– Капитан Пирс, – заявил он, – у вас тяжело раненный пациент, за которого вы отвечаете. А я нахожу вас за игрой в покер.
– Клянусь Вашей жопой, Папаша.
– Что? – сказал полковник.
– Мне три, – сказал Ястреб капитану Вальдовски.
– Пирс, – завопил полковник ДеЛонг, – солдату требуется экстренная операция.
– Клянусь Вашей жопой, полковник.
– Ну так что, капитан, ты позаботишься о пациенте, или будешь в покер играть?
– Я буду играть в покер до 3 часов, или до тех пор, пока пациент не будет полностью готов к операции. Если тебе не нравится, можешь сам его оперировать прямо сейчас, полковник. От нашего стола – вашему, так сказать. Сверх получки мне все равно не заплатят – буду я сверх меры работать, или нет.
– Пирс, мне надо с тобой побеседовать.
– Слушай, ДеЛонг. Мое настроение и пребывание в должности в этой шарашке сводятся к тому, что я не хочу говорить с тобой. По мне, так ты – очередной нытик Регулярной Армии. А от всех вас, кроме может быть Генри Блэйка, у меня сыпь на заднице. Почему бы тебе или самому напрячься, или присоединиться ко мне в 3 часа?
– Пошлите за полковником ДеЛонгом, – сказал Ястреб санитару.
– Полковник, – примирительно сказал он, – в 1:30 в этом парне было меньше пинты крови, он потерял две или три пинты. Пульс был 120, а кровяное давление около 90. Сейчас, в три часа, в нем три пинты крови. Пульс 80 и давление 120. Сдавленное легкое расправилось. Ему внутривенно вкололи грамм террамизина. Теперь мы спокойно можем его оперировать. Сделать надо все быстро, но нельзя делать это безрассудно и неосторожно.
– Теперь, полковник, – сказал Ястреб, – я огорошу тебя. Ты считаешь, что уже можно выбираться из этого брюха?
– Видимо, ты так не считаешь, хоть я не понимаю, почему, – заметил полковник ДеЛонг.
– Ну, папуля, мы не нашли ран в толстой кишке. Все дырки были в тонком кишечнике, но запах-то другой. Я уловил душок толстого кишечника, но нам ничего не бросилось в глаза, так?
– Так, – подтвердил полковник.
– Так что, если она не бросается в глаза, значит она где-то за брюшиной, – сказал Ястреб, имея в виду, что разрыв должен быть где-то в толстой кишке, спрятанной в брюшной полости. – Исходя из этого, я считаю, что дыра в сигмовидной ободочной кишке, и мы не обнаружим ее, пока не станем искать.
– Хорошо, Пирс, прекрасная работа, но и ты меня пойми. Я не могу позволить тебе такую грубость и несоблюдение субординации, которые ты проявил в разговоре со мной за игрой в покер.
– Ну, так и не позволяй, – согласился Ястреб.
– Пирс, ты меня невзлюбил, так ведь?
– Бога ради, полковник, – взорвался Ястреб, – шел бы ты поспать, а? Сейчас я сам себе противен, и, чтобы лопнуть, мне как раз не хватает упреков военврача регулярной армии.
– Доброе утро, джентльмены, – поприветствовал он их.
– Только что из дома? – поинтересовался Ловец Джон.
– Нет, я в Токио уже давно.
– Вы… эт-та, женаты? – спросил Дюк.
– Да.
– Вы с женой приехали? – спросил Ястреб.
– Нет, конечно.
– Послушайте, как вам это удалось? – сказал Ловец. – Мы все трое взяли супруг с собой, и это грустно. Они не выносят ужасный климат, но в то же время они не позволяют нам водиться с местными девушками. Даже не представляете, как вам повезло!
– Господа, я надумал спуститься к бассейну и искупнуться, – важно сказал Ястреб.
– О, да, полковник, – кинул ему Ловец через плечо, – быть может, соизволите присоединиться к нам потом? Сыграем сет или два парами, когда жара спадет?
– Эй, Дюк, – спросил он, – ты что-нибудь знаешь о русалках?
– Ни черта, – заверил его Дюк.
– Мне кажется, в этой реке водятся русалки.
– Будем объективны в этом вопросе, – сказал Ястреб. – Если считать что в этой реке есть русалки, то мы просто будем дураками, если не сцапаем нескольких.
– А как ты собирался ловить русалку? – спросил Дюк.
– В ловушку для русалок, понятное дело, – ответил Ястреб.
– А как делают ловушку для русалок?
– Также как для омаров, только больше.
– Ну, так давайте сделаем.
– Давайте.
– Чем занимаетесь, джентльмены? – спросил он.
– Строим ловушку для русалок, – сообщил ему Дюк. – Вы… эт-та, хотите помочь?
– Ясненько, – сказал он. – А где собираетесь ловить русалок?
– Река кишит ими, – ответил Ловец.
– Понятно, – сказал полковник. – Допустим, вы способны поймать одно из этих существ, и что вы тогда собираетесь с ней делать?
– Вставим ей в зад, – заявил он.
– У вас есть основания полагать, что русалки подходят для этих целей?
– О да, лучше всех в мире, – заверил его Ястреб.
– Нумеро уно, – сказал Ловец Джон.
– Агааа, – протянул Дюк.
– Я несколько лет не плел ловушки для омаров и потерял сноровку. Эта ловушка для русалок уже получается больше меня самого. Предлагаю изменить правила игры и разыграть полковника ДеЛонга. Давайте убедим его, что мы чокнулись, и, может быть, он вышлет нас отсюда ненадолго, пока Генри не вернется и не разберется, в чем дело. В Сеуле же есть психиатры, так что мы будем недалеко, если снова появится работа.
– Раф, – сказал он, – подсоби нам. Мог бы ты пойти к полковнику ДеЛонгу и сказать, что мы спятили и нам нужна срочная психиатрическая помощь?
– Садись. Угощайся пивом, лейтенант, – предложил полковник.
– Спасибо, сэр. Сэр, вы выглядите озабоченным. Может, я могу чем помочь? Я тут уже давно. Ну, вы понимаете…
– Может, ты и сможешь, – сказал полковник. – Я тут новичок, и эта ситуация мне кажется необычной и странной. Меня очень беспокоит состояние трех наших хирургов: Пирса, Макинтайра и Форреста. Хоть я тут и недавно, но согласен – их мастерство впечатлит кого угодно, но в последние два-три дня их поведение ставит меня в тупик.
– Сэр, я не виню вас. По правде, именно поэтому я и пришел к вам. Я знаю их с тех пор как они прибыли. Они были хорошими ребятами, но должен сказать, что тоже беспокоюсь за них. Сэр, я очень хорошо их знаю. Что-то случилось. Сэр, я думаю, им нужна психиатрическая помощь.
– Это все, что я хотел узнать, – сказал полковник ДеЛонг. – Я тоже так думал, но мне нужно было подтверждение надежного свидетеля, давно наблюдавшего за ними. Я возьму на себя ответственность сказать им об этом.
– Спасибо, сэр, – сказал Рафаэль Родригес. – У меня самого не хватило бы духу.
– Понимаю, лейтенант, – сказал полковник ДеЛонг.
– Джентльмены, – произнес он, – я вот по какому делу. Я в курсе, что ваша работа здесь свыше всяких похвал. Но исходя из моих наблюдений, правильность которых подтверждена и другими, вам нужна помощь. Совершенно очевидно что затянувшаяся ответственность в такой напряженной ситуации, плюс жара и одиночество сделали свое дело. Я договорился, завтра утром вас отправят в 325 эвакуационный на пару дней, отдохнете, вас осмотрит психиатр. Там они сами решат, как быть дальше.
– А я всегда знал, что ты недоумок, – сказал он.
– Я не поеду в госпиталь. Я хочу поймать русалку!
– Полковник, если я сегодня вечером поймаю русалку, вы разрешите мне взять ее с собой в госпиталь? Пожалуйста?
– Конечно, – сказал полковник.
-
– Машина заказана, – сказал он им. – Вас заберут в 8:00 часов.
