77424.fb2
- Даю. И пять сверху.
- Идёт. И ещё пять.
Они остановились, когда банк вырос до сотни рубликов.
«А в нервах ему не откажешь», - поразился Алик.
- Показывай, с чем шёл.
Атилла без лишних слов выложил свои законные шестнадцать очков. Алик хмыкнул.
- Двадцать одно.
Настала короткая пауза, а потом он услышал голос Шныря:
- Я извиняюсь, где?
На столе, выложенные его собственной рукой, красовались: семь, восемь и девять — все разной масти. Он точно помнил: была трефовая дама, которая катила к любой масти, и червовый туз. И где же они теперь?
Под вздох облегчения Атилла сгрёб добычу в карман и уселся поудобнее — для следующей сдачи.
«Это как же он такое провернул? Подмена карт на своих руках — дело обычное в шулерской среде, но поменять их на чужих?!»
Самым правильным было бы уйти, небрежно бросив через плечо, что, мол, не мой сегодня день. Бывает. Но этого не произошло.
«Обидно, конечно, - поразмыслил Алик. - Но я хочу посмотреть этот фокус ещё раз. Добью то, что он скажет, и откроемся. Ещё один проигранный рубль погоды не сделает».
Он дождался момента, когда Атилла полез в гору с червовыми валетом и десяткой. Больше, чем в прошлый раз, но не против же двух тузов.
- Десять копеек сверху.
Атилла ожидаемо поддержал и пошёл в гору:
- Даю. И вот ещё сверху.
Он бросил в кучу жёлтый потрепанный целковый. Все снова паснули. Алик порылся в нагрудном кармашке и поддержал.
- Добил. Открываемся?
- Э, погоди. Как добил? - удивился Шнырь. - Ты положил рубль.
Верилось с трудом, но в банке лежала сотня, не известно как подброшенная ловкачами.
«Ах, вы мошенники!»
- Так и у тебя был рубль, - возразил он.
- Да ты что, Алик? - возмутились многочисленные свидетели. - Сотню он бросал.
Слово в карточной игре дороже расписки. Оставалась ещё робкая надежда на чудо. Он украдкой посмотрел на свои карты и увидел там полную ерунду: шесть, семь, восемь — и опять все из разных семейств.
«Слить две сотни за вечер — неслыханно. Вот теперь нужно встать и уйти».
- Не мой сегодня день.
- Пасуешь?
- Да.
- Завтра продолжим?
- Посмотрим.
Остаток ночи студенты резались с уголовниками в дурака. Без всякого интереса, если не считать анекдотов. Алик сделал вид, что уснул, но на самом деле он обдумывал условия будущего договора, отвернувшись к холодной стене.
«Вы мне — секрет фокуса. Я вам — три сотни. Нет, две. Идёт?»
Глава 33. Трения
Пока Шнырь с Атиллой зарабатывали на пропитание таким сомнительным способом, а Лёха по своему обыкновению дрых, Толян с Серегой вели серьёзный мужской разговор, прихлёбывая бледный чай за столом в прихожей. Горел тусклый ночник, намертво пригвождённый к стене, и в его свете перешёптывающиеся друзья выглядели, как заговорщики. В некотором роде так оно и было.
- Если честно, - признался Толян. - Они мне сразу показались подозрительными.
- Так уж и сразу? - не поверил Серега.
- Не подкалывай, а слушай. Не похожи они на блатных. Я на них в своей жизни насмотрелся.
- Где? Ты же в армии вроде служил, а не срок мотал.
- Да, где уж мне, - съязвил в отместку Толян. - Твоего опыта мне на занимать. Но ты сам-то вспомни батю. У него каждое второе слово — из «фени». А от этих ты что, кроме «пардон» да «извольте» слышал?
- Ну, правильно, - согласился Серега. - Они же сами сказали, что интеллигенты. Ещё в кабаке. Помнишь? Диссертация и всё такое.
- Лапша.
- И какие у тебя версии?
Толян поскрёб переносицу.
- Давай заглянем в их документы и всё узнаем.
- Шарить по карманам?
- Мы же обратно положим. Никто не заметит.
Чувствовалось, что идея эта созрела у Толяна давно, и так просто он от неё не откажется.