Он тяжело вздохнул.
— Пробуждение моего сына прошло не совсем гладко. Мне пришлось пережить несколько не самых приятных дней. И я хорошо представляю, как в один момент ситуация может полностью выйти из-под контроля. Поэтому переживаю.
— Я понимаю ваши чувства, — собеседница участливо кивнула. — И опасения вполне оправданы. Принц уже не юноша. А с каждым прожитым годом пробуждение становится все более непредсказуемым. Вы сможете усыпить коммандера при необходимости?
— Боюсь, в таком случае, у нас возникнут проблемы с посадкой. Принцесса погибла, капитан Байон отстранен, только принц имеет допуск для ручного управления линкором.
— Я предупрежу посадочную станцию. У нас есть еще сутки, чтобы придумать решение. Продолжайте наблюдать и, при необходимости, сразу же свяжитесь со мной.
Спокойствие и решимость жрицы передались и мужчине. Он попрощался с ней и выдохнул. Всего сутки. Одни сутки, и они будут дома.
Глава 12
Утро началось… странно. В кровати. И почему-то в одежде. Воспоминания о прошлом вечере обрывались где-то на сериале, а все остальное терялось во сне. Спокойном и глубоком. Саша чувствовала себя отдохнувшей. Выспавшейся. Едва ли не впервые за прошедший год. Словно у нее снова появились силы.
Подобное обманчивое ощущение уже не раз посещало ее раньше, и девушка не торопилась верить себе. Лежала, смотрела в потолок каюты. И неожиданно резко села, осознав, что в кровать ее перенес коммандер. А потом, видимо, ушел. Но сначала укрыл и снял обувь. Стало неловко. Странно. И где-то в памяти замаячило смутное воспоминание о Владе, в начале их знакомства проявлявшем подобную заботу.
Усилием воли Александра отодвинула воспоминания о бывшем и занялась бытовыми мелочами. Простые действия позволяли успокоиться. И не думать о всяких глупостях. Например, что коммандер вряд ли придет снова. Обещанную прогулку ей провели, а она в благодарность уснула. Отличную компанию составила, ничего не скажешь. Еще и попросила его не уходить специально. Интересно, что он подумал?
Вдох-выдох. Ничего. Он же не чувствует. Не злится, не обижается, и вообще вряд ли замечает ее существование. Если бы не ответственность и вовсе забыл бы.
Почему-то от осознания стало спокойнее. Ей не хотелось обижать человека, который спас ее. И снова странность. Он ведь спас ей жизнь. А она еще даже не поблагодарила. Истерику вот устроила. А про «спасибо» забыла.
— Как можно быть такой дурой, Саш? — отражение в зеркале промолчало в ответ, глядя на нее виноватыми глазами. Надо уже брать себя в руки и становиться адекватнее, а то ее изолируют где-нибудь подальше от общества и будут правы.
Она вернулась из ванной как раз в тот момент, когда Клео вошла в каюту. Непривычно бледная. И явно напуганная. Она очень старалась вести себя как обычно, но приветствие вышло вялым, а разговор за завтраком вообще не клеился.
Саша жевала свою порцию, почти не чувствуя вкуса. Спросить, что случилось? Или не стоит? Будет ли ее любопытством навязчивым? Или проявлять интерес к людям, окружившим ее заботой, нормально? Может быть, тактичнее сделать вид, что ничего не происходит?
Измучившись от сомнений до того, что голова начала трещать, она осторожно тронула Клео за руку и заглянула в глаза.
— У тебя все хорошо?
Та отодвинулась и отложила приборы. Затем вздохнула.
— У нас не приняты прикосновения. Точнее… Приняты только между близкими. Или между гиатросом и его подопечным. Лучше задать вопрос до прикосновения.
— Извини, я не знала.
На всякий случай Саша убрала руки на колени. И вспомнила, что сама совсем недавно избегала любых прикосновений. И не стремилась к контакту с другими людьми. Скорее держала дистанцию. Так что же изменилось? Дело в ней или… Вчерашнее прикосновение коммандера не показалось неприятным. Скорее наоборот. Успокоило. Подарило уверенность. И он не спрашивал, прежде чем прикоснуться к ней. Хотя, момент, прямо скажем, был неподходящий для вопросов. То она в истерике, то под впечатлением от увиденного, то спит… Их отношения уже можно считать достаточно близкими для физического контакта без разрешения?
Мысль показалась двусмысленной.
— Все в порядке, — Клео постаралась улыбнуться. — Я не обижена. Скорее предупреждаю на будущее. Завтра мы уже будем на Киорисе…
Она прервалась, словно споткнувшись о какую-то мысль.
— Что-то все-таки случилось, да?
Ей хотелось помочь. Поддержать киорийку, к которой за пару дней она успела привязаться. Происходи все на Земле, Александра постаралась бы обнять собеседницу, напоить чаем, выслушать. А сейчас совершенно растерялась и не знала, что делать. Как помочь правильно, ничего не нарушив и не навредив.
Но потрясение Клео оказалось сильнее привычных правил. Она заговорила сама, глядя на столешницу и перекладывая столовые приборы по одной ей известной схеме.
