— Я казначей его величества, если вы меня пропустите, то я…
Многие выдумывали и более безумные причины, чтобы каким-то образом обмануть стражу. Однако единственное, что интересовало простых мужиков на воротах — личная выгода. Те кто приносил деньги, безумные деньги, те и могли сбежать из эпицентра будущего ада. Однако чаще стража просто брала деньги и затем сдавала предателей мне, а я такой подход наоборот лишь поощрял. И стража была мне более лояльна, и беглецы попадали в темницы или на плаху.
Дело шло к вечеру, мятеж вспыхнул ярким пламенем и оно разгоралось, достигая пика. Однако следующая проблема отказывалась решаться. Магическая школа превратилась в самую настоящую крепость, где ученики под предводительством Альвы готовились умереть во каких-то там великих ценностей вроде свободы, чести и славы. Правда я так и не понял каким образом лояльные королю студенты смогли объединиться с лояльными королю-колдуну.
Неужели Альва каким-то образом провела чистку или смогла убедить всех встать на её сторону? Хотя после моих радикальных действий можно было просто объявить меня всемирным злом и на этом основании добиться сплочённости. Наверное, я не знал и уже планировал штурм школы.
— Они хоть и маги, но всё ещё ученики. Да, кто-то из них старше меня в разы, но… — с кровожадной ухмылкой говорил командир отделения панцирной пехоты. — Они не солдаты и войны не нюхали. Вечно в своих свитках сидели, путешствовали, мудрости набирались… когда мы пустим кровь и выпустим кишки ученикам первой линии обороны, то остальные дрогнут. Нужно просто ударить и ударить как можно сильнее.
— Альва учится здесь дольше, чем ты живёшь. И она, как и многие ученики, подрабатывала наёмничеством в войнах, — рассудительно заметил командир ублюдков, отличившийся в этом мятеже приказом стрелять по безоружным для накала конфликта до предела. — Если мы ударим в лоб, то она просто одним заклинанием магии земли снесёт наступающих.
— Народ готов идти до конца. Тирании магов пора положить конец, любой ценой, — произнёс один из лидеров восстания, который почему-то решил что может говорить сразу за весь народ и вести его на убой. — Мы примем удар на себя. За Кролир!
Да уж, мне явно не хватало настоящих профессионалов в командной ставке. Эти безумцы готовы были делать что угодно, но не думать. Один предлагал самоубийство, второй сомневался на каждом шагу и в принципе не был способен придумать что-то дельное, а третий… третий кажется слишком сильно верил в то, что все мы тут собрались ради отстаивания интересов народа. Смешно, будто бы когда-то судьбы государств и миров решали не сильные.
— Вы все правы, — произнёс я, хотя считал совсем иначе, но требовалось говорить то, что от меня желали услышать. — Однако поступим мы по-другому. Прежде чем нанесем удар, мы подготовимся. И хоть я нисколько не сомневаюсь в рвении уставшего от произвола народа, но мы не будем жертвовать кровью цвета нашей нации.
— Что вы предлагаете?
— Школа находится на возвышении, её стены невысоки, но возводились с помощью магии. Кроме того сама школа строилась ещё в эпоху империи и с учётом напряжённой военной обстановки. Коридоры там узкие, скорее всего завалены баррикадами и ловушками. Поэтому прежде чем ударить, мы должны прогнать учеников со стен. Заставить их спрятаться внутри. Как уже было сказано, большая их часть не солдаты и не воины, их боевой дух слаб и они бояться смерти куда больше простых смертных, ведь человек живущий в среднем сорок лет готовится ко встрече с костлявой с самого своего рождения, с первого воспаления лёгких, с первыми похоронами умершей при родах матери. А они… они живут долго и думают, что будут жить вечно, оставаясь молодыми и энергетичными.
План был прост и уже через пол часа народ начал выгонять граждан из домов, что находились близ школы. Туда заносилось масло, алхимический огонь и топливо для артефактных машин. Всё что могло гореть было собрано в одном месте, пока ученики с любопытством смотрели за нашими передвижениями и улюлюкали, посылая в нас мерзкие заклинания.
Я же в это время принял позу лотоса и нырнул в поток собственной души, где быстро ворвался в четвёртый ментальный якорь. Там меня встретило новое отражение Алексиара, куда более гнусное и мстительное, созданное из последних лет жизни самого Алексиара, когда его уже предали все кто только мог. Он пережил рабство, смерть друзей и сотни кинжалов в спине.
Озлобленность в нём выросла до предела и лишь другие черты хоть как-то уравновешивали личность. Однако положительным было только первое отражение, ведь в последние дни, когда Алексиар уже понимал, что долго сохранять свою личность не сможет, он начал создавать ментальные якоря. И делал он это не только ради того, чтобы оставить наследие, но и для того, чтобы отдать и запрятать лишнее как можно дальше. Гнусность и мстительно тянули его на дно.
— Я знаю, что ты убил меня. Все знают, и те трое тоже, — бледный и с почерневшими венами Алексиар сидел в кресле рабовладельца в окружении сотни изуродованных трупов, в числе которых была и личная охрана, и гарем, и прислуга: он убил их всех и не пожалел об этом. — Только они слишком глупы, чтобы понять одну элементарную вещь. Если ты не запоминаешь зло, не мстишь за обиды, то вскоре об тебя начинают вытирать ноги. Сколько мы лебезили перед другими аристократами? Сколько демонстрировали свои манеры и искренность чувств? Но всё это принималось за слабость. Гнилой мир, гнилые люди, лучше бы всё сгорело…
— И сгорит, поверь, — заявил я, пристально глядя на Алексиара, который пытался меня обмануть. — Нужно только объединить усилия.
— Конечно, разумеется… — протянуло четвёртое отражение. — Только вот… ты убил меня. Забрал моё тело и уничтожил душу.
— Ты прекрасно помнишь, что сам Алексиара…
— Я И ЕСТЬ ОН!!!
И отражение напало на меня, обрушая на меня всю свою мощь и остатки заключённой в ментальном якоре воли. Я мог сбежать в любой момент, ведь ментальный якорь являлся изолированным местом. Однако у меня изначально был другой план. Однажды с помощью разрушения ментального якоря, Алексиар высвободил чудовищное количество энергии. Правда он чуть не разорвал нашу общую душу, но… сейчас меня это мало волновало.
Натиск четвёртого отражения был молниеносным и стремительным словно выпад рапиры. Однако внезапно бледное лицо исказила гримаса боли, Алексиар упал на колени и затем покатился с горы трупов. Мир же вокруг начал раскалываться.
— Ты… ты…
— Это уже давно лишь моя душа. Кроме того три других отражения находятся на моей стороне, — пояснил я, пока ментальный якорь отрывался от моей души и высвобождал потоки необузданной энергии. — Ты мусорка, понимаешь? Ты сборище всего того, что Алексиар сам в себе ненавидел.
— Нет, я…
— Я не спорю, — произнёс я, делая шаг вперёд и хватая за волосы отражение Алексиара. — Я говорю как есть.
По одному моему желанию руки мои превратились в когти и резкий удар разорвал грудь Алексиара. Его отражение было центром всего ментального якоря и с распадом отражения начало рушиться вообще всё. Поэтому я быстро покинул ментальный якорь.
— Всё идёт по плану, — оскалившись произнёс гнев Алексиара.
— Враг сгорит в огне, — добавило третье отражение.
— И мы сохраним жизни союзников, — согласно кивнуло первое, блаженно с гордо поднятой головой смотря в свои инфантильные мечты, где Алексиар всё же смог стать похожим на своего брата.
Я кивнул и тут же вырвался уже обратно в физическое тело. Вокруг меня в панике бегали стражники, ведь тело моё загорелось и начало обугливаться. Мне было очень больно, но такие мелочи уже приелись. Поэтому спокойно встав я начал направлять потоки и поджигать один дом за другим.
Вскоре кольцо огня объяло всю магическую школу и смог начал подниматься над Кролиром. Температура же продолжала расти и вот уже дома начали быстро превращаться в угли, за считанные минуты доски превращались в пепел, а каменные дороги начали трескаться. И потоками неудержимой стихии огонь начал собираться над самой магической школой.
Маги огня в наших рядах активно поддерживали заклинание, пока куски моей души отваливались. В какой-то момент разрушение четвёртого ментального якоря повредило третий и первый. Из-за этого я припал на колено, но из трещин хлынуло ещё больше энергии. Цепная реакция вырвалась наружу и в метрах двадцати от меня без чувств упал один из магов огня, ментальное тело которого взорвалось из-за моего магического эха.