– Отличненько, – согласился Ястреб, когда ушел полковник. Дюк и Ловец повернулись к нему.
– Что ты там болтал насчет шлюхи с эпилепсией? – поинтересовались они.
– Да просто пришло что-то в голову. У меня дома есть друг, психиатр. У него есть пациентка с эпилепсией, и каждый раз, когда к ней подкатывает муж, у нее случается припадок. Как только он в нее втыкался, начинался прям-таки конец света. Мне всегда это казалось забавным. Кто знает, может у них в Сеуле есть шлюха с эпилепсией. По-любому, мы как-нибудь сможем раскрутить такую историю. А вот как мы разберемся с психиатром?
– Мы не скажем этому мозгоправу ничего, кроме имени, звания и личного номера. И что хотим шлюху с эпилепсией.
– Ну, как думаете? – спросил Ловец.
– Я думаю, что Генри вернется ровно через четыре дня, – сказал Дюк, – это значит что ровно через четыре дня нас выведут на чистую воду.
– А я думаю, все будет О’кей, – сказал Ястреб. – Давайте скажем мозгоправу о бабах у миссис Ли. Лично я не намереваюсь провести четыре свободных дня без психо-сексо-физиологического отдыха.
– Думаю, – сказал Ловец Джон, – все присутствующие согласны.
– Надо бы придумать что-нибудь поправдоподобней, – сказал он. – Психиатры не отличаются сообразительностью, но даже самый из них тупица почует подвох, если мы все вместе придем и заявим одно и то же. А я жажду хлеба и зрелищ. Почему бы вам, ребята, не сказать мозгоправу, что вы в порядке, а ввязались в это, чтобы защитить меня, и еще что мне, к сожалению, стало хуже. Мне кажется, что я смогу душу вытрясти из того глупенького сукина сына, который нам попадется.
– Думаю, ты прав, Ястреб, – согласился Ловец. – Играем с твоей подачи.
– А как ты думаешь его провести? – спросил Дюк.
– Легко, – ответил Ястреб. – Я буду нести ему чушь. Все, что вам надо делать, ребята, это нацепить серьезные мины, произвести на него впечатление своей «положительностью» и особо подчеркнуть, что до сих пор я был вменяем, ну и ценная личность вообще, и что вы меня очень любите. После беседы с ним встретимся у миссис Ли.
– Мы с ним были близки, майор, – всхлипнул Дюк. – Он был образованным хирургом. Он был оплотом силы для нас. Теперь ему нужна помощь. Мы уверены, вы-этта, сделаете все возможное.
– Ценю вашу заботу, джентльмены, – заверил их майор Хаскелл, – и я примерно даже знаю степень вашей близости с пациентом. Я понимаю смятение чувств, которым делятся друг с другом в таких трудных ситуациях. Из вашего рассказа я понял, что вы в принципе ухватили суть проблемы. Думаю так же что вы понимаете, а если нет – должен вас предупредить: проблема весьма серьезная. Мне это кажется одной из форм шизофрении, и в таких случаях, с описанными вами резкими ухудшениями, прогноз обычно неблагоприятен.
– Ну да?.. – огорчился Дюк.
– Кстати, – продолжал майор, – у меня тут рапорт полковника ДеЛонга. Он тут что упоминал про шлюху-эпилептичку. О чем это он?
– Есть тут одна у миссис Ли, – сказал ему Ловец. – Я слыхал, дикая штучка. Мы благодарим вас за все, что сможете сделать для капитана Пирса.
– Как вы чувствуете себя сегодня, капитан?
– Расскажите о себе, капитан. Кто вы?
– Ястреб Пирс.
– Я знаю, а кроме этого, кто вы?
– Я лучший в мире по паттингу на коротких дистанциях, не говоря уже о том, что потомок Роберта Форда.
– А кто это?
– Грязный маленький трусишка, застреливший мистера Ховарда.
– А зачем же вы прибыли ко мне сегодня?
– А я не к тебе прибыл. Я прибыл по делу.
– Вы имеете ввиду шлюху-эпилептичку?
– Клянусь Вашей жопой, майор.
