Этра
…— Ой, да налетели ветры злые…
По пустому подвалу голос разносился звонко. Множился эхом. Слухом и голосом природа Сашу не наделила, но здесь жалеть было некого. Те, кто услышат, потерпят. А не понравится, пусть мучаются…
— Ой, да с восточной стороны…
Ночью она так и не уснула. Не смогла. Перед глазами каждый раз вставало пламя. И рыжие волосы Филис, развевающиеся на ветру. Конечно, на самом деле все выглядело иначе, и она никогда не узнает, как именно. К счастью… Но фантазии это не объяснишь.
— Ой, да сорвали черну шапку с моей буйной головы…
Желудок болел от голода. Голова трещала от недосыпа. А все тело охватило странное онемение. Гнева не осталось. Только пустота.
— Помнишь, что я говорила о войне?
Талия сидела у противоположной стены. Поджав ноги, она что-то чертила пальцем на полу.
— Война — это вирус, поражающий планеты. Болезнь, тяжелая форма которой способна уничтожить все живое. В войне нет победителей и проигравших. Пересекая черту насилия, проигрывают все.
Ее голос звучал сухо. Спокойно. Как и в прошлый раз. Когда у них было время на корабле. Достаточно, чтобы многое обсудить.
— Порой, однако, выбора нам не оставляют. Нельзя победить в одиночку. Тебе нужны союзники.
Нужны. Батима. Только… Никто к ней больше не приходил. И… нужна ли она этой девочке? Слишком наблюдательной и расчетливой для своих лет?
— А еще план. Нужно спастись. Выжить. Понимаешь? Тебе нельзя умирать.
Нельзя. Только что делать? Грызть камни? Воду она уже пила из бачка унитаза. Благо он тут имелся. И наполнялся исправно. И, судя по вкусу, вода не отличалась от той, которой она мылась в комнате. Сколько человек может прожить без еды?
— Как только хаос во дворце уляжется, про тебя вспомнят. Выпустят.
Если хаос не затянется… И кто станет во главе Этры? А еще та болезнь. Откуда течет вода во дворец? Не заразились ли еще те земли? И насколько опасна болезнь для инопланетян? Почему этроссы вообще не сообщили об эпидемии?
Талия подняла на нее взгляд. Пронзительный. Немного насмешливый. Лукавый.
— А сама как думаешь?
Вина. Они могли считать себя виноватыми в произошедшем. Но разве им не помогли бы? Разве их бросили бы бороться одних?
— Гордость порой смертельна. Как и глупость.
Тогда что они могли натворить? В конце войны. Или во время? Или?
— Газ. Они использовали биологическое оружие, которое влияло на гормональную и нервную систему. Нам так и не удалось узнать, из чего его сделали.
Газ. Гормональная и нервная система. Сделан. Биологически…
Саша дернулась. Встретилась взглядом с принцессой. Догадка лежала на поверхности. И теперь Талия тоже поняла.
— Белесый. Он походил на туман, если верить отчетам…
Или на медузообразное тело Археоса. Светлое. Полупрозрачное. Белесое. Неужели этроссы поймали и убили Археоса? Но, тогда они должны были понять, на что похоже ядро.
— Если только он не был слишком мал, чтобы они поняли и провели аналогии.
Детеныш? Газ. Вряд ли у них получилось с первого раза, должны были ставиться опыты. Эксперименты. Но… почему взрослые это допустили? Из памяти ядра следовало, что за своим потомством, Археосы присматривали очень трепетно. Тогда… Что пошло не так? И… стоило ли сообщать шейху о них? Кому еще он успел рассказать? Что понял из ее рассказа?
Саша обхватила себя руками. Казалось, что хуже уже быть не может, но теперь… Что, если этроссы нападут на Киорис? Что, если они захотят уничтожит Археосов? Что будет с Киорисом? Что… что вообще теперь будет?
— Если твоя догадка верна, и ассы — лишь вторые обитатели Этры, то они сами поставили свою планету на грань гибели, уничтожив Археосов. Мы с тобой видели, как они размножаются. Популяции нужно обновление. Ни одно существо в мире не может жить вечно.
Размножение… Что будет, если весь молодняк погибнет? И почему Археосы не мстили за гибель детей? На Киорисе они контролируют эмоции. Пробуждение. Жизнь. А здесь… Что не так? Почему?
Голова разболелась от количества вопросов. Она подтянула колени к груди, принимая наиболее компактную форму. Закрыла глаза. Если бы только удалось установить контакт с кем-то из этросских Археосов. Могут ли они передавать сообщения между планетами? Поддерживают ли связь? Или полностью изолированы? И почему?
Пока, если верить сказкам Батимы, ясно становилось лишь то, что некогда на Этре обитали боги. И порой они снисходили до этори и делились с ними мудростью. Описания богов не сохранилось. Как и имен. Лишь само понятие. И некое общее знание, передающееся из поколения в поколение. Интересно еще и то, что боги появляются лишь перед самым объединением племен, которые с тех пор больше не разбивались на отдельные народы. А ведь это странно… Вспоминая историю Земли, сколько воин происходило хотя бы в Европе за какие-то пару столетий? А здесь… Странно. Но почему тогда ассы столь агрессивны?
