— Будем надеяться на лучшее, — сказал Клюшкин. — Еще не все потеряно. Мы работаем, Андрей. Видит Бог, мы делаем все, что в наших силах. Я даже «прошелся» по своим связям в бандитском мире… Но такие дела огласке не подлежат. В этом случае нужно спрашивать либо слишком многих, и тогда рано или поздно попадешь на кого-то «знающего», но невольно оповестишь и бандитов о следствии, либо нужно запрашивать самые «верхи», но «верхам» нет смысла нам помогать. Это не «по правилам».
— «Верхи»? — переспросил Туманов. — «Верхи»… Кто «крыша» у Раневского?
— «Краевские», — ответил Клюшкин. — Не сам Край, конечно, но одна из его «бригад».
— Выходы на Краева есть?
Клюшкин отрицательно покачал головой:
— Откуда?..
— А кто ему противостоит? С кем у Края нелады?
— Да они все друг с другом в «оппозиции». Если б не их своеобразный закон, давно бы друг друга перестреляли. То «темы» делят, то территорию… Но из серьезных противников, пожалуй, заслуживают внимания только «левицкие» и «бобровские».
— Это хорошо, — не теряя времени, Андрей встал и пошел к выходу, — Я должен срочно убежать. Иван Петрович, если что-то появится существенное, сразу звоните мне домой.
Клюшкин кивнул, но двери за Тумановым уже закрылись.
Отыскав среди кипы лежащих в ящиках секретера бумаг визитную карточку с телефоном Боброва, Туманов, не теряя времени, принялся крутить диск телефона. Наконец в трубке что-то щелкнуло, и весело-дурашливый голос Боброва зарокотал:
— Не знаю, кто это, но если б этот «кто-то» подозревал, от какого банкета и от каких красавиц он меня отрывает, то немедленно оставил бы это занятие… Или мчался бы сюда…
— Это Туманов вас беспокоит, — представился Андрей. — Вы помните меня, Семен Викторович?
— Андрей Дмитриевич? — удивился Бобров. — Вот уж и не чаял. Даже я, со своим упорством и долготерпением, начал разочаровываться… Разочаровываться, но не терять надежду. Срочно летите сюда, Андрей Дмитриевич, здесь здорово!.. Здесь все и обговорим.
— У меня беда, — тяжело выдохнул Туманов. — Похитили мою дочь…
— Через пять минут буду у входа в Исаакиевский собор, — голос Боброва изменился, стал весомым и отрывистым. — У вас есть машина, или за вами прислать?
— Доберусь, — сказал Андрей и повесил трубку.
Светловой Андрей позвонил, уже когда в высоком петербургском небе зажглись первые звезды.
— Девочку везут к тебе, — устало сообщил он. — С ней все в порядке.
— Андрюша! — Наташа даже задохнулась, не находя слов. — Я не знаю… Ты…
— Все хорошо, — повторил Туманов. — Ведь это и моя дочь, не так ли?.. Она даже не напугана. По-моему, так ничего и не поняла. Да и сколько ей лет, чтоб бояться людей? Она еще ничего о них не знает… Скажи Раневскому, чтоб был поосторожней. В данном случае выкуп не понадобился, все разрешилось иным способом, но он по-прежнему остался у них на примете, как возможная жертва…
— Да пошел он! — с неожиданной злостью сказала Светлова. — Таких «барыг» по пятачку за пучок в базарный день! Из-за этого мерзавца я рисковала дочерью…
— Мне он показался неплохим мужиком, — вяло заметил Туманов. — Но это дело ваше…
— Давно надо было уйти к Ватагину, — не унималась девушка. — И знаменит, и богат, и никаких связей с криминалом и бизнесом.
— Это тот самый скульптор? — спросил Андрей- Неплохой выбор.
— У меня не бывает плохих мужчин, — весомо заметила Светлова, — Андрюша, я даже не знаю, что тебе сказать… Ты просто чудо! Я не знаю, как и благодарить тебя…
— Не надо меня благодарить. Береги дочь. До встречи.
Он повесил трубку и посмотрел на терпеливо ожидавшего конца разговора Боброва.
— Как вам это удалось, Семен Викторович? — бесцветным голосом спросил он — нервное напряжение целого дня давало о себе знать, наваливаясь на плечи многопудовой тяжестью.
— Связи «преступного мира», — хмуро пошутил «авторитет». — Так это, кажется, у вас называется. Мне тоже малость досталось… Но это ерунда. Свои люди — сочтемся… Найти их было не трудно, куда сложнее отставить в сторону. Знал бы ты, какую «тему» я им подарил в качестве «отступного». Эх, был бы помоложе, сам бы за такую «тему» взялся… Ну, да Бог с ней… Что же ты, Андрей Дмитриевич, при живом ребенке разрешаешь ее мамаше по чужим мужикам бегать? Взял бы в «ежовые рукавицы», чуть сдавил, проявил мужской характер…
— У меня другие представления о семье, — нехотя ответил Туманов.
— Брось, — поморщился Бобров. — Они это любят. Сила, нажим, даже жестокость — это их притягивает, манит… У женщин развит дальтонизм в отношении мужских качеств. Принимают грубость за силу и доброту за слабость… Хочешь, устрою так, что ребенок у тебя останется?
