Квинсленд. Маленькая придорожная забегаловка. Место общественного пользования. На стенах — плакаты.
Плакат первый: «МОЙ — БОЛЬШЕ ТВОЕГО»
К сведению читающих, эти водители меряются не физиологическими параметрами и не размерами грузовиков… а объемами накоплений. Это реклама пенсионного фонда.
Но это — преамбула. А амбула — вот она.
Нет, это не рекламный плакат инквизиции. И не способ проверять качество продукции местных ресторанов. Это предупреждение о том, что с 1 декабря 2007 года в штате совершенно, то есть полностью запрещено водить грузовик под воздействием наркотических средств. Совсем—совсем. И марихуану нельзя, и амфетамины — и даже экстази. Не ешь, дружок, лицензию потеряешь.
И, чтобы уже совсем было ясно, внизу жирным шрифтом:
«Если ты употребляешь наркотики за рулем, ты выехал из ума.
Потому что ЭТО ПЕРЕБОР».
И, в общем, с этим утверждением нельзя не согласиться. Но нельзя и не подумать, что австралийцы все же — дальние и размытые — но потомки англичан. И иногда это проявляется. В том числе, и при выборе формулировок.
Перевод. Звонят ветеринару: собака, 16 лет, уже два дня не ест и вообще совершенно апатична. Ветеринар долго и подробно опрашивает о состоянии, а потом интересуется «Кошка в доме есть?» Хозяева пришли в некоторое недоумение, решили, что чего—то не поняли, и затребовали переводчика. Естественно, по телефону.
— Кошка у вас есть?
(Недоуменно)
— Есть, но к ней она тоже апатична, собака. Игнорирует.
— Корм для кошки покупаете?
— Да… А…
— Консервы кошачьи есть?
— Да.
— Дайте ей баночку.
— Но зачем?!
— Дайте баночку.
Открыли, вывалили в миску. Привели собаку.
— Ой, ест. — пауза, — Ой, метет…
Съела все, вылизала миску и бодро процокала на задний двор кроликов гонять.
Ура.
— Доктор, а что это было?
— А чем вы ее кормили последнюю неделю?
— Ну, сухим кормом, кашей…
— Если меня неделю кашей кормить, — со злобой говорит ветеринар, — у меня тоже будет апатия.
Занавес.