Все восемнадцать послушников, включая и меня, идут построенные в ровную колонну по два. Идем с завтрака на утренние практические занятия. Как я уже выяснил, по-другому здесь не ходят, и всякое самостоятельное передвижение за пределами казармы запрещено.
Раз, два! Раз, два! Считает Салах, пытаясь заставить колонну идти в ногу. Получается не очень, но в целом, ничего, шагаем ровно. Нас троих выпустили сегодня с утра, и получив в общей трапезной завтрак в виде куска ячменного хлеба и кружки воды, мы встали в общий строй. Салаху вернули командование, он тут старший отряда, и мы потопали на плац. Как глубокомысленно изрек Дамир, для получения устойчивого навыка не трусить перед нечистой силой.
— Стой, раз два! Налево! — Командует головной, и мы все дружно поворачиваемся. Я оказываюсь во втором ряду, и широченная спина Дамира закрывает мне весь обзор, а посмотреть есть на что. Плац совсем не похож на тот, что я видел в доме у Дидала Ашшура. Этот больше похож на крепость внутри крепости. Он со всех сторон окружен высокой стеной, причем одна из них — это стена мрачного здания с монументальными воротами, а остальные три усилены башнями не только по углам, но и посередине.
Поглазев поверх торчащих голов, я все-таки не выдерживаю и выглядываю из-за впередистоящей спины. Вижу замершего перед строем магистра Сар аль Бинаи. Как всегда, в широких полотняных штанах и длинной подпоясанной рубахе. Руки заложены за спину, ни дать ни взять, средней руки крестьянин осматривает своих батраков.
Голос демона в моей голове подтверждает мои сомнения.
Глядя на него, ни за что не поверишь, что перед нами второй человек в ордене, если не по рангу, то по влиянию, уж точно. Сам император советуется с ним по вопросам безопасности.
Магистр идет вдоль ряда, и я быстро возвращаюсь на свое место, а тот говорит негромко, но отчетливо, впечатывая каждое слово.
— Все, что вы могли получить за столь краткий курс, я постарался вам дать. Это немного, но надеюсь, поможет вам на нелегком пути борьбы с нечистью и всяким проявлением Тьмы. Сегодня ваш выпускной экзамен. — Глядя на нас, он усмехнулся одними уголками губ. — Тот, кто его не сдаст, тот в самом прямом смысле слова останется в этой школе навсегда. — Он повернулся и показал на небольшое кладбище у самой стены. — Вон там!
Строй затих, и в этой пронизывающей тишине слышны лишь шаги магистра и его голос.
— Я не жесток, и это не моя прихоть. Это суровая правда жизни. Там, в реальных условиях, тот кто испугается, промедлит, тот подставит своих товарищей и командиров. Из-за него может погибнуть вся группа, а задача не будет выполнена. Этого я допