Держа бразды крутой рукой.
И кто при нем его не славил,
Не возносил
Найдись такой!
Не зря, должно быть, сын востока,
Он до конца являл черты
Своей крутой, своей жестокой
Неправоты.
И правоты.
Но кто из нас годится в судьи
Решать, кто прав, кто виноват?
О людях речь идет, а люди
Богов не сами ли творят?
Не мы ль, певцы почетной темы,
Мир извещавшие спроста,
Что и о нем самом поэмы
Нам лично он вложил в уста?
Не те ли все, что в чинном зале,
И рта открыть ему не дав,
Уже, вставая, восклицали:
"Ура! Он снова будет прав... "?
Мы звали - станем ли лукавить?
Его отцом в стране-семье.
Тут ни убавить,
Ни прибавить,
Так это было на земле.
То был отец, чье только слово,
Чьей только брови малый знак
Закон.
Исполни долг суровый
И что не так,
Скажи, что так...
О том не пели наши оды,
Что в час лихой, закон презрев,
Он мог на целые народы
Обрушить свой верховный гнев...
А что подчас такие бури
Судьбе одной могли послать,
Во всей доподлинной натуре
Тебе об этом лучше знать.
Но в испытаньях нашей доли
Была, однако, дорога
Та непреклонность отчей воли,
С какою мы на ратном поле
В час горький встретили врага...
И под Москвой, и на Урале
В труде, лишеньях и борьбе
Мы этой воле доверяли
Никак не меньше, чем себе.