- Позор на все учреждение!
- А наши председатели тоже хороши! Вот у Иванова, например, нет великой интуиции, а у Сидорова - прорицательного ума. Как вы думаете, кто из них обладает даром творческого воображения? Конечно, никто. Они только и умеют строгие приказы отдавать. Знаете, что мне вчера сказал личный секретарь товарища Иванова? Иванов и Сидоров - финансово обеспеченные люди! И скоро у наших шефов будет не один авто, а целых два.
- А я всегда вам говорила, что Иванов перспективу не видит.
- А Сидоров рисковать не умеет.
- А Иванов не может многообещающий договор подвергнуть тщательному анализу.
- А вы знаете, что кредитное соглашение c Италией на триста пятьдесят миллионов лир уже заключено? Вот где работа была! Вот где работают способные ответработники. Не то что наши миировцы!
- Да, ворочать советскими миллионными суммами - это вам не шуточки шутить!
- Иванов, по-моему, вообще не думает о растущей известности Миира.
- Это Сидоров не думает, а Иванов как раз думает!
- Вы хоть сами понимаете, что сказали?
- А что такое?
- А в чем дело?
- Вы сказали глупость!
- Я, например, хотела сказать, что приемов Миир давно не устраивал.
- Тоже мне сообщили!
- А вы человек, которому присущ только сухой цивилизованный юмор.
- Опять туманно и непонятно говорите!
- Ах! ах! ах!
- Да! да! да!
Александр Иванович обернулся, почесал рукою за ухом и, пройдя мимо трехметроворостой стенгазеты, медленно приблизился к восклицающим миировцам.
- Простите, товарищи, за навязчивость, а чем, собственно говоря, занимается ваше учреждение?
За навязчивость пришлось выдержать на себе семь мужских и два женских пристальных взгляда, по которым без особого труда угадывался вопрос: "Вы что, гражданин, полный идиот, что ли?" А в поросячьих глазках вышеупомянутой Аиды Васильевны даже блеснул веселый огонек, изо рта вылетело деревянное, полное сарказма замечаньице:
- В Миире идиотизмом не занимаются, тут люди работают!
- Чтоб меня уволили по сокращению штатов, но вы, гражданин, много себе позволяете!
Голос этот принадлежал худощавому мужчине в синей жилетке.
- А он лобан!
- А почему лобан?
- Да вы посмотрите на него: ни лица, ни морды, один лоб - и тот безобразный! - пробасил сероглазый тип, хлопая себя по брюху.
- Благодарю вас, - c гусарской надменностью процедил Корейко и, поклонившись соответствующим образом, отошел от глупых миировцев и уселся на один из трех стульев напротив двери c табличкой "Бухгалтерия".
Контора большая, это ясно, - предался размышлениям бывший счетовод. - C оборотом тоже немалым, это понятно. Люди работают. Чем занимаются? Какая разница! Что мне нужно? Точнее, кто мне нужен? Конечно же, председатель. А их два! Непонятно. Бардак какой-то! А если так, то необходимо использовать этот бардак в своих целях. Как же их заинтересовать? Может быть, тягой к прогрессу? "Немхерес" - прогрессивный винный напиток? А что? Бредово? Да, бредово! Но могут клюнуть. Идиотам надо делать идиотские предложения! У них своя логика. Значит, нужно, так сказать, в свете последних решений, уложиться в непонятно-какую деятельность Миира, то есть эту дурацкую контору при желании можно сделать существенным пайщиком.
Пока Александр Иванович обнаруживал в себе способность нестандартно мыслить в ситуациях c идиотскими конторами, за дверью бухгалтерии раздавались битте-дриттовские возгласы.
- А вы меня буржуями не стращайте! Я в Миире главбух со дня основания! Счетовод вшивый! Вы и полушки не стоите! Буржуйчик вы недорезанный, Платон Миронович! Происхожденьецем своим, прямо скажу, не блещете!
- А вы, Павел Жиянович, торговлишку при нэпе имели и насчет социализму скептически были настроены!
- Это я-то скептически?
- Ну не я же!
- Нэп - это полная утопия!
Слово "утопия" было сказано c ударением на последнем слоге.
- Это вы сейчас рветесь, а внутри вас нэпманишко сидит! Знайте, звякните на меня доносом - я вас тоже не пощажу!
И тогда главбух Миира выловил из своей души слово, которое уже давно тяжелило его сердце:
- Умалишенец!
- Нэпман двурогий!
- Хватит, Платон Миронович, в бухгалтерии детсадовщиной заниматься! Хватит. Лучше работайте лучше!
- А я что, по-вашему, делаю? Вечно вы, товарищ Ксенофонтов, меня зажимаете, вот мы и ссоримся c вами. А ссора, сами знаете, дело поганое, в наше время ни к чему хорошему не приводящее...
- Знаете что?..
Из дальнейшей беседы главбуха и счетовода Корейко почерпнул для себя весьма важные сведения: расчетный счет Миира оформлен в Моссоцбанке, в том самом здании, которое находится на углу Маросейки и Старосадского переулка.
Но вот в коридоре показались двое. Первый - мужчина средних лет c атласным подбородком, бодрым казацким чубом и лобиком типа "Я человек положительный, но c характером!"; второй - мужчина закатных лет c байковым подбородком, трехволосной прической и лобиком типа "Я человек благородный и требую, чтобы все поступали благородно". Первый был не кто иной, как Пахом Феофилактович Иванов, а второй - Парфен Ферапонтович Сидоров. Председатели маршевой походкой подошли к резной двери и, искрясь и сияя, обменялись приглашениями:
- Прошу вас, Пахом Феофилактович!
- Ну уж нет, только после вас, Парфен Ферапонтович!
- Да как же это возможно? После вас! Только после вас!