— Плохо… хорошо. Равнодушие к окружающим возникает там, где у людей нет возможности позаботиться о себе. Они выживают. И от того становятся жестоки. Холодны. Когда люди могут позаботиться о себе, думают о себе, тогда у них появляются силы и желание заботиться о других. Помогать. Что-то отдать можно только тогда, когда есть излишки. Ведь тогда ты сам не пострадаешь. Нет страха, нет жадности. Легко отдать и легче принять, разве не так?
Кольнула мысль об Ольге. И показалось, что жрица знает намного больше, чем Саша рассказала. Или понимает. Видит. Разницы нет. Ведь она права. Принять помощь порой настолько сложно и даже унизительно, что невозможно просить о ней.
— Значит, человек — центр Вселенной.
Фраза обрела совсем иной смысл, нежели тот, что объясняли в школе. И пришло понимание. То чувство, от которого воздух распирал грудь — это ощущение необыкновенной силы, которая есть у каждого, но… Кажется, земляне разучились им пользоваться. Сила и ответственность. Страх. Ее он мучил, потому что сама Саша слабо представляла границы своих возможностей. Да и как, если она последний год только и делала, что выживала? Не жила, нет. И потому оставалась равнодушна ко всему. Захотелось немедленно позвонить Ольга и извиниться. Спросить, как у нее дела. Позвать куда-нибудь в кафе или в гости… Обнять. Выслушать. Помочь, если ей что-то необходимо.
— Некоторые осознания даются нелегко. Особенно, когда приходят в более зрелом возрасте. Когда жизненные ориентиры и ценности уже сформированы.
— Мне пока сложно принять то, о чем вы говорите. Но… я понимаю, что во многом вы правы. Не уверена, что смогу быстро перестроиться…
— Никто и не ждет перемен за один день. Я лишь рассказываю основы нашей культуры. Так наше общение будет строиться проще и продуктивнее. Я также с удовольствием послушаю об особенностях культуры землян.
— Ой, я совсем ничего не знаю! — поспешила отказаться Саша, взмахнув руками. — У нас очень много народов и культур. И каждая со своими особенностями, вряд ли я смогу рассказать даже о четверти.
— О, я вовсе не собираюсь проводить экзамен, — Филис улыбалась легко и мягко. — И готова слушать все, что угодно. Я знаю, что вы с коммандером несколько раз смотрели фильмы с Земли. Храму передали основной массив данных, полученных из информационного поля. Может быть, есть рекомендации и для меня?
— Рекомендации…
Девушка запрокинула голову и посмотрела на небо сквозь широкие ветви с зелеными листьями. Подумалось, что уже очень давно она вот так не смотрела на небо. Без всякой цели. Просто небо. И просто день.
— Я люблю английскую классику… Гордость и предубеждение. Джейн Эйр. Чувство и чувствительность. Аббатство Даунтон…
Глава 21
День за беседой и экскурсией пролетел незаметно. Обед прошел на террасе, где за столиками размещались жрицы и альмы. Никакого разделения на учителей и учениц не было. Беседы одинаково оживленно шли как среди носительниц алых туник, так и за смешанными столами. Еще одной особенностью стало полное отсутствие любопытных взглядов. Что не могло не радовать Сашу, не привыкшую к повышенному вниманию.
— В Храме часто бывают гости, и, как правило, они не любят, когда их беспокоят, — пояснила Филис, — поэтому мы научились сдерживать интерес.
За обедом к ним присоединились Клео. Выглядело немного лучше, чем при посадке, но все же не столь жизнерадостной, как в первые дни на корабле. Девушка ела молча и, закончив, сразу же ушла.
— Некоторым требуется уединение, чтобы пережить потрясение. Пройдет время, и она восстановится, — уверенный тон жрицы немного успокоил, но все же киорийку было жаль. И еще больше от того, что сама Александра испытывала подъем сил. Ей нравилось погружаться в атмосферу нового места, которое завораживало своей необычностью.
Ближе к вечеру, когда стены Храма приобрели рыжеватый оттенок, экскурсия дошла до просторного холла, где как раз раздевались жрицы.
Саша невольно замерла и сделала шаг назад, чтобы не мешать, но Филис легко обогнула ее и вошла в помещение.
— Что это за место?
Девушка проводила взглядом робота-уборщика, подобравшего туники и отнесшего их к боковой стене с ячейками. Умная машинка, не сбавляя хода, поднялась по стене, достигла нужного места, быстро, но аккуратно закинула туда вещи, и столь же легко вернулась обратно.
