Тени горящих факелов пляшут на желтом, еще не затоптанном песке. Гул трибун давит ревом многоголосого зверя. Где-то, скрипнув, надрывно застонали деревянные блоки, зашуршали канаты, и стальные прутья решеток поползли вверх.
Рука жестко легла на рукоять меча. Все точно так же, как и два дня назад, за исключением одного — сегодня я спокоен и тверд. Да, я согласился на условия Лириана, но это ничего не меняет, сегодня я знаю, что меня ждет, и готов к встрече. Я не могу предугадать всего, но у меня есть опыт предыдущей драки и план на сегодняшнюю, а это уже немало.
Сразу же исключаю первую тогдашнюю ошибку и, не дожидаясь пока решетки поднимутся полностью, ухожу в Сумрак. Перво-наперво надо познакомиться с тем, как мои противники выглядят в мире между светом и тьмой.
Едва с небес посыпались жирные хлопья серой взвеси, как мои глаза уперлись в камеру напротив. Такого я еще не видел и встретить здесь никак не ожидал. По левой руке высокого накаченного мужика, словно вспученная вена, бежит вязь заклинания Дойс, а у его ног лежат два здоровенных чудовища с головами орла на львином теле.
Сходу прикидываю расклад: «Так! У этого парня за плечами школа Бронзовой змеи и заклинание Дойс не ниже второго дана четвертого уровня. По размеру чудищ легко можно бы дать и пятый, но их владелец, явно, черту Сумрака еще не перешагнул, а значит все же четвертый».
Вид отливающих серебром грифонов настолько впечатляющ, что я не могу удержаться от восклицания:
— Чтобы добиться такого, надо потратить полжизни! И все это потом поставить на кон в такой чертовой дыре! Зачем?!
Прозвучавший вопрос пробудил демона со всем его вечным недовольством.
Что ты повторяешься как попугай! Я же тебе еще в прошлый раз все объяснил. Деньги, долги и еще раз деньги! Что еще вас, ленивых людишек, может заставить рисковать, да и вообще двигаться!
Не могу с ним согласиться, но спорить сейчас нет ни времени, ни желания, поэтому глядя прямо на своего соперника, бормочу про себя:
— Ладно, тогда, буду звать тебя, Игрок.
Других бойцов пока рассмотреть невозможно, и я выныриваю в реальность. Едва успеваю выдохнуть, как решетка с лязгом останавливается в верхней точке — путь свободен. Заглушая рев толпы, надрывно загудела труба — начинайте!
Осторожно выхожу на арену. Памятуя прошлый раз, готов к любому повороту событий, но сегодня никто не торопится умереть. Также как и я, все проявляют здоровое благоразумие.
Теперь мне видна и остальная четверка. У троих, кроме зеленой касты и стандартной татуировки ШМ, левую руку украшает браслет с витиеватым вензелем Триан 1–5 РВ. Все трое похожи один на другого, как братья-близнецы. Широченные плечи, бычьи шеи и злые глазки под скошенными лбами. Разница лишь в том, что двое побриты налысо, а у третьего на самой макушке оставлен длинный, выкрашенный в синий цвет чуб.
В этот раз Гор сам решил утолить мое любопытство, хоть я и не спрашивал.
Эти из воинской касты, там Школа Многоруких более популярна, чем академия Бронзовой Змеи, а РВ значит, что бойцы из специальных отрядов Ревнителей веры. Ребятки тертые, а раз добрались до пятого уровня, то, скорее всего, участвовали в реальных боевых рейдах по уничтожению детей Тьмы.
Мне это ни о чем не говорит, и окрестив их всех скопом солдатами, я перевожу взгляд на последнего. Этот по сравнению с остальными выглядит настоящим заморышем. Худой, сутулый, с осунувшимся лошадиным лицом, на левой руке как насмешка браслет с гравировкой Триан БЗ 1–1. Как он добрался до финала — загадка, но зато у него желтая набедренная повязка, а по нашему с Лирианом уговору, это значит, что именно он и должен победить в сегодняшнем бою. Замысел младшего Ашшура понятен, кто на этого доходягу поставит. Коэффициент, наверное, сумасшедший. Качаю головой и, сплюнув, нарекаю свою «головную боль» Счастливчиком.