То же происходило с магами внутри школы. Ведь моё пламя даже я толком не контролировал. Я лишь был в потоке и старался удерживать его в примерно выбранном направлении, не более. Магов же учили наоборот подчинять эту силу, что заставляло их буквально вставать на пути шторма, что был куда больше их самих.
Я шёл на эти риски намеренно, ведь только так можно было победить. И ценность этой победы уже начала оправдывать практически все средства. Сворачивать было нельзя, либо я шёл до конца и рисковал сгореть, либо останавливался и проигрывал. Поражение меня не устраивало от слова совсем.
Видя как загорелось само небо, ученики побежали прятаться внутрь школы, бросив свои позиции. А затем на землю обрушился шторм. Стёкла буквально взрывались от резкого перепада температуры, общежитии рухнуло, погребая под собой прячущихся в ней учеников, за секунду дотла сгорела теплица и лишь главное здание продолжало стоять, благодаря магам земли.
— Добейте выживших на стенах, — отдал приказ командир ублюдков, после чего его бойцы первыми побежали взбираться на раскаленные стены.
Затем в атаку побежали вооруженные отряды, которых вели бойцы из панцирной пехоты. Враг ещё не опомнился, поэтому нужно было прорваться как можно дальше, не дав им отбить оставленные позиции. Народ же подтягивал цистерны с алхимической кислотой и газом. Маги земли создали монолитные стены, что выдержали разрушительное заклинание. Теперь посмотрим как у них обстоял вопрос с вентиляцией, после закупоривания всех щелей.
— ПОДВОЗИ, ПОДВОЗИ, ПУСТЬ ЗАДОХНУТЬСЯ ТАМ!!! — подгонял крестьян народный лидер, не обращая внимания на то, что их обувь и колёса повозок дымятся. — БЫСТРЕЕ!!!
В этот момент внутри магической школы началась лютая паника. Ко многим пришло неприятное осознание, что война красива только в балладах. На деле же это было лютое дерьмо, в котором ты умираешь забившись в угол, пытаясь не выхаркнуть собственные органы и удерживая правой рукой распоротое брюхо. Ты будешь беспомощно лежать, а рот твой застынет в безмолвном крике. А в лицо смерти ты взглянешь через глаза товарища, который будет вспоминать свою семью, беззвучно двигая губами.
И ты будешь возмущаться, гневаться и беситься. Ты будешь в бешенстве вопрошать богов, как это возможно⁈ Почему всё именно так⁈ Где величие войны, про которую мне рассказывали командиры⁈ Почему наш враг настолько жесток⁈ Где справедливость⁈ И тебе никто не ответит, после чего смиренно закроешь глаза и наконец-то примешь тот факт, что миру всегда было плевать на тебя и на справедливость. А все иллюзии, которые накопил за свою жизнь — ложь, смытая с тебя кровью в последний день.
— МЫ СДАЁМСЯ!!! СДАЁМСЯ!!! — начали раздаваться крики изнутри. — СНИМАЙТЕ БАРЬЕРЫ, ВЫПУСТИТЕ НАС!!!
Альва и самые отчаянные ученики продолжали держать стену из земли. Они изначально понимали, что всё будет очень плохо и готовы были умереть здесь. Правда как и все лидеры, они не предупредили идущих за ними инфантилов о цене, которую придётся заплатить. Ценой же станет жизнь, которая прервётся мучительной смертью, перед тем как невероятный страх сломает тебя на тысячи кусочков.
— Выходите с поднятыми руками и мы вас пощадим! — прокричал я, пока мои маги начали сливать всю алхимическую гадость внутрь.
Борьба эта была лютой, ведь некоторые ученики порой направляли газ и кислоту обратно на нас. Однако мы находились на открытом воздухе, а они — в замкнутом пространстве. Кроме того на нашей стороне были и артефактные машины, а для того чтобы сливать кислоту можно было использовать и простой насос, а не магию. Поэтому даже если бы ученики не паниковали, то в битве на выносливость мы бы всё равно победили.
