- За неделю вылечите? - спросил у врача.
- Какой ты шустрый! - доктор попался из веселых. - Со снегурочкой целовался?
- Ага, со снежной бабой в бане!
- С телками надо париться! - дал медицинский совет доктор. - Минимум недельки на четыре к нам загремел.
Кока жутко расстроился от такой перспективы. Болеть страшно не любил, лечиться - тем более. Будучи в поганых чувствах, жене о местопребывании не сообщил. Будто она виновата в "роже".
"Захочет, - подумал, - сама найдет".
Жена захотела. Вернувшись с работы и не застав супруга, помчалась в поликлинику.
- Мой муж у вас утром был? - спросила в регистратуре.
- У нас за день мужей и не мужей столько проходит...
- Мой видный.
- И видных, и замухрышек.
- В том смысле, что заметный. У него на лице опухло.
- А-а-а, который со страшной рожей, так его сразу в кожно-венерологический диспансер на "скорой" отвезли.
У Марии подкосились колени. "Кожно" пролетело мимо ушей, зато "венерологическим" ударило по мозгам.
"Вот, значит, как он, котяра, славно отдыхал! Наглец! Заливал про баню холодную! Сам бабу горячую подцепил. И подцепил..."
В гневе раскочегарилась так, что проскочила автобусную остановку, полетела домой пешком.
Внутри бурлило и клокотало.
"А я, дура, расчувствовалась! Ах ты, курвец! Ах ты, юбочник! Завтра же в КБ позвоню. Пусть знают о своем работничке. И чтобы ни в какие командировки больше не отправляли. Хватит! Развод!"
Придумав коварную месть, немного успокоилась. Даже мотив прощения стал возникать в душе. Может, выпил лишнего, и какая-нибудь халда повисла на шею. Ведь они специально за этим ездят отдыхать. А он неопытный. Не зря говорят, чаще такие залетают. От стыда и позвонить не решился. Переживает... Нет, развод - это слишком. Если прощение попросит...
Любящее сердце отходчивое.
Стало отходить, но вдруг бешено забилось: "Он ведь и меня заразил!!!"
Кровь прихлынула к лицу. Красным фонарем супруга забегала по комнате, не зная, что предпринять? "Завтра же на развод". В поисках брачного свидетельства в семейном архиве наткнулась на "страховой полис" с козлиным штампом - разорвала. Такая же участь постигла свадебные фотографии.
"Стыд-то какой! Стыд-то какой! - стучало в голове и высекло ужасное предположение. - Завтра за мной "скорая" приедет на работу".
Утром затемно ("успеть до "скорой") полетела в кожно-венерологический диспансер узнать у Коки, насколько заразно. Может, без больницы разрешат лечиться?
- Вчера Николая Патифонова к вам привезли, - заикаясь, сказала дежурной.
- С чем?
- В доме отдыха, стервец, подцепил какую-то венерическую заразу.
- Да не трясись ты, милая, - нашла в списках Коку дежурная, - в кожном отделении твой. Венерики за решетками содержатся.
И сразу соловьи грянули в душе у Марии. Так хорошо стало, как, пожалуй, не было в жизни никогда.
А у Коки наоборот. За завтраком подсел к трем мужчинам, в настроении познакомиться, поговорить, надо ведь как-то обживаться, время коротать, четыре недели не три дня. Но не успел пожелать приятного аппетита коллегам по лечению, те, как по команде, подхватили свои тарелки и убежали в дальний конец зала.
Не захотели питаться рядом с жуткой "рожей"...
Об этом вспомнил Кока поздним осенним вечером под стук колес пустой "восьмерки".
"Чего только не бывает в жизни", - усмехнулся, поправляя сумку с выручкой и билетами.
Кондуктором Кока был одним из лучших в парке. План брал настойчивой деликатностью, завидной зрительной памятью и работоспособностью. Не возмущался, если кто-то, протягивал деньги с тихим: "Билет не надо". "Спасибо", - с достоинством кивал в ответ, а вечером мог позволить себе взять к ужину калымную чекушечку.
Так что, и на самом деле, чего только не бывает в жизни.
ГАЛУШКИ НА САЗАНА
В РУЖЬЁ
При всей боевитости Галка Рыбась против грома дите. По любым показателям отважная женщина, а как громыхнет - голову в песок прячет. Если в грозу одна дома - в ванной отсиживается. Заслышит раскаты и без памяти в укрытие. Свет и тот не включает. Вдруг по проводам молния хлестанет! Сжавшись в комок, посидит-посидит, приоткроет на палец дверь: закончилось, нет? Снова на задвижку запрется, если грохот продолжается.
Редкая трусиха грозового электричества. Тогда как спать одна на даче не боялась.
Ну, не совсем море по колено на предмет одиноких ночевок. С ружьем спит. Упросила мужа Борыску одностволку выделить. С огнестрельной подмогой спокойнее.
Надо сказать, любила оставаться на даче без всяких помех. Вечером так хорошо. Никому ничего не должна. Никто ничего не просит. На балкон выйдешь, и как на космическом корабле. Звезды вверху, земля внизу... Расправить бы крылья и полететь...
Над кроватью Борыска не разрешил одноствольный атрибут обороны повесить:
- Не казарма! - отрезал.
Спрятал в захоронку. Под крышей.
Выходишь на балкон, прыг на стол, руку просунул и - огонь!
В год описываемого случая Галка июнь без "огонь!" ночевала, отпускной июль без стрельбы по разбойничьим мишеням круглосуточно с дачи не вылезала, половину августа мирно провела, а потом нагрянуло "в ружье!"...
Как-то проводила своих, чай, не спеша, попила, посуду помыла, принялась ложе готовить. За день наломалась - навоз таскала, - руки-ноги отстегивались, в горизонтальное положение просились. Сопротивляться пожеланиям работников не стала. Вышла на балкон простынь вытряхнуть, дабы ни одна соринка поперек сна в бок не впилась.
И только намаявшиеся руки пошли вверх встряхнуть белоснежное полотно, как намаявшиеся ноги ослабли до ватности. Не по причине дневных нагрузок. Скосила глаза влево, а на соседнем участке мужик. В штормовке. Женским чутьем сразу уяснила: нежданно-незваный гость не с добрым намерением пожаловал. Поодаль еще один аналогичного содержания.
Первый второму отмашкой знак дал ("Командир!" - определила Галка), оба замерли, что суслики в степи. Только не свистят. Наоборот - не дышат. Специалисты оказались по маскировке. Стойку сделали, вроде неодушевленные предметы торчат из земли.