Стивен некоторое время молчит, глядя в камеру.
Стивен. Рассуждая логически, сейчас должно произойти нечто совсем уж кошмарное, я только не знаю — что именно.
Стивен сидит за столом в приемной дома престарелых. Входит Хью.
Хью. Привет.
Стивен. Не такой уж вы и старый.
Хью. Прошу прощения?
Стивен. Я говорю, не такой уж вы и старый.
Хью. Нет, я…
Стивен. У нас тут, видите ли, дом престарелых, вследствие чего мы требуем от людей, желающих в нем остаться, чтобы они были, как минимум, старыми. Таков характер нашего заведения.
Хью. Да я вовсе не хочу у вас оставаться.
Стивен. А. В таком случае, я должен немедленно потребовать у вас прощения. Мы просто не поняли друг друга, вам так не кажется?
Хью. Возможно.
Стивен. Пф. Моя вина, ужасная, отвратительная вина. Будь добры, начните сначала.
Хью. Хорошо.
Стивен. Хорошо.
Хью. Я хотел узнать, нельзя ли…
Стивен. Не такой уж вы и старый.
Хью. Что?
Стивен. У нас тут, видите ли, дом престарелых, вследствие чего…
Хью. Нет, я не хочу у вас оставаться. Я пришел повидаться с моей тетушкой.
Стивен. О. Нет. О нет. Как обидно. Она умерла.
Хью. Кто умер?
Стивен. Ваша тетушка. Ах, ну почему вы не пришли несколькими часами раньше?
Хью. Минуточку. Вы даже не знаете, кто я.
Стивен. А мне это и ни к чему. Понимаете, у нас тут была только одна тетушка, да и та прошлой ночью скончалась. О, поверьте, нам будет очень ее не хватать. Ее веселости, ее чувства смешного…
Хью. Постойте. Может быть, мы все же проверим имя — просто ради уверенности в том, что речь идет об одном и том же человеке?
Стивен. Если существует хотя бы малейшая надежда на то, что это поможет вам взглянуть в лицо мучительным, неразрешимым вопросам, которые наверняка отягощают вашу душу в это наитруднейшее для вас время, тогда, конечно, давайте проверим.
Хью. Спасибо.
Стивен. Прошу вас, не надо меня благодарить, племянник.
Хью. Но…
Стивен. Я делаю мое дело, потому что люблю его. Многие ли могут сказать о себе то же самое? От силы человек десять, так говорит мне мое испорченное воображение. Да, так вот. Комната 14, тетушка, скончалась вчера в десять вечера.
Хью. Хорошо, но звали-то ее как?
Стивен. Четырнадцатая.
Хью. Да нет, я вас об имени спрашиваю.
Стивен. Понимаете, я не думаю, что мы вообще зарегистрировали ее имя. Видите, какие у нас карточки маленькие? Я постоянно твержу нашим попечителям — я сказал «твержу»? Скорее, умоляю, сгибаясь в поклонах: «Дайте мне карточки большего размера», однако…
Хью. И все-таки, как ее звали?
Стивен. Ну хорошо, прежде чем вы очертя голову устремитесь по этой обсаженной древесами дороге, позвольте мне просто сказать вам: мы здесь предпочитаем использовать не имена, но прозвища.
Хью. Прозвища?
Стивен. Да, именно так. И я, и прочий наш персонал, мы навсегда запомним вашу тетушку как «четырнадцатую». Я знаю, это звучит отчасти неформально. Однако таков наш стиль. Мы оставляем формальности за дверьми этого дома, на его пороге, вместе с веселой запиской молочнику. С первого же дня ее появления здесь, прозвище «четырнадцатая» почему-то показалось нам самым уместным.
Хью. Вы хотите сказать, что у вас вчера вечером скончалась женщина, а вы даже имени ее не знаете?
Стивен. Я понимаю, человеку постороннему трудно, войдя в подобный этому дом, а у нас здесь дом — я уже говорил вам об этом? раскрыл для вас это понятие во всей его полноте? — сразу понять, чего, собственно, мы стараемся здесь достичь.
Хью. Имя моей тетушки — Аманда Подцелуй.
Стивен. Ну вот видите, видите? Аманда Подцелуй. Разве могли мы так ее называть? Так холодно, так недружелюбно. Опять же и карточки, вон они какие махонькие. В такую разве что «А. Подц» и втиснешь.
Рядом со Стивеном появляется старая-престарая Дебора.
Дебора Пожалуйста…
Стивен. Опля! Ха-ха-ха…
Стивен надавливает на затылок Деборы, пытаясь пригнуть ее пониже.
Дебора Ну хоть кусочек хлеба, сухарик, хоть что-нибудь.
Хью. Тетя Аманда?