— Гиатросов ко многому готовят. Я знала, что наша работа сложная и требует задействовать все ресурсы организма. В том числе и ментальные. Нас проверяют на устойчивость к стрессу. И я показала достаточную пригодность, иначе меня бы не приняли. Но… Столько всего произошло. Все начиналось так хорошо. Перелет в дальний сектор. Исследования. Возвращение. И вдруг это столкновение с этросами. Мы потеряли столько воинов. Принцессу. Едва спасли тебя. А теперь…
Сердце вдруг сжалось и пропустило удар. Случилось. Точно случилось. Внутри все похолодело от дурного предчувствия.
А Клео продолжала говорить деревянным, чужим голосом:
— Под утро поступил срочный вызов. Я схватила сумку и бросилась к указанной каюте. Даже не посмотрела, чья она, так торопилась. На входе столкнулась с инженерами. Дверь в каюту не просто заблокировали, а сломали панель управления. Им пришлось вскрывать дверь вручную. И потом также с очистительным блоком. Когда мы ворвались внутрь, все было залито водой. Ее было так много… Почти до колена. Все сливы оказались заткнуты. А система подачи сломана. Напор хлестал такой, что мы едва смогли подойти. Он зафиксировал себя там… у стены… он хотел… — голос девушки сорвался на шепот. — Хотел убить себя. И гиатрос Лезариус сказал, что все спланировано. Значит, он готовился заранее. Значит, мы плохо следили. Не заметили чего-то. Он… он был таким бледным…
Киорийка замолчала и закрыла лицо руками. Саша облизала разом пересохшие губы и с трудом сглотнула.
— Это был капитан Байон, да?
Молчаливый кивок стал ответом. На мгновение дышать стало легче. Коммандер не пострадал. И сразу же накатило чувство вины. Капитан ей ничего плохого не сделал. Напугал… Кто еще кого напугал больше… Он не заслужил смерти. Тем более такой.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить еще одну потерю.
Клео вскинула на нее глаза, полные ужаса.
— Нет, нет, он не умер! Мы смогли надеть на него маску и очистить легкие от воды. К счастью, сигнал сработал вовремя. И инженеры справились быстро.
Саша не сдержала облегченный вздох. Напряжение сразу же ушло.
— Ая уже испугалась… — она встретила взгляд собеседницы, ставший еще более выразительным, и постаралась пояснить свою реакцию: — Нет, ситуация, конечно, ужасная. И мне очень жаль капитана, но он жив, вы справились. Разве это не хорошо?
— Он пытался себя убить, — медленно произнесла киорийка, тщательно проговаривая каждое слово. — Лишить жизни. Значит, дошел до такой степени отчаяния, что не видел смысла в дальнейшем существовании. Что может быть страшнее? Те, кто причиняют вред другим, хотя бы имеют цель. Она разрушительна и неправильна по своей сути, но в ней можно найти смысл. Причины. Все можно исправить. А лишение жизни себя… — она покачала головой, будто не в состоянии поверить. — Мы иногда облегчаем страдания умирающих. Даже на Киорисе есть болезни, которые неизлечимы. Они, в основном, касаются разума и проявляются с возрастом. Тогда мы помогаем страдающим уйти. Они не испытывают боли. Мучений. Они могут попрощаться с родными. Выбрать день. Церемония печальна. Моя бабушка… Она ушла таким способом. Но была счастлива. И прожила долгую, счастливую жизнь. Я плакала, но лишь от того, что первый раз столкнулась со смертью. В остальном я была спокойна. Знала, что она получила то, чего хотела. А здесь…
Браслет Клео издал писк вызова. Она бросила на него короткий взгляд и тяжело вздохнула.
— Гиатрос Лезариус считает, что сегодня я — не лучший вариант для компании. Могу оказать негативное влияние. Ты сможешь побыть одна?
— Да, у меня есть сериалы. Я справлюсь.
Ответ вышел так себе. Но Клео не обратила внимания. Ушла так быстро, как только могла. И Саша осталась одна. Взглянула на монитор. Но подошла к иллюминатору. Прижала ладонь к толстому стеклу. Взглянула на звезды.
Почему-то мысли о самоубийстве никогда не приходили ей в голову. Может быть, она не достаточно страдала? Или дело в том, что рядом находилась Ольга? С ее неуемной энергией, жаждой жизни, силой и… поддержкой. Точнее сказать, направлением, которое она задавала.
Ольга всегда шла вперед напролом. Напористая. Хваткая. Уверенная в себе и в том, что может и хочет взять от мира. Она умела разговаривать с учителями в школе. Спорить. Находить аргументы. Заставлять слушать себя. Она не стеснялась выступать на публику. Громко смеяться. Ярко одеваться.
Как они сошлись? Потому что Ольга захотела. Чем-то тихая, незаметная Саша, постоянно читавшая книжки, стала ей интересна. А если Ольга чего-то хотела, делала все, чтобы это получить. Они подружились. И пусть после школы поступили в разные ВУЗы, продолжали общаться. Говорят, школьные друзья быстро теряются, но с ними оказалось не так. Они встречались, переписывались, поздравляли друг друга с праздниками, делились новостями. И, единственное, что вызвало отдаление — появление Влада.
Ольге он сразу не понравился…
— …Слишком правильный, — сказала она после знакомства, когда они сидели в кафе вдвоем. — И вообще… будто бриллиантами присыпанный. Как этот… страдающий мальчик из кино про вампиров.