В этот раз, в отличие от предыдущего, никто не спешит и не бросается, сломя голову. Мы все медленно и настороженно сходимся к центру. С каждым шагом расстояние между нами уменьшается, и вот первым сдают нервы у бритого здоровяка слева от меня. Не выдержав, он с ревом кидается в атаку. В широком замахе над моей головой взлетает меч, и я тут же ухожу в Сумрак.
Серая туманность заливает арену, и удар стража незамедлительно пробует на прочность мой сумрачный щит. Хвала Хранителям, защита выставляется почти рефлексивно и против первого дана Триан больших усилий не нужно.
Еще один удар сотрясает мою защиту, а я стою как завороженный, уставясь в мутную взвесь. Там, в пяти шагах, две сумрачные руки с яростью обреченных бросаются на грифонов, но скорость их движений не идет ни в какое сравнение с реакцией львов-птиц. Вот один из них вдруг резко вытянул длинную шею, и огромный клюв, щелкнув, перекусил отливающую бронзой руку в районе локтя.
Вздрогнув, выражаю завистливый восторг.
— Вот это да! Надо бы взять на вооружение!
Заклиание Дойс тем и опасно, такие стражи более сознательны, — пробурчал Гор. — Некоторые из них слишком верят в своих мастеров и идут на «убийство» своих братьев. Владельцы погибших стражей обычно либо теряют сознание, либо испытывают охватывающую все их тело слабость. Даже не осознавая того, люди с заклинаниями чувствуют временную смерть своего стража.
Так бы и слушал демона и учился уму разуму, но необходимо держать удар. Еще одна атака здоровенной руки с мечом пытается взломать мой щит, и резкая боль в висках напоминает мне, что Сумрак не тот мир, где можно безнаказанно наслаждаться зрелищем и слушать лекции. Разбираться с обнаглевшим стражем у меня уже нет времени. Сумрак давит, и голова грозит треснуть как переспелый арбуз! Дышать становится невыносимо и, цепляясь за последние мгновения, ухожу здоровяку за спину, и только потом стремительно выскакиваю в реальность. По тому как резанул по глазам свет факелов понимаю, насколько сильно я перебрал с дозой Сумрака. Руки трясутся, и на удар попросту нет сил. Нужны хотя бы пара мгновений передышки.
— Ладно, пусть живет пока! — Рычу и одним прыжком отскакиваю на свободное место. Вот теперь можно перевести дыхание и осмотреться.
В реальности бой выглядит не так экзотично. Мы, все шестеро, топчемся в радиусе десяти шагов. Справа синечубый солдат размашисто атакует одновременно и Игрока, и Счастливчика. Здесь же и один из его бритых коллег, но тому уже сильно не повезло, его левая рука висит плетью, заливая песок кровью. Мой же противник, справившись с первым изумлением, вдруг принимает неожиданное решение. Бросив меня, он резко прыгает вперед и обрушивается на худосочного. Вколачивая удар за ударом, он заставляет того отступить и с каждым шагом все больше и больше прижимает к стене.
«Так! — Успевает проскочить тревожная мысль. — С такой прытью мы можем лишиться нашего победителя раньше времени!»
Срываюсь с места и, набирая скорость, несусь к противоположному краю арены. Бритый ревнитель веры, как и предсказывал Гор, оказывается далеко не прост. Почувствовав мое приближение, он до последнего делает вид, что не замечает опасности, но едва меч взлетает в замахе, как мгновенно уходит в сторону, и мой клинок разрезает пустоту.
В миг ситуация меняется до наоборот. Промахнувшись, я сразу же подставляюсь по полной, и теперь уже меня атакуют, да еще с двух сторон. Счастливчик, паскуда, бьет коротко и резко, целясь мне в печень, и я лишь чудом отражаю несущий мне смерть клинок. И тут же принимаю на щит удар с другой стороны!
— Это уже чересчур! — Выругавшись, вновь ухожу в Сумрак.
Серая взвесь сыпется с небес, как зола на пожарище. Сумрачная зона начинает давить с первого же мгновения, а злорадный внутренний голос подсказывает, что у меня уже есть пропущенные удары.
«Сколько? — Напрягаю память, и в ответ тут же получаю готовый результат. — Три пропущенных удара от стража первого дана пятого уровня заклинание Триан! Защита понизилась на полтора уровня!»
Потеря в полтора уровня, когда вся борьба еще впереди, меня сильно огорчает, и допускать такой расточительности впредь я больше не собираюсь. Максимально сосредотачиваюсь на появляющихся в серой туманности противниках. Ближе ко мне силуэт здоровяка с замершей в готовности третьей рукой.
«Лучшая защита — нападение! — Подстегиваю себя, но понимаю, в таком положении нанести стражу серьезный вред, вряд ли удастся. Надо заставить его подставиться под удар в самом уязвимом положении. В памяти всплывает недавняя атака грифона, а следом и понимание своих дальнейших действий. Резким движением растопыренных ладоней посылаю усиленное силовое поле в жирную серую пыль под ногами. Взрывом взлетает вверх грибовидное облако, и бронзовая ручища, не задумываясь, рубит его наотмашь.
Ширк! Пролетает сумрачное лезвие, а держащая его рука вытягивается в излете. Ловлю этот момент и бью концентрированным энергетическим лучом, как тогда крыс в тюремной камере, точно в напряженный локтевой сустав. Хрусть! Сломанная рука повисает безвольной плетью.
— Один есть! — Разворачиваюсь в другую сторону, и оскаленная змеиная пасть выстреливает мне навстречу. Злобы много, а силы у этого стража пока что маловато. Ядовитые клыки даже не долетают до моей защиты, зато мой ответ просто размазывает сумрачную змеюку по песку.
— Ай да я, совсем другое дело! — Очень довольный собой, оцениваю в какую сторону лучше выходить в реальность. Там, в реальном мире, бритый солдат все еще раскручивает новый замах, а вот новый удар Счастливчика уже в паре дюймов.
Прикидываю как бы мне убить двух зайцев одновременно. Убрать бритого, а заодно на время вывести из игры и Счастливчика, чтобы его случайно не прибили раньше времени.
Сумрак не желает давать мне времени на обдумывание и давит на все мои органы, стараясь исторгнуть из себя инородное тело. Не в силах больше терпеть, решаюсь на самое очевидное. Два шага вперед, и выхожу в реальность за спиной у Солдата, но перед самым выходом толкаю его на выставленный меч Счастливчика.
Грохот рвет барабанные перепонки, глаза режет оранжевым светом! Сумрак мстит мне за самонадеянность.
Глубокий вдох! Трачу мгновение, чтобы прийти в себя, и вижу, что мои страдания не напрасны. Позади, в песочной пыли клубок человеческих тел. Тяжелая масса Солдата попросту смела Счастливчика с ног и, проволочив за собой, вдавила в мягкий песок. Дергающиеся конечности Счастливчика говорят мне, что тот по крайней мере жив, а вот мертвенная неподвижность бритого и растекающаяся лужа крови подсказывают, что тому повезло меньше.
— Да примут Хранители его душу! — Бормочу прощальные слова и оборачиваюсь в другую сторону. Там за мгновения нашей схватки картина тоже сильно изменилась. Тот из солдат, что был ранен в руку, уже неподвижно лежит на песке, а второй еле сдерживает атаки Игрока. Его безжизненно висящая левая рука, вкупе с мертвенной бледностью говорят о том, что в Сумраке бой уже закончен и не в его пользу.
Решаю почти мгновенно: «Лучше напасть на Игрока сейчас и помочь синечубому, чем потом разбираться с грифонами в одиночку. У меня то стража нет, мне плевать на этих страшилок!»
С места набираю ход и захожу Игроку в тыл. Не так азартно, как в недавней атаке на бритого, но и времени не теряя. Помня что на своих ошибках надо учиться, я не лезу наобум, а скорее оттягиваю внимание Игрока на себя, давая припертому к стене Солдату шанс на последнюю атаку.
Поумерив пыл, Игрок зло скалится в мою сторону и отходит, прикрывая тыл. Я не тороплюсь, играя вторым номером. У меня времени много, а вот у чубатого его нет совсем. Кровь хлещет из многочисленных ран, унося с каждым мгновением частицу жизни. Он это понимает и идет в атаку при первой же возможности.
Обманный замах, еще один! Синечубый готовит выпад и, видя это, я тоже поджимаю Игрока, но серьезно не лезу и в Сумрак пока не ухожу. Я помню, кто меня там ждет и пока есть шанс решить все в реальности, лезть туда не стоит.
