— И какие правила?
Жоржик оживился, — Кавалеры ставят за себя и за дам. В долг. Дамы отдадут, когда выиграют. У доктора «двадцарик» найдется?
— Найдется.
— Отлично. Значит, по «чирику» на кон. «Пятера» жентлемена устраивает?
— Устраивает.
— Эквивалент ставки — любая деталь гарнитура. Очки, часы, кольца тоже засчитываются.
Рита изменилась в лице.
— Да не переживай ты за свои котлы. Играем понарошку. Без аннексий и контрибуций. С двенадцатым ударом каждый и каждая снова вольны распоряжаться своим имуществом, как посчитают нужным. Ну как? Решайте скорее, до полуночи рукой подать.
Жоржик соорудил новую игру на изумление быстро и гладко. Без единой запинки. Интересно, в который уж раз?
— А если я выиграю, — робко подала голос Рита, — Выиграю…
— Ты имеешь в виду «капусту». Капуста останется у победителя. Но, повторяю: каждый расплачивается, чем хочет. Например, я, — он помахал толстой пачкой, — Сегодня наличностью располагаю.
У доктора наличность тоже имеется. Но не в таком количестве.
Зато сообразительности — хоть отбавляй.
— Пардон, пардон! В «покере» один победитель…
— … а в «дураке» один дурак? Не проблема! Кто первый выходит, забирает весь банк. Идет?
А почему бы и нет? Будет занятно изучить реакции участников.
Когда я увидел свои карты, понял, что живу. Пять козырей. «Вышел» первым и радостно сгреб на соответствующий угол пятнадцать рублей. Реакции окружающих не заметил — был всецело поглощен собственной. Что ни говори, выигрывать приятно.
Во второй партии финишировала Оля. И это неплохо. Вернула мне «десятку».
Рита осталась без «копья». Позеленела.
В третьей повезло и ей. Торжество длилось несколько секунд — Жоржик незамедлительно изъял свой «чирик».
Игра спорилась. Мне хотелось наказать этого самодовольного петуха. Оле, кажется, тоже. Рита, похоже, не прочь ободрать всех.
Очередной куш сорвал Жоржик. Удача двигалась по часовой стрелке.
Я особо не пострадал — теперь вся циркулирующая «капуста» поровну разделилась между кавалерами.
Дальше хуже. К Жоржику поперла карта. Что и не удивительно, сдавал-то он. Ведь мы играли без дурака — единственного и незаменимого исполнителя «черной» работы.
Оля сняла серебряную цепочку.
Мы идиоты! Не предусмотрели явного неравенства в гарнитуре.
На Рите-то напялено… А Оля даже часов не надела. Тапки… А, черт!
Тапки покоились под кроватью.
Я предложил девушке новый заем. Жоржик был непреклонен. «Больше никаких кредитов!»
За цепочкой последовали носки, шорты и майка. Оставались трусики.
Жоржик пожирал Олю глазами, отчего Рита зеленела еще больше.
Мои попытки укрыть божественное создание одеялом («Ведь замерзнет!») были отбиты. С каким-то остервенением. «Мы так не договаривались!»
По сравнению с Олей Рита просто закована в броню. Лифчик, треники и «Сейко».
Время давно перевалило за полночь, о чем я и напомнил честной компании.
Теперь запротестовала Рита — видимо, надеялась на реванш.
Для Оли игра закончилась. Полным поражением, но не капитуляцией.
Наяда встала, грациозно рассталась с трусиками, потянулась и, слегка пошатываясь, направилась в душ.
Зажурчала холодная «горячая» вода. Раздалось отчетливое «б-р-р».
Через пять минут Оля снова предстала нашим взорам.
Причесанная, свеженькая и …трезвая.
Я побултыхал под столом «огнетушитель». Пустой.
Жоржик рисковал захлебнуться слюной.
Не обращая внимания на нездоровый (или, наоборот, здоровый) интерес мужчин, Оля плавно и нарочито медленно, как на подиуме, прошествовала к кровати. Едва касаясь пола.
Остановилась, закинула руки за голову. Махровое полотенце скользнуло на пол.
— Извините, забыла. Полотенце против правил, — и нырнула под одеяло.
— Прекрати сейчас же! — запоздало взвизгнула Рита.
— Тебе свет не мешает? — шепнул я Оле на ушко.
— Продолжайте, продолжайте, — промурлыкала она, засыпая.
Продолжать не имело смысла. Он шулер.