезы. А он даже не знает, кто она.
- Хотите шампанского?
- Нет, - сказала она. - Это изобретение французов. Оно плохо усваивается северным организмом. Не лучше ли красное вино? Оно добавляет в нашу кровь германий и уносит из нее столь вредный для нас стронций, - она потянулась к сумочке. - Я позаботилась заранее.
- Знаете, что делать, если вы пролили красное вино на белую скатерть?
- Знаю, - сказала она. - Надо начать есть черную икру. Это отвлечет внимание хозяйки от белой скатерти.
Сейчас она напоминала его жену. Своей самоуверенностью. И даже внешне. Он не любил женщин, напоминавших его жену. Когда он встречал таких женщин, у него просыпалась к жене любовь. Как и после очередной измены. После того, как он изменял жене, он любил ее сильней всего. А может, это была не любовь, а жалость? Впрочем, жалость - это разновидность любви. Есть два вида любви: любовь вверх и любовь вниз. Первая - восхищение. Вторая - жалость.
Думая об этом, он одновременно говорил с незнакомкой о другом.
- Вы похожи на мою жену, - сказал он.
- Вы всегда так знакомитесь с женщинами? - сказала она.
После вина она преобразилась. Вино перешло в щеки. Волосы стали менее строгими. Она помолодела. Теперь ей на вид можно было дать не больше двадцати.
Ему захотелось прикоснуться к ней губами. Но она, предугадав его желание, сказала:
- Я приготовила вам сюрприз.
Он вздрогнул.
- Какой же?
- Я - ваша дочь.
Он отпрянул назад. Чудовищные секунды! Лавина картин и мыслей обрушилась на его. Мигом сложилась вся ее жизнь.
Она засмеялась.
- Ловко я вас провела! Хотела посмотреть на вашу реакцию. Какая же я ваша дочь, если я старше вас!
Он вгляделся. Действительно! Как он не заметил раньше! Крысиная проседь в черных проволочных волосах. Морщины у глаз и рта. Жилистые руки. Сиплый голос.
Ему стало холодно.
- Кто же вы? - прошептал он.
- Я - ваша любовь. Ваша старая любовь.
Он мысленно листал свой список.
- Не напрягайте память.
Вдруг пропикало радио из кухни. Послышались позывные последнего выпуска новостей. Он и не заметил, как стемнело.
- Я ухожу.