-- Что?! - вскипел Ржевский. - Юбка будет охранять белогвардейского офицера?! Я повешусь!
-- Потом, - сказал Чапаев. - Погодь пока, на тебя наш политрук посмотрит...
-- Я! Я!!! Я сбегу, ей-богу...
-- Бога нет, это опиум для народа, - сказал Петька заученно.
-- Точно, - подтвердил Василий Иванович.
-- О, боже, идиоты!
-- Бо...
-- Заткнись, урод!
Мощная зуботычина повергла поручика на пол, в тот угол, где храпела Анна Семеновна.
Ударившись о что-то мягкое, которое тут же вскочило и звучно рыгнуло, поручик понял, что шутки с Чапаевскими бойцами плохи.
-- А за что, то споймал эту живность...
-- Но-но! - раздалось из угла, но уже более миролюбиво.
-- Эту живность, - подчеркнул Василий Иванович и сделал эффектную паузу. - Так вот, за это я тебе... я... тебе... благодарность, во! Сообщим в Москву, - сказал он важно.
-- Служу Советскому Союзу!
-- Кому-кому?!
-- Там видно будет...
. . .
-- Мадам! - поручик попытался заигрывать с Анкой.
Та отнеслась к его притязаниям молча и без должного понимания.
Получив удар пяткой между ног, поручик изумленно замолчал и подумал про себя "Кто же только научил-то..."
-- Эй, беляк! Дом вон тот, белый, ваш?
-- Бордовый, что ли?
-- Нехай бордовый... Эстет хренов. Так ваш?
-- Наш...
-- Народу много там?
-- Один.
-- Один? П...дишь!
-- Ей-бо!
-- Ну, как же один? А Деникин где?
-- А при чем тут Деникин?
-- И то верно, ни при чем... А что за типчик? В смысле, там?
-- Пьер Безухов... Известная личность! Да вы, наверное, не читали "Войну и Мир" господина Толстого?
-- Нет, конечно... Вот еще глупости! Безухов говоришь... Ну, будет еще и Безногов, Безруков, Безглазов и Без... Ну, это не при бабе будь сказано.
-- Это ж почему? - встряла Анка. - Мине интересно!
-- Ну, сама знаешь, Без-какой.
-- А-а-а!!! Гы-гы-гы...
Совершенно внезапно появился Фурманов.
Он ничего не объяснял, только протянул корзину с едой тремя вареными курицами, двумя пожухлыми "Баунти" и пятью "Сникерсами" (Jesus, опять меня понесло).
Как выяснилось из дальнейшего разъяснения, Фурманов спрятал красноармейскую одежду в дупле какого-то дерева, а сам в кальсонах принялся прогуливаться по деревне.
В таком виде он оченно понравился какой-то генеральше, дальнейшие события двух ночей и одного дня не пропущены внутренним цензором автора, но генерал остался им доволен, так как сам был уже не в форме, а супруга ему изрядно закапала мозги и мундир (сами понимаете, что я имею в виду), и подарил Фурманову свои старые штаны и перечисленный выше набор провизии.
-- А мы тута беляка споймали! - заявил Петька.
-- Иди ты!
-- Как на духу! Да вот он, смотри...
Ржевский подумал, что сейчас его, наверное, будут пытать или бить, что, в принципе, для него было одно и то же.
-- Пытали? - деловито осведомился Фурманов.
Поручик испуганно зажмурился.
-- Нет еще, - сказал Василий Иванович. - Да и незачем... Он все уже повыболтал...
-- Как - незачем? Попытать всегда полезно!
-- Не надо меня пытать, - заявил Ржевский. - Что это еще за новости? Хотите, я вам лучше анекдот расскажу.