То ли яйца жить мешают.
* * *
Вышел сторож на крыльцо
Почесать свое яйцо.
Сунул руку - нет яйца,
Так и ебнулся с крыльца.
* * *
Киновед Мирон Маркович Черненко вспоминает:
- Однажды самый въедливый из шоферской братии задал очередной вопрос:
"Мирон Маркович! - спросил он. - А шо это в газетах пишут про Фрейда? Он шо, гинеколог?" А когда я объяснил на доступном мне самому в ту пору уровне, кто такой этот самый "гинеколог", он взглянул на меня с нескрываемым презрением человека из народа к гнилому интеллигенту: "Тю, - сказал он, - так у нас" в народе, это же всем известно: вся сила в яйцах!"
* * *
Однажды таксист мне выдал неплохую пословицу:
"Хуем не доебешь - яйцами не дохлопаешь!"
ЯПОНИЯ, ЯПОНЦЫ, ЯПОНСКИЙ ЯЗЫК
Был японец ростом мал,
Но зато внимателен
К дню рождения послал
Игобану матери.
Б. Брайнин
** *
Японская трагедия: отец - рикша, мать - гейша, сын - Мойша.
* * *
На выставке в Сокольниках демонстрировалась японская электроника будущего. Люди смотрели на экспонаты и диву давались. Японский гид чтото зажал в кулаке и спрашивает нашего посетителя:
- Сто у меня в руке? Сто у меня в руке?
Посетитель решил пошутить:
- Телевизор!
- Правильно! А сколько стук?
* * *
Кабинет начальника - хатахама, секретарша начальника - сукахама, кабинет секретарши - хатасуки, неважно одетая женщина - кимоно-то хуевато.
* * *
Развод по-японски: по просьбе мужа жена сделала себе харакири.
* * *
Я не знаю, как у вас,
А у нас в Японии
Семь врачей в пизду смотрели
Ничего не поняли.
"ТИПУН ТЕБЕ НА ТВОЙ ВЕЛИКИЙ, МОГУЧИЙ, ПРАВДИВЫЙ И СВОБОДНЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК.
Ю.: Ничего, что твоя машинистка... Как ее зовут?
Р.: Лиза. Но она далеко не просто машинистка. Это для тебя весь мир состоит из говна, и только ты один да еще Набоков возвышаетесь над всем человечеством. Лиза - высокообразованная женщина, знает в совершенстве не один язык... Она олицетворяет собой саму интеллигентность. Ее как редактора высоко ценят в Институте языкознания и в Институте востоковедения... И вообще, Лиза - это уникальное явление. Ну ладно, извини, я тебя перебил. Я всегда всех перебиваю...
Ю.: Вот первый вопрос: скажи, пожалуйста, твоя книга, три тиража которой издали и еще восемнадцать издадут (а ты всетаки останешься таким же бедным, и твои расходы будут превышать доходы), так вот, скажи мне, пожалуйста: это твой ребенок? Я говорю о книге. В какой мере это твое детище?
Р.: Попробую ответить. Меня иногда спрашивают: почему на обложке ты пишешь свою фамилию, там авторы Арканов Жванецкий, Губерман... Там Исаковский... Но это мое детище, потому что я вставляю в эту книгу только то, что прошло через меня. Это моя жизнь. Там песни о Сталине времен войны, которые мы пели...
Ю.: Скажи, пожалуйста, твоя жизнь уродлива?
Р.: Конечно, уродлива! Но она моя. Я думаю, что в XX веке жизнь любого человека в любой стране почти всегда уродлива. Мне кажется, что в XVIII и XIX веке были жизни более удачные и менее удачные, но они были не так уродливы, как наши.
Ю.: Жизнь Христа не кажется тебе уродливой?
Р.: Я ее не знаю.
Ю.: Ты веришь, что это исторически существовавший человек?
Р.: Конечно! Я убежден в этом.
Ю.: И во воде он ходил? Яко посуху?
Р.: А можно анекдотом?