— Правильно мыслишь. — Похвалил Мар и гвоздиком, отправил кольцо в мою сторону. — Ты продашь его мне и только мне, за справедливую цену, разумеется.
— Идет. — Я пожал ему руку и удивился, когда система никак не отреагировала на сделку.
— Кстати, добро пожаловать к нам, неблагонадежным. Когда умудрился? — Похоже Мар тоже заметил отсутствие сообщения. Значит его нет, только если обоих людей отлучили от заключения сделок?
— Долгая история.
Я спрятал кольцо в карман и протянул Мару кружку, за добавкой.
— Расскажи мне про Темного Вестника. Насколько он силен?
— Всё еще хочешь его убить? Глупая затея. Как думаешь, сколько раз, ты расспрашивал меня про него? Про него и про бойцов, что могли бы хотя бы попытаться с ним справиться?
— М-много? — Слегка запнулся я. Судя по всему, ничего хорошего меня не ждет.
— Много. И Вестник всё еще жив… Если, в его случае, вообще можно употреблять это понятие. Я говорил тебе много раз и скажу ещё — убить его по силам лишь Лорду-Коменданту. Он достиг Возвышения таких степеней, что нам и не снилось. Все остальные — лишь смазка для мечей. Вряд ли кто-то сможет побороть даже его свиту.
— Отлично! Только как заставить Коменданта это сделать?
— Смеешься? Это не будет легкой прогулкой даже для Лорда. Бой на грани, где никто не сможет предсказать результат. Что ты можешь ему предложить, чтобы он рискнул своей жизнью?
— Ммм, кольцо?
— Артефакт интересный, не спорю. Но у Коменданта такими весь кабинет завален. Брось эту затею. Первосвященник уже не один десяток лет пытается накопать на него хоть что-то и всё тщетно. На это живое ископаемое рычагов нет ни у кого. Даже у богов.
— А что насчет Гвэн? Она показалась мне весьма сильной.
— Размазать налакавшегося дармовой силы, нулевика — не признак большой мощи. Гвэн неплоха, но даже она не пробьется сквозь охраняющую Вестника нежить без поддержки. Что говорить о нём самом? Забудь. Это невозможно.
— Ну, может есть хоть какие-то наемники…
Мар выставил руку и принялся загибать пальцы.
— Большая часть наемников, как Отцеубийца — сейчас не в городе. Наш город вообще не особо-то популярен среди людей этого Удела. Охоты никакой. Да даже если бы они были в городе, мало кто бы согласился пойти на нежить. Риски огромны — дохода с костяшек никакого. А предложи ты им убить Вестника… Скажем так, сколько бы золота ты им не пообещал — они бы забили тебе его в глотку. Это самоубийство.
Мар показал мне пустую ладонь.
— В общем-то, людей, которых я мог бы тебе порекомендовать… ноль. Есть один новенький, Сереброзуб. Но он больше по охране и вообще, уровень у него мизерный. Даже не трать время.
— Получается, всё зря?
— Что зря? Вестник коптит небо уже тысячи лет, если бы убить его было просто — это бы уже давно сделали. Но не отчаивайся, никуда он не убежит. Возвысься, смени Удел, убивай, поднимай ступени. И через сотню-другую лет сможешь достойно помереть в бою с ним. Вестник вечен. Он подождет.
— Дьявол…
Я обреченно щелкнул пальцем по кружке.
— Знаешь… налей-ка мне чего покрепче.
— Прости, друг, только за плату. Выпивка всё еще слишком дорога, чтобы ей угощать.
Я цокнул языком и достал из-за спины арбалет.
— Во сколько бутылок оценишь?
Мар принялся исследовать оружие, пока я предавался унынию.
Всё выглядело слишком простым, неудивительно, что план оказался ни на что не годным. Всё так. Если бы это было так просто — Вестника бы уже давно убили. Я… Не потяну. Мар прав, это невозможно. Нельзя убить слона соломинкой. Остается лишь насладиться последними днями жизни.
— Дам две бутылки сливового бренди и одну — вина.
— Идет. — Я задумчиво посмотрел на вычурные узоры на бутылках. Что-то она мне напоминала. — Ты, случаем, не у близняшки-старушки их умыкнул?
— Возможно, — улыбнулся Мар, — но я же не спрашиваю, как ты добился того, что твой арбалет благословил сам Маал. Оставь и мне мои секреты.
Я хотел было откупорить вино, но Мар меня остановил.
— Давай, я покажу тебе короткий проход наверх. Гамак здесь всего лишь один, а спать на каменном полу, поверь — сомнительное удовольствие.
* * *
— Мы так не договаривались. Ты не предупреждал, что у капсулы будут сняты ограничители.
— Слишком поздно сдавать назад. — В полутьме его упитанное лицо казалось еще шире. — Доставка и подключение капсулы обошлись в круглую сумму. Ты не только лишишься возможного заработка — ты навечно погрязнешь в долгах и не сможешь никого спасти. Итак, твоё решение?
Витек сильно изменился за последние два года. Куда делся веселый паренек, что вытащил меня из-под обстрела? Теперь надо мной нависала чванливая гора жира, обтянутая выходным костюмом. Уверен, он видел во мне лишь возможность заработать, не более.
Я молчал и лишь гладил кошку, что сидела на моих коленях. Нестерпимо хотелось встать и показать, что я выше него. Жаль, обрубки вместо ног, не позволяли.
— Ты думаешь, что мне плевать на тебя, верно? Я вижу это по твоему взгляду. — Вздохнул он и грузно опустился на пластиковый стульчик. Тот протестующе заскрипел. — Ты не прав. Это уникальная возможность, и я предоставляю её именно тебе. По старой дружбе. Смотри.
Он достал коммуникатор и размашистым жестом подтвердил операцию. Мой старенький планшет, валяющийся на кровати, запищал, подтвердив перевод.
— 2 миллиона крипторублей. Этого хватит чтобы не только спасти твоё животное, но и поднять тебя на ноги. И это лишь половина суммы. Только представь, как изменится твоя жизнь с этими деньгами! Переедешь из этой грязной дыры в нормальную квартиру!
— Мертвецам деньги ни к чему, Вить. Ограничители сняты. Не отводи глаза — ты ведь знаешь, что это значит.
— Это будет неприятно, признаю. — Он скрестил свои жирные руки на груди, словно защищаясь. — Но никакой опасности для жизни, клянусь своей честью.
— Я видел твои выступления по голо, у тебя не осталось чести.
— Пошел ты! — Витек вскочил на ноги и указал на меня рукой. — Я разгребал всё дерьмо, когда ты решил просто забиться в эту мерзкую дыру! Оглянись, ты живешь как бомж! Ты погряз в жалости к себе, когда мог воспользоваться ситуацией и жить не хуже, чем я. Мне противно видеть, на какое дно ты опустился.
Лися, моя кошка, распушила хвост и зашипела на разбушевавшегося гостя.
— Думаешь, легко потерять семью? — Прошипел я ему, вторя своей любимице.