Незаметно для себя Саша провалилась в сон. Ей снился океан. Волны с алым отливом под лучами палящего солнца. Блеск. Жар. И темное, огромное тело, медленно поднимающееся из глубины. Оно приближалось, и разум отказывался принимать его размеры. Сердце гулко забилось в груди. Блеска и жара не осталось. Стало холодно. Темно. Совершенно темно. И ясно, что приближающееся тело поглощает свет. Она хотела проснуться. Сбежать. Но ничего не могла сделать. Только смотреть, как оно приближается…
Девушка проснулась, задыхаясь от крика. На шее и лбу выступила испарина. В горле клокотало. Кожу покрыли мурашки. Она огляделась, вокруг была та же камера. Камень. Решетка. И пронзительный скрип двери, сменившийся звуком приближающихся шагов. Белый силуэт…
— Батима…
Пересохшее горло отказалось воспроизводить звуки. И к счастью. Посетительница оказалось вовсе не девочкой этори.
— Жива еще?
Далила рассматривала ее с выражением брезгливости и презрения. Без украшений, в простом наряде она выглядела моложе. И в то же время… Исчезла радушная улыбка. Блеск в глазах. Стали заметны капризные складки в уголках губ. И первые морщинки возле глаз. Пожалуй, ей было хорошо за сорок. А умелый макияж и уход стирали лет десять. До сегодняшнего дня.
— Недолго тебе осталось. Скоро Этра выиграет войну. И ты больше не понадобишься. Я попрошу эмира, и он отдаст тебя мне.
Хищное выражение резко состарило ее лицо. Или наоборот заставило проявиться возраст?
— Я найду тебе применение… Ответишь за все, — тонкие пальцы сжались на прутьях решетки. И Саша отстраненно порадовалась, что не встала со своего жесткого и неудобного ложа. — Твоя жрица убила моего мужа. А я убью избранницу наследника. Справедливо будет.
Темные глаза горели ненавистью и жаждой крови. Ноздри раздувались. А пальцы побелели от усилий.
— Что ты молчишь?! Безмозглая тварь… Если бы не ты, Данияр был бы жив! Он бы в жизни не стал связываться с жрицей!
Кажется, о своем муже Далила знала не так уж много, как и она сама когда-то. Придумала себе образ или… поддалась умелому внушению и манипуляции? Судя по шейху, второе. Наверняка он играл с женой. Манил. Обещал. Использовал. Как и мать Батимы. А потом избавился… Далиле повезло. Он бы и ей пожертвовал. Просто не успел. Но разъяренной женщине, ослепленной горем и жаждой мести, это не объяснить.
Саша повернулась на другой бок, укладываясь спиной к решетке, а лицом к стене.
— Не смей поворачиваться ко мне спиной! Ты!!! Да как ты смеешь?!
Слушать ее вопли было скучно. К тому же вскоре они затихли, затем раздался скрип, и в подвале снова стало тихо…
…Наверное, она опять задремала, уже без сновидений, потому что пришла в себя снова от скрипа. Повернулась на спину, с вялым интересом ожидая появления того, кто решил ее навестить. На этот раз силуэт был незнаком. Обычное, бежевое платье. Без украшений и вышивки. Темные кудряшки на голове. Но не Батима. Ниже. Полнее. И старше.
Женщина остановилась у решетки и аккуратно просунула между прутьев что-то, завернутое в тряпку.
— Бульон для тебя, госпожа. И вода, — она также осторожно положила рядом со свертком небольшую бутыль.
Саша моргнула, фокусируя расплывающуюся картинку. С трудом поднялась. Голова казалась тяжелой, а тело наоборот легким. Желудок скрутило болезненным спазмом. Горло болело от сухости. Она сделала шаг. Покачнулась. Закрыла глаза. Опустилась на колени и на четвереньках добралась до решетки. Рабыня никуда не ушла. Села на пол и смотрела на нее. Показалось, что в ее глазах мелькнула жалость.
— Кто тебя послал?
При мысли о еде внутренности сводило от боли, но хватать все, что ей дают — глупо. Хотя… травить, наверное, тоже. В конце концов, смерть от голода дольше, а Далила явно хотела ее помучить.
— Сестра. Она сейчас отвлекает стражу. У нас мало времени. Поешь, госпожа.
Сестрой этори могла назвать только Батиму. Теоретически. Впрочем, боль стала нестерпимой, а в голове зазвенело. Александра осторожно размотала тряпку. Под ней оказался глиняный горшочек. Теплый. Дрожащей рукой она сняла крышку и вдохнула приятный травяной аромат. Дальше мозг отключился. Была еда. Вкусная. Жидкая. Но мало. Кажется, ей хватило мозгов не пить залпом, а делать маленькие глоточки. Кажется…
Разум не фиксировал происходящее. Была только еда. И вода. А потом все кончилось.
— Завтра мы постараемся принести еще, — рабыня аккуратно забрала посуду.
— Что происходит во дворце?
— Бойня, — коротко ответила женщина, медленно поднялась и ушла.
Саша вернулась на лежанку. Легла на спину. Желудок приятно потяжелел и потеплел. Боль отступила. Хорошо. Ей понадобятся силы…
— А есаул догадлив был…
— Раздумала умирать?
Талия оказалась рядом. Забралась на доску с ногами. Взглянула на нее.
— Он сумел сон мой разгадать…
— И что будешь делать?
Перед глазами встало перекошенное лицо Далилы. Затем Археос в ореоле света. Темное пятно в глубинах океана. Приговор для Филис. Бесстрастный Данияр, наблюдающий за пыткой Ольги.
— Ой, да не сносить, он говорил, тебе буйной головы…