— Это не каприз. Мы заботимся о вас. Будь нам наплевать, мы бы не занимались этим. Мы не можем рисковать делом, которое собираемся вам поручить.
— Браки заключаются на небесах, — попробовал отшутиться Джо.
Человек в куртке пососал трубку, задумчиво глядя на Джо, и вдруг рассмеялся, взгляд его при этом оставался безучастным.
— Считайте, что мы и есть небеса.
— Да уж — выше ничего нет, товарищ председатель, — подхватил толстяк, колыхаясь от смеха.
Джо молчал.
— Ну что же, не хотите выбирать, тогда мои сотрудники выберут по своему вкусу, — сказал председатель.
Джо облизнул губы.
— Ничего не получится. Личные вопросы я решаю сам.
Сонный взгляд оживился, интерес слабо вспыхнул в глубине тусклых зрачков и погас.
— Вы не знакомы с нашими порядками. Здесь так не разговаривают. Это не личный вопрос, речь идет о государственных интересах, и мы не будем считаться ни с чем.
Он произнес это без гнева, великодушно, как может говорить человек с автоматом с безоружным чудаком.
В биографии Джо почти не встречается безрассудных поступков. Есть необъяснимые предчувствия, есть глупости и явные промахи. Похоже, что и тут безрассудства не было, а был приступ ослиного упрямства. Так когда-то называл отец эти странные выходки сына, когда выключались чувство страха и осторожность и его ничем нельзя было сдвинуть с места.
— Нет, этого не будет, — тупо пробормотал он.
— Как? — переспросил председатель.
— Не будет, — повторил Джо по-чешски.
— Ну-ну, — председатель направился к дверям, — напрасно вы…
— Мы так не договаривались, — повысил голос Джо.
— С кем? — настороженно спросил бритый.
— Вы знаете с кем, — сказал Джо. — Мне нужна жена русская… Я буду выбирать из советских, — вырвалось у него неожиданно, он еле успел спрятать свое торжество.
Председатель остановился у дверей, посмотрел на него испытующе.
— Полагаю, это вас устроит, — сказал Джо.
Председатель помолчал, медленно повел головой.
— Нет. Пока вы здесь, вы живете по нашим правилам. В Союзе сможете получить другую подругу.
…Приложив палец к губам, Карел Голан вывел его на улицу, и там Джо продолжил рассказ. Судя по описанию, им занимался сам шеф безопасности страны — Сланский. Не следовало так говорить с ним. Человек не в состоянии бороться с учреждением, тем более с системой. Это нелепо. Профессор был расстроен. Откровенность Джо его тяготила. Вряд ли положено сообщать о таких разговорах. Даже если Джо не давал подписки.
— Мне не с кем поделиться, — оправдывался Джо. — Мне надо с кем-то посоветоваться.
— Я вас понимаю.
— Вы тоже были со мной откровенны.
— Я знал, что вы поймете.
— Откуда вы знаете про Милену? От них?
— Они просили предупредить вас. Но я сделал это немного иначе. Я хотел, чтобы вы знали и про меня…
— Зачем?
— Чтобы вы остерегались меня.
— Вы что же… — Джо поискал подходящее выражение, — связаны с ними?
Карел промолчал.
— Как это получилось? Вы же крупный ученый.
— Ах, вам этого не понять. — Карел остановился, снял толстые очки, стал протирать их. Влажные глаза его близоруко уставились на Джо. — Я не знаю… Наверное, вы тоже должны информировать, судя по всему… — Он надел очки, морщась, покачал головой. — Невозможно жить. У меня мания… Мне всюду мерещатся ускользающие глаза, никто не смотрит прямо. Вы спрашиваете, как это получилось. Чтобы сделать мои работы, чтобы опубликовать их, чтобы выступить на Лондонской конференции… Понятно? Иначе бы не пустили. — Он взглянул в глаза Джо, спросил вызывающе: — Стоит того? А?
— Не знаю.
— Перед вами тоже могут такой вопрос поставить. Собственно, они уже поставили.
— Но как они могут заставить?
— Вы их не знаете. Я вам скажу честно: я боюсь. Разве вы не испугались?
— Я не верю! — заторопился Джо. — Это же социалистическая страна! У власти коммунисты!
— Позвольте поставить перед вами и такой вопрос. Вы верите партии и социалистическому строю? Вера не терпит вопросов. Вы должны поступать, как вам велят. Справедливо это или нет, не вам решать. Помните Книгу Иова?
— Но они не испытывают меня. Они лишают меня свободы. Неужели в Советском Союзе то же самое?
— Не думаю, — сказал Карел. — Это наша маленькая трусливая Чехия, мы всегда стараемся приспособиться. Знаете зачем? Сохраниться хотим. Выжить. Послушанием. Но это пройдет. Мы только что освободились от капитализма. У нас еще много внутренних врагов. Все же карающий меч органов необходим. Без него нельзя.
— Поэтому я должен отныне спать с вашим карающим мечом?
Карел усмехнулся.
— А я бы согласился. По крайней мере при мне был бы управляемый источник информации. Хуже нет, когда не знаешь, кто к тебе приставлен. Всех подозреваешь.
— Я не намерен соглашаться. Я не привык, чтобы со мной так обращались!