— ПРЕДАТЕЛЬ!!! ТРУС!!! — вдруг раздался вопль Альвы. — У ТЕБЯ НЕТ ЧЕСТИ, БАСТАРД!!!
— ЧЕСТИ⁈ ТЫ ПРЯЧЕШЬСЯ ЗА СПИНАМИ ПЕРВОКУРСНИКОВ, ТВАРЬ!!! ВЫХОДИ И СРАЗИСЬ СО МНОЙ!!! — взревел я, чем спровоцировал Альву. — В ДУЭЛИ!!!
Она была в отчаянии и понимала, что шансов у них немного, ведь ученики уже начали выходить одним за другим, сдаваясь в плен к простым немагам из панцирной пехоты. Да уж, магия хоть и открывала множество дверей, но не магия делала человека идеальным солдатом. Это делало желание убивать. И любой из ублюдков или бойцов панцирной пехоты готов был ворваться и перерезать всех врагов. Более того, они получали от этого удовольствие.
И поэтому один такой боец стоило десяти таких учеников, которые боялись стать убийцами и даже победив, могли великодушно пощадить упавшего на спину врага. А затем проиграть, когда этот враг поднимется на ноги. На войне ты либо убиваешь, либо умираешь. Третьего не дано и чтобы понять такое, нужно было пройти хотя бы через одно сражение и выжить.
— БАСТАРД!!! — вдруг с рёвом Альва вырвалась наружу, буквально пробив одну стен собой и снеся две цистерны.
Она была намного выше меня и в ней текла кровь гигантов. В руках её был гигантский молот, а глаза горели праведным гневом. Словно великая воительница из древних легенд она испепеляла меня взглядом, после чего бросила под мои ноги свою латную перчатку.
— Если я выиграю, ты оставишь нас в покое! Если выиграешь ты… мы сдадимся.
— Хорошо, — оскалившись произнёс я, поднимая перчатку.
И тут же Альва напала на меня. В ярости ей не было равных и должен признаться по силе она была сравнима с Виктором. Если бы ей не пришлось создать заклинание для защиты от моей атаки, то она бы смогла убить меня в течение минуты.
Кроме того я был весьма вымотан, поэтому в основном уклонялся и уворачивался. Однако в один момент Альва ошиблась и пропустила удар. Моя рапира оставила царапину на её руке без перчатки, малую царапину, только вот мой яд был крайне мощным. Лишь кровь гигантов позволила ей продолжить сопротивление.
Однако взгляд её слегка замылился. Она полностью сконцентрировалась лишь на мне из-за чего допустила ещё одну ошибку, подставив спину в очередном натиске.
— Упс… — с ухмылкой произнёс я, делая ещё два шага назад.
Альва ещё не верила в случившееся, медленно повернула голову и посмотрела на перезаряжающегося арбалетчика. Затем ещё один болт угодил ей прямо под колено, найдя брешь в броне.
— Подлец… — произнесла Альва, уходя в глухую оборону и закрывая себя коконом из земли.
Однако затем выстрел сделал уже инженерная машина, затем вторая, третья. Острые копья пробивали преграду со свистом, пронзая и саму Альву, и её земляную защиту, и броню. Она так и осталась стоять, пронзённая сразу десятком копий и окружённая собственноручно созданным саркофагом.
— Неужели она действительно верила в честную дуэль? Сейчас бы рисковать всем ради такой наивной глупости, — усмехнулся ублюдок, закидывая за спину свой арбалет.
— А что ей оставалось? Ученики уже отвернулись от неё, а горстки лояльных ей магов для обороны против всего города ей бы не хватило, — пожал я плечами, возвращая рапиру в ножны. — Правда я тоже считал её умнее. Нет, серьёзно, разве у меня было право рисковать всем? Или может быть если бы я проиграл, то вы бы её отпустили и свернули мятеж?
Мои союзники рассмеялись. Что за вздор!
— Все мы лишь пешки, даже вы, командир! — всё ещё смеясь произнёс один из ублюдков. — Умрёт один, так его тут же заменит другой! Хаос уже не остановить!
И все засмеялись ещё сильнее, и я тоже. Однако параллельно я также отметил реакцию каждого на то, что меня назвали пешкой. Не то чтобы я был мстительным и гнусным как четвёртое отражение Алексиара, просто память у меня очень хорошая. Слишком хорошая.