- Да? Странное у вас представление о свободе.
* * *
В камеру привели нового заключенного. На ужин принесли каждому по пайке хлеба. Вдруг откуда-то выскочила крыса, схватила у новенького пайку и кинулась бежать, но обиженный не растерялся, быстро схватил ботинок, кинул в крысу и убил ее. Пахан говорит:
- Что же ты наделал?! Ты убил нашего товарища.
- Какой же это товарищ? Это ведь крыса.
- Мы все здесь воры, и раз крыса своровала, то она тоже воровка. Значит, она наш товарищ. Короче! Или ты к завтрашнему дню придумаешь для себя отмазку, или нам придется тебя убить.
Наутро новичок говорит:
- Не жалко убить товарища, которому западло с нами вместе посидеть, попиздеть, разделить трапезу.
* * *
Заходит надзиратель в общую камеру. Маленький мальчишка сидит и плачет.
- Хули он у вас здесь планет?!
- А он винограду хочет.
- А хуй в жопу он не хочет?
- Давали. Все равно плачет.
* * *
И все-таки далеко не всех тюрьмы ломали. Е. Гинзбург вспоминала: "Одна из заключенных сталинских лагерей перед каждым приемом пищи себе на колени стелила белую салфетку".
Заповедь лагерников: НЕ ВЕРЬ, НЕ БОЙСЯ, НЕ ПРОСИ.
УГОН
Приходит Косыгин к Брежневу.
- Леонид Ильич! Как же надоели все эти угоны самолетов, все эти процессы! Давай откроем границы, и пусть каждый летит, куца он хочет.
- Так ведь так мы с тобой двое и останемся.
- Шутишь, Леонид Ильич! Ты один останешься.
* * *
После очередного угона.
- Какая разница между русскими и евреями?
- Евреи уезжают, а русские улетают.
* * *
В кабину пилота врывается террорист.
- Летим в Швецию!
- Хуй-то! Вон та бабка с гранатометом уже Рязань заказала!
* * *
В кабину пилота вбегает грузин с обрезом и вопит:
- Летим в Тбилиси!
- Но мы и так летим в Тбилиси!
- Я уже четвертый раз вылетаю в Тбилиси, а приземляюсь в Пакистане.
* * *
Разговор в очереди.
- Знаете что, Рабинович? Уезжали бы вы в свой Израиль!
- Я-то уеду, а вот вам для этого придется самолет угонять!
* * *
В самолете во время полета выходит командир экипажа в салон:
- Кто еврей?
Все молчат.
Он опять:
- Кто еврей?
Все ни слова. Он в третий раз:
- Последний раз спрашиваю - кто еврей? Сейчас стрелять буду!
Встает совсем уже пожилой еврей, весь трясется от ужаса и говорит:
- Я!