Вот он момент истины! Чубатый пошел ва-банк, и я тоже усилил нажим. Игрок отступает, парируя удар за ударом и выжидая своего часа.
Может быть, мы бы и дожали его, но у моего ситуативного напарника попросту не хватило сил. Он оступился, и противник тут же этим воспользовался. Тело Солдата с пробитой грудиной рухнуло на колени, увлекая за собой и оружие Игрока.
«Шанс, коим грех не воспользоваться!» — Мелькнуло у меня в голове, а рука уже рванулось в выпаде.
Реакция у Игрока оказалась отменной, а вот мой расчет на его застрявший меч неверным. Поймал он меня или это была случайность, теперь уже не узнать, но все получилось совсем не так, как я ожидал. Удар моего меча пришелся на щит, а его так неожиданно освободившийся клинок рванулся прямо к моему незащищенному животу.
Хвала Хранителям, заклинание, в отличие от меня, ошибок не делает, иначе мой хладный труп с выпущенными кишками уже валялся бы на песке. Сумрак обрушился как серая плотная стена, останавливая отточенное лезвие в полудюйме от вжавшегося пупка. Непередаваемо скверное ощущение, как вкус крови во рту — от такого может избавить только новая напасть. Долго ждать ее не пришлось! Удар огромного клюва сотряс мою защиту! Один, второй! Я еле держу щит, не успевая предпринять ничего другого. Грифоны пытаются взять меня в клещи, и только тут до меня доходит — мое главное преимущество, это способность к маневру. В отличие от хозяина грифонов я могу двигаться в Сумраке, и сейчас в этом мое единственное спасение.
Отскочив в сторону, выхожу из-под удара, и этим выкраиваю себе маленькую передышку.
«Так! — Лихорадочно пытаюсь продумать дальнейшие действия. — Времени у меня в обрез! В Сумраке долго не протянешь, а выходить в реальность нельзя. Слишком уж далеко я ушел от места вхождения, такой пробел не останется незамеченным».
Мгновения бегут, а размышления ни к чему не приводят. Все очевидно, выбор у меня небогатый: чтобы выйти из Сумрака надо вернуться обратно, а чтобы вернуться, надо идти в атаку. К тому же тянуть нельзя, время работает не на меня.
Перед тем как решиться, задаю очень волнующий меня вопрос — что с защитой? Ответ совсем не радует.
Два удара стража второго дана четвертого уровня заклинания Дойс понизили твою пассивную защиту на два уровня. Длительное нахождение в Сумраке препятствует восстановлению потерянной ранее энергии. Поэтому на данном этапе у тебя из пяти осталось всего полтора уровня.
«Значит, — проговариваю для себя еще раз, — я могу позволить себе пропустить только один удар, второй оставит меня в Сумраке навсегда».
Страшно, до дрожи в коленках, но другого пути нет! Выдохнув, иду навстречу судьбе.
Две твари, вытянув шеи, готовы к броску. Тут главное все правильно рассчитать! Чем ближе, тем сильнее удар моего поля, но и у этих тварей радиус не маленький. Сколько до них?! Десять шагов, девять, восемь… Пора! Две растопыренные ладони взбивают из серой взвеси два пыльных облака, и грифоны тут же бросаются вперед. Хоть они и сильнее, и связь у них крепче с хозяином, но их куриные мозги, к счастью, никуда не делись! Гигантские клювы щелкают, глотая пыль, и в следующий миг сфокусированный удар моего сумеречного щита бьет одного из них прямо в глаз. Орлиная голова отлетает на всю длину шеи и безжизненно падает на замершее львиное тело.
«Не знаю кранты ему или нет, — отмечаю с восторгом, — но, кажись, эта курица на какое-то время отыгралась!»
Теперь мне нужно сделать еще пару шагов и выйти в реальность у Игрока за спиной. Это спасение и по сути конец игры, но у меня уже совсем нет сил. Потеря энергии колоссальная, я еле двигаюсь и, явно, не успеваю уйти безнаказанным.
Искрой мелькает в голове: «Может остановиться и хотя бы пугануть грифона встречным ударом!», но чувствую, что на это попросту нет никаких сил. Чертов Сумрак высосал из меня почти все! Бегу в надежде что оставшиеся полтора уровня моего щита выдержат последний удар.