– Капитан, мы уходим от темы разговора. Видимо, кое-что случилось с тех пор, как полковник стал во главе твоего госпиталя.
– Точно, сэр. Он настроен против меня.
– Почему ты так думаешь?
– Этот грязный оборотень собирался стащить мою русалку.
– Чем-нибудь еще полковник ДеЛонг вас беспокоит?
– Ага. Он напоминает мне моего старика.
– Понятно, – сказал майор Хаскелл. – Ну теперь-то мы, наверное, кой-чего добьемся. Чем именно он напоминает вам отца?
– Он не играет в теннис.
– А почему ваш отец не играет в теннис? – спросил майор Хаскелл автоматически, и пожалел о вопросе еще до того, как услышал ответ.
– Понятно, – ответил майор. – Капитан Пирс, расскажите о себе. Говорите все, что захотите. Я хочу помочь вам. Может вам расслабиться и открыться и дать словам волю, вам станет легче, и я смогу помочь вам.
– Папуля, мне и так хорошо.
– Поговорите со мной, капитан. Просто говорите все, что придет вам в голову.
– Смерть – это слон со светящимися глазами, жуткий, с пенными боками и ужасный, – прокомментировал Ястреб.
– Вы нервничаете или что? – спросил Ястреб.
– Совсем нет, – ответил майор нервно.
– Эй, папуля, предлагаю скидки на слона. Осинь систая. Принимал пенициллин. Лучший в мире.
– Капитан Пирс, чего вы добиваетесь? По правде говоря, я не могу сказать, что вы сумасшедший или придуриваетесь.
– Ну, почему бы тебе не помозговать над этим подольше. Так на что будем меняться?
– Вы про что?
– Я про чистую сделку с чистым слоном, или ты хочешь всучить мне бэушного слона в обмен на моего лучшего слона?
– Послушайте, капитан Пирс?
– Ты ненавидишь меня, так ведь? – сказал Ястреб. – Также, как Дюк и Ловец ненавидят меня.
– Я уверен, никто не ненавидит Вас, капитан.
– Они-то точно ненавидят.
– Почему?
– Потому что я великий погонщик слонов. Я –слонбой. Я всегда хотел стать пастухом слонов, потому что слоны меня так любят, а люди ненавидят меня.
– Капитан Пирс, думаю, я пошлю вас в Штаты на лечение.
– Лучше не бывает, – сказал Пирс вставая, и добавил: – Моя душа, ответь Ему быстрей, ликуйте, мои ноги, – и удалился на быстрых ликующих ногах в направлении заведения мистера Ли, где за предшествующими ланчу мартини нашел Дюка и Ловца. Они выглядели необычайно довольно.
– А вот и чокнутый, – сказал Ловец. – Как они оценивают твою сегодняшнюю безнадежно прогрессирующую шизофрению?
– Мозголом сказал, что собирается послать меня в Штаты, – сообщил им Ястреб. – Может, мне не стоит разубеждать его в этом. С другой стороны, я не знаю как они это лечат, и узнать не хочу. А теперь вы скажите, отчего такие счастливые.
– Ты ни за что не поверишь, Ястреб, – ввел его в курс Ловец, – но у миссис Ли на самом деле есть девочка с эпилепсией, или, по крайней мере, девочка, у которой случаются конвульсии каждый раз когда она обслуживает клиента. Ее пугаются глупые посетители, но с правильно проведенной рекламной акцией у нее от клиентов отбоя не будет.
– Деваська с эпилепсии есть-есть, да-да, – заверила она собеседника на другом конце телефона. – Осеня систая, скольная усительниса.
– Был здесь капитан Пирс? – потребовал он ответа у Ловца и Дюка.
– Черта с два, – сказал Дюк. – мы думали, он под вашей опекой. Как он смылся?
– Не знаю, – сказал Хаскелл, – но у него с мозгами сосвем плохо, мне надо его найти во что бы то ни стало.
– На вашем месте я проверил бы причалы в порту, – предположил Ловец. – Он может искать русалок.
– А как насчет помочь, ребята? Вы сказали, что он для вас – все. Вас же должно волновать, как мне кажется, где он, не навредил ли себе, или еще чего похуже.