— Семен Викторович, — попытался уйти от скользкой темы Туманов, — Я вам очень благодарен…
— Не хочешь, — констатировал Бобров, — Ну, да дело твое… Так как насчет работы? Сколько тебе времени потребуется на увольнение с этой, отдых и прочее?
— Собственно говоря, я нигде не работаю, — признался Туманов. — А «наотдыхался» я уже по горло. Могу приступить хоть завтра.
— Завтра, так завтра, — легко согласился Бобров. — Тогда жду тебя в десять часов в моем офисе. Где он находится, знаешь? Познакомлю с людьми, объясню задачи, и решим вопрос с техникой и транспортом… Хозяюшка, — позвал он тактично удалившуюся на кухню Свету, — огромное спасибо за кофе. Признаюсь, такого чудесного кофе не готовят даже в моих кабаках, а там — позволю я себе похвастаться — работают профессионалы. Если когда-нибудь решите позвать меня в гости, а я буду слишком загружен делами, — он ехидно взглянул на Туманова и уточнил: — Своими кровожадными делами, вам стоит только напомнить мне о том, какой замечательный напиток ждет меня здесь, и я брошу все свои «важные дела», чтобы отдать дань вашему мастерству.
— У вас, случайно, не было в роду выходцев с Кавказа? — улыбнулась Светлана. — Речь, достойная тоста. Благодарно и весомо.
— В каждом мужчине при виде прекрасной женщины просыпается велоречие, — поклонился Бобров. — Вы счастливый человек, Андрей, вас любят красивые женщины. Они принимают вас в горести и в радости, и хотят от вас детей. А это много значит в нашей жизни. От меня они хотят лишь… Впрочем, я уже злоупотребляю вашим гостеприимством. Да и дела заставляют поторопиться.
Он поднялся из-за стола, и тут его взгляд задержался на потрепанном стареньком костюме Туманова.
— Света, я украду у вас мужа еще на пару минут? — извинился он и, поманив Туманова в коридор, достал толстый кожаный бумажник.
— Нет-нет-нет, — запротестовал Туманов. — Спасибо, Семен Викторович, но это против моих правил. Я беру только то, что заработал. Я не нуждаюсь, у нас есть деньги и…
— Это не подарок, — махнул рукой Бобров. — Это — вложение капитала. Мне необходим респектабельный вид сотрудников. Пока еще ждать до зарплаты, пока еще дожидаться процентов с раскрытых дел… Что подумают обо мне люди? Скажут: жаден Бобров, держит своих сотрудников в «черном теле». Сотрудники — это лицо фирмы. Назовем эти деньги «подъемными». Да и о девушке вспомни, которая все терпит, сносит и ждет твоего благополучия. У нас другие законы, Андрей. Мы много даем и много спрашиваем. Но спрашиваем, сперва обеспечив. Только государство может требовать максимум, не обеспечивая даже минимумом. Голодный и плохо оснащенный работник не может работать эффективно.
— Но это чересчур много, — сказал Андрей, разглядев количество стодолларовых купюр в руках Боброва.
— Знаешь, что! — рассердился «авторитет». — Я сам за сто «баксов» в чистом поле воробья ломом загоняю, но есть старое правило: дают — бери, бьют — беги. Даю столько, сколько считаю нужным. И хватит на этом! Завтра жду в десять, — напомнил он и вышел из квартиры.
— Какой милый человек, — заметила Света. — Влиятельный, богатый и вместе с тем такой обаятельный. А еще говорят: «Дай ангелу власть, и у него вырастут рога». Есть же люди, которые остаются человечными, даже обладая изрядной властью. Где-то я его видела… Кто он?
— Один из главных преступников города, — ответил Туманов, — Бобров. «Милый человек», ворочающий миллиардами в «теневой» экономике, разрушающий экономику государства и наводящий ужас на бизнесменов… Разреши представиться и мне: начальник службы безопасности этого «милого человека» — Андрей Туманов.
— Знакомьтесь, — представил Туманову сотрудников Бобров. — Это те люди, с которыми вам предстоит работать. Тех, кто, по вашему мнению, не справляются, можете смело выгонять вон. Но, на мой взгляд, это отборные профессионалы. Их всего трое. Если хотите привести кого-то с собой, делайте так, как сочтете нужным. Создавайте группу по своему разумению, я вмешиваться не буду. Но спрашивать стану за каждый просчет наистрожайше и все больше в финансовом отношении. А теперь подробней о сотрудниках. Вот этот долговязый — ваш бывший коллега, оперативник уголовного розыска. В свое время весьма бодро сажал моих ребят и попортил мне немало крови. Полагаю, что если б он не перешел ко мне, ряды моих «бойцов» еще изрядно бы поредели. Впрочем, как и других моих «коллег». Но финансовый вопрос позволил мне принять этот «подарок» у государства.
Высокий и худощавый парень с живым выразительным лицом крепко пожал Андрею руку и представился:
— Сергей Уланов. До вашего прибытия пытался руководить этим сборищем «непослушенцев».