— А я тогда кто?
Наташа не удосужила себя ответом. В дверь все еще стучали с настойчивостью, ясно дававшей понять, что человек по ту сторону не намерен уходить восвояси, а непременно желает быть впущенным внутрь. Она встала, подошла к двери и сказала громко:
— Кто там?
За дверью забубнили.
— Ну чего ты лежишь? — зашипела Наташа из прихожей в сторону Коли. — Одевайся!
И громко в сторону двери:
— Сейчас… Подожди, я накину халат!
Юноша Коля оделся за время, которого девушке Наташе хватило только на то, чтобы дважды моргнуть. Правда, чуть позже выяснилось, что нижнее белье он в спешке одел задом наперед.
— В окно! — зашептала ему Наташа. — Прыгай в окно!
Коля забрался с ногами на диван, открыл окно и выглянул.
Где-то за соседними домами лениво занимался рассвет. Двор внизу был серым, прохладным и полностью заасфальтированным. Никогда еще асфальт с высоты двух этажей не казался Коле таким малопривлекательным, далеким и твердым, как сегодня. На его бугристой поверхности Коле пригрезился обведенный мелом контур человеческой фигуры.
Может быть, Наташа и была той самой девушкой, ради которой стоило умереть, но все дело было как раз в том, что умирать Коле не хотелось.
— Ты как хочешь, а я туда не прыгну, — малодушно сообщил он Наташе.
Наташа вздохнула.
— Встань тут, — скомандовала она, указав Коле закуток комнаты, который не простреливался от входной двери.
Коля повиновался. Наташа отперла дверь.
— Ты же пьяный, — сказала она. — Вот ты чего ко мне такой пьяный приходишь в четыре утра?
— Бу-бу, — виновато объяснился ее собеседник.
— Ну, и что, что полпятого? Сережа, ты пьяный. Пойдем, я тебя выведу на лавочку. Тебе надо подышать воздухом.
— Бу-бу-бу.
— Ну ага, чтобы ты мне тут все заблевал? Пойдем на лавочку, покурим.
— Бу-бу?
— Посижу я с тобой, посижу. Гос-с-споди!.. Горе ты мое!..
Удаляющиеся шаги подсказали Коле, что опасность временно миновала. Крадучись, выбрался он в прихожую, сунул ноги в свои ботинки и приоткрыл дверь.
В подъезде царила тишина.
Коля прокрался по лестнице на третий этаж и там наконец почувствовал себя в безопасности. Он заправил рубашку в джинсы и поменял ботинки местами, потому что второпях надел правый ботинок на левую ногу, а левый, соответственно, наоборот.
В подъезде опять послышались шаги. Коля затих.
— …И такой пьяный больше ко мне не приходи!
— Бу-бу…
— Нет, ты понял меня? Еще и в четыре утра! Ты понял?
— Бу…
— Так, а это что у тебя тут, а? Это засос, что ли?.. Ты вообще где был, а, козел?
Скрипнула дверь, шаги переместились в квартиру. Коля снова принялся дышать.
Потом дверь еще раз скрипнула, и шаги поднялись по лестнице.
— Ну, чего, Ромео? Стоишь тут? — спросила Наташа.
— Угу, — признался Коля.
— Иди, — разрешила Наташа. — Он в комнате упал и уже спит.
— Я там у тебя, кажется, носки забыл, — признался Коля.
— Мне поискать, или ты сам зайдешь поищешь?
Коля секунду поразмыслил, а потом сказал, что черт с ними, с носками. Потом когда-нибудь.
— Ну, тогда это… До встречи? — сказала Наташа.
— Ага, — сказал Коля. — До встречи, зайка.
И, чмокнув ее в щечку, с достоинством удалился.
Своих носков он так никогда больше и не увидел.