– Если он и правда псих, то и черт с ним, – сказал Ловец.
– Ага, – протянул Дюк. – У нас все равно свидание с девочкой с эпилепсией.
– Я устал слушать про шлюху-эпилептичку, – заявил майор. – О чем это вы все?
– Есть-есть деваська с эпилепсии, да, майора, – улабнулась миссис Ли. – Осеня систая, скольная усительниса. Первакласная.
– Майор, – сказал он, – парень твоей профессии просто обязан попробовать эту штучку из чисто профессионального интереса. Это же шанс, которого может быть больше не будет. Ты можешь сделать себе имя, написав о ней диссертацию.
– А в этом что-то есть, джентльмены. Можете меня выручить? Это должен быть чертовски интересный случай.
– Самая быстрая скачка на всем дальневосточном фронте, – поддержал его Ловец.
– Вы… эт-та, можете пользоваться моей бронью, – сказал ему Дюк. – Я был записан на 3 часа, но вижу, что для вас это значит куда больше.
– Очень мило с вашей стороны, капитан, – ответил майор Хаскелл.
– Удачи, – пожелал Ловец. – не сломайте свой ствол.
– Вы… эт-та, главное не упустите, когда рыбка задергается,– предупредил Дюк.
– Быстро вы, – сказал Дюк. – Майор, вы должно быть из тех скорострельных спринтеров.
– Да брось, майор, – приставал Ловец, – как это было?
– Не думаю, что это эпилепсия. Думаю, это просто истерические конвульсии, – ответил майор.
– Ага, а как прошло-то все? – настаивал Дюк.
– Потрясающе, – сказал майор и ушел.
– А когда вы-то ее попробуете?
– Может, завтра, – ответил Ловец.
– К чему спешить? – спросил Дюк. – А ты сам-то когда ее отведаешь?
– Никогда, – сказал Ястреб. – Я человек скромных запросов, которые уже вдоволь успел удовлетворить.
– Не волнуйся, майор, они все у миссис Ли. Я схожу туда. Когда мой водитель подъедет, будь так любезен, пошли его туда за нами.
– Прости, полковник, но даже если Пирс отыщется, я не смогу позволить ему вернуться к делам. Вот увидишь его и сам со мной согласишься.
– Пирс теперь не более сумасшедший, чем был всегда, – успокоил его Генри. – Не беспокойся за него.
– С удовольствием согласился бы, – сказал Хаскелл.
– Приветик, Генри. Как делишки? – спросил Ястреб. – Спорю, тебе в Токио много перепало, так ведь?
– Заткнись, Пирс. Что тут происходит?
– Я сошел с ума, – сказал Ястреб, кивая на майора. – Спроси у него.
– Думаю, тебе лучше поехать со мной, Пирс, – сказал майор Хаскелл.
– Генри не верит тебе, Ястреб. Скажи что-нибудь на шизофреническом.
– Вот видите? – сказал Дюк.
– Я отвечаю за него. Поверьте, вас надули. Считайте, вам повезло. Меня кормили этим дерьмом месяцами. А вам посчастливилось выслушивать их всего пару часов.
– Жаль разочаровывать тебя, папуля, но я не такой дурак, как убедил тебя. Я собираюсь вернуться в МЭШ вместе со всеми, когда Генри насладится Стремительнейшей Скачкой на всем дальневосточном фронте. Выпей со мной, и больше никаких стонов за баром пока мы не уехали.
– Хорошо, – согласился Хаскел, – но я все еще убежден, что ты ненормален.
– А я и есть ненормальный. Нормальные люди сойдут с ума в этом месте.
– Ну, – спросил Ловец Джон.
– О, бойся Бармаглота, сын!– сказал полковник, обращаясь к майору Хаскелю, и продолжил, – Он так свирлеп и дик, А в глуше рымит исполин – Злопастный Брандашмыг!note 35
– Майор, – сказал Ястреб Хаскеллу, – похоже, это по вашей части.
– Ага, майор, – сказал Дюк, – Вас… эт-та, учили лечить такое, а нам, пожалуй, пора…
27
28
29
35