Клюв гигантской твари бьет меня в спину, и воздух перед глазами начинает разбегаться паутиной трещин. Моя защита разваливается, но я уже на месте. Вываливаюсь в реальность под немыслимый грохот и ослепляющие вспышки света. Ничего не вижу, в голове звон и жуткая тяжесть! Из последних сил тыкаю мечом туда, где теоретически должен стоять Игрок, и по тому, как вязнет в теле клинок, чувствую — попал. На этом все, кулем валюсь на песок и зажимаю голову руками.
Тук, тук, тук! Стучат вместе с сердцем мгновения, и каждое из них приносит облегчение. Еще немного, и я открываю глаза. Голова как чугунная чушка, но жить можно. Переворачиваюсь на спину и упираюсь взглядом в горящие ненавистью глаза. Узнаю нашего победителя. Счастливчик изрядно потрепан. Одна рука висит плетью, морда вся синяя, а сломанную левую ногу он тащит за собой, стискивая зубы от боли.
Когда он так сильно пострадал, меня мало волнует. Может из-за удара по стражу, а может, это бритый его так помял, не суть. Главное, что сейчас все закончится, и получилось довольно удачно, даже не надо ничего придумывать. В столкновении с Игроком я как бы получил смертельную травму, и Счастливчику теперь надо лишь сымитировать последний удар, да слегка пустить мне кровь. Все просто, и все так, за исключением этой горящей в глазах ненависти и злобы.
«Он не должен злиться! Наоборот, сейчас он должен выглядеть, как минимум, удовлетворенным. Он добрался живым до финиша, все самое опасное уже позади, и все что осталось сделать, лишь подыграть». — Пытаюсь убедить самого себя, но плохо получается. Глаза не врут, стоящий надо мной человек собирается меня убить.
Моих сил хватает только на то, чтобы приподняться и прошипеть:
— Эй, ты что свихнулся?!
Счастливчик молчит, но его оскаленный рот кривится в усмешке, а рука с мечом взлетает для удара. Это лишает меня последних сомнений — так безопасную рану не нанести, так можно только убить.
Клинок несется прямо мне в голову, и не дожидаясь реакции заклинания, я резко перекатываюсь под единственную здоровую ногу Счастливчика. Вопль боли разносится над ареной, а на меня валится тощее, но жилистое тело. Потерянный меч глухо шлепается в песок, но Счастливчик не сдается. Его целая рука вцепляется мне в лицо, стараясь дотянуться до глаз. Страх и гадливость сменяются бешенством. — «Эта мразь хочет меня убить!» Сбрасываю его пальцы, и, зажав шею, давлю изо всех сил так, что даже хруст позвонков не останавливает моей ярости.
Неподвижность мертвого тела разгоняет пелену безумия, и я брезгливо сбрасываю с себя труп. Еще несколько мгновений лежу с мыслью: «И что теперь?!» Ответов на это вопрос не найти, и я, наконец, поднимаюсь.
Замершие в ожидании трибуны взрываются восторженным ревом. В каком-то странном оцепенении провожу взглядом и повсюду за оранжевыми пятнами факелов вижу разинутые в крике рты и красные от натуги рожи. Мой взгляд идет дальше, пока не натыкается на Лириана. Белое как мел лицо, сжатые в линию губы. Его взгляд нервно дергается в сторону, и я, следуя за ним, встречаю торжествующую усмешку его давнего врага-приятеля. По довольному лицу Гая Эрвиция понимаю, что тот ставил на мою победу и по замыслу должен был бы сейчас выть от горя на радость младшему Ашшуру. А что Ильсана?! Ищу ее взглядом, и нахожу такой же, как и у брата ледяной облик. Она не смотрит на меня, она ни на кого не смотрит. В ее зеленых глазах лишь раздраженная злость и желание отыграться за проигрыш во чтобы то ни стало.
Я вижу, как Лириан отрывает взгляд от лица торжествующего врага и переводит его на сестру. Еще через миг в моей голове раздается его шепот:
— Что будем делать?! Мы проиграли все, нас просто раздавят!
В ответ он получает презрительный взгляд от поднимающейся со скамьи Ильсаны, а затем, перекрывая поутихший шум трибун, звучит ее голос.
— Я требую признать результат этого боя недействительным. На арене неприкасаемый!