Хью. Так мы вон чего пытаемся сделать?
Стивен. Да.
Хью. Надо же.
Стивен. Потому что, давайте смотреть правде в лицо, — разве сам процесс образования нынешнего правительства не показывает, и яснее, чем это могли бы сделать тысячи картинок, что граждане нашей страны не имеют ни малейшего понятия о том, за кого они голосуют?
Хью. Это мы тоже пытаемся сказать нашей сценкой?
Стивен. О да.
Хью. Какая-то амбициозная она у нас получается, нет?
Стивен. Я считаю, что человек должен ставить перед собой высокие цели. Итак, ни о Найджеле Лоусоне, ни о Дугласе Херде ты ничего не знаешь?
Хью. Не знаю.
Стивен. Думаю, мы уже довольно далеко продвинулись по пути доказательства того…
Хью. Правда, я не понимаю, с какой стати я должен о них что-то знать.
Стивен. Пардон?
Хью. Они-то обо мне тоже ничего не знают. Так?
Стивен. Ну…
Хью. Ты говоришь, я о них ничего не знаю, значит и голосовать не могу, а я говорю — и они обо мне ничего не знают, а все равно голосуют за… за законы, которые меня прямо касаются.
Стивен. Ммм. Твой довод был бы силен, не будь он так жалок.
Хью. Да ладно. Мы же с тобой так высоко не целим, верно? Мы же не собираемся сказать нашей сценкой слишком уж много?
Стивен. Нет.
Хью. Хотя и могли бы такого наговорить.
Стивен. Вполне возможно, однако боюсь, что время, наш застарелый враг, снова нас победило, и мы можем сказать лишь, что карандаш моей тетушки больше, чем патио моего дядюшки.
Хью. Ого. Ничего себе, карандашик.
Стивен. Видел бы ты мою тетушку.
Стивен входит в кабинет врача. Хью сидит за столом.
Стивен. Здравствуйте, доктор.
Хью. А, входите, входите. Знаете, вы у меня сегодня последний пациент, так что, давайте попробуем закруглиться побыстрее, вы не против?
Стивен. Э… нет.
Хью. Вот и хорошо, чем я могу вам помочь?
Стивен. (Очень быстро) Понимаете, доктор, я получил занозу в задницу.
Хью. (Столь же быстро, если не быстрее) Получили занозу в задницу, понятно. И где вы ее получили?
Стивен. Я сегодня ходил за покупками, а на другой стороне улицы, в магазине, взорвалась бомба.
Хью. Бомба? Боже милостивый!
Стивен. Да, ну и вот, а еще у одного магазина, совсем рядом со мной, вышибло витрину.
Хью. Целую витрину?
Стивен. Да, и, значит, кусок ее слету ударил меня по руке.
Хью. По руке.
Стивен. Да. И я уронил кошелку с покупками, но, к сожалению, прямо на ногу лошади, которая стояла на улице.
Хью. Лошади?
Стивен. Да. Лошади. Вы не глухой? А лошадь в это время справляла нужду, и только я наклонился за кошелкой, она как лягнет меня по другой руке.
Хью. По другой? Понятно.
Стивен. Ну, я подошел к крыльцу одного дома, присел. Да только не посмотрел, на что сажусь, а там везде стекло было, и я как сел, так мне сразу впился в ладонь осколок.
Хью. В ладонь руки?
Стивен. Ага, а у меня в кошелке бутылка была, с кислотой, очень крепкой, и я, когда вскочил — от боли в ладони руки, в которую осколок впился, — случайно пролил кислоту на ступеньку.
Хью. Понятно, пролили кислоту.
Стивен. А после сел в автобус, чтобы доехать до дома.
Хью. Сели в автобус до дома.
Стивен. Ну точно, глухой. А в автобусе я оказался рядом с каким-то извращенцем. Он вытащил здоровенную такую морковку и, угрожая мне ножом…
Хью. Боже милостивый.
Стивен. Заставил меня поднести ее к носу, а сам смотрел.
Хью. Святые небеса.