— Здесь мы отдыхаем. Помнишь, я говорила о восстановлении? Здесь оно и начинается.
Александра обернулась в тот момент, когда одеяние Филис бесшумно упало на пол. Жрица без всякого смущения переступила через него и вопросительно взглянула на нее:
— Тебя смущает нагота?
— Немного…
Мужчин в Храме они, конечно, не встречали. То ли их тут совсем нет, то ли есть, но в других местах. Однако… Выставлять себя напоказ не хотелось.
— Принеси накидку для купания, — киорийка отдала указание роботу и отвернулась. — Тебе будет удобно, если я отвернусь?
— Да, спасибо.
Снять тунику оказалось намного проще, чем правильно надеть. А накидка для купания вообще оказалась куском ткани с завязками на шее. Полотенце с подвязками. Удобно, чтобы не сползало и в меру прилично. Длина заканчивалась как раз чуть ниже ягодиц.
Переодеваясь, девушка то и дело косилась в сторону жрицы. Длинные ноги. Подтянутые ягодицы. Чуть вытянутая фигура из-за роста. Удлиненная, невыраженная талия. Довольно резкая линия плеч. И руки. Длинные. Пропорционально, но все же. Вряд ли на Земле Филис посчитали бы красавицей. Объективно ее фигура не являлась эталоном. Но то, как она двигалась, говорила, держала себя…
— Ты закончила?
Она обернулась, и Саша невольно вздрогнула, отводя взгляд.
— Да…
— В вашей культуре имеется табу на обнаженное тело?
И снова этот ровный, спокойный тон. Совершенно серьезный вопрос, который вгоняет в ступор.
— Демонстрировать его считается неприличным… Я думала, у вас также, раз вы одеваетесь…
— Жесткий запрет и соблюдение этических норм — немного разные вещи, — собеседница распахнула дверь в огромное помещение с несколькими бассейнами, объединенными подобием каналов. Со всех сторон раздавались разговоры, смех, плеск воды. Кажется, здесь собрались все обитательницы Храма. И почти все они были обнажены. — На Киорисе нагота не считается постыдной. В теле нет ничего, что стоило бы скрывать. Да, мы носим одежду, обусловленную климатическими условиями и безопасностью. Но и не стесняемся, когда нам приходится разоблачиться.
Вот уж действительно, здесь никто не испытывал стеснения. Женщины разных возрастов, фигур, весовых категорий, объемов. Никто не пытался прикрыться или спрятаться от чужих взглядов. Хотя… никто и не смотрел. Точнее, никто не изучал чужие тела с неприкрытым интересом. Отсутствовало то ощущение липких взглядов, что порой преследовало на летних улицах Москвы. Когда встречные мужчины, кажется, не только раздевают глазами, но и… реализуют все свои фантазии.
Сашу передернуло от воспоминаний. По коже прокатилась волна мурашек, но тут же пропала. Филис, не останавливаясь, прошла мимо бассейнов налево к широкой арке, отделявшей еще одно помещение. Здесь располагались высокие столы, и киорийки, облаченные в светло-голубые накидки для купания, делали массаж.
— Доркас!
На зов жрицы обернулась массажистка с каштановыми волосами, заплетенными в сложную косу, спускающуюся по спине до самой поясницы.
— Филис! — та широко улыбнулась, не отвлекаясь от занятия. — Я сейчас закончу. Подожди.
— Здесь мы снимаем физическое напряжение, — спутница указала на полки с баночками разных форм и размеров. — Можно выбрать масло, подходящее под настроение или случай. Забота о теле важна. Она дает основу для всего остального. В том числе для духовных поисков и открытий.
Саша протянула руку и осторожно открыла ближайший флакон. Пряный, сладкий аромат оказался чересчур насыщенным. Она поспешила вернуть масло на место. И пожалела, что отсутствуют надписи с составом. Хотя… Что она смогла бы в их понять, если местные растения ей неизвестны?
— А что может подойти мне?
— Зависит от цели, которую преследуешь, — ответил глубокий, насыщенный голос.
Доркас освободилась и вытирала руки полотенцем, стоя совсем рядом. Она оказалась ниже Филис, но с таким же золотистым оттенком кожи и более пышной фигурой. Мягкая, округлая с аккуратными чертами лица и большими голубыми глазами в обрамлении пушистых ресниц. Вот кто точно покорил бы мужчин на Земле.
— Александра — наша гостья. Она впервые посещает термы. Как и Киорис.
— И как вам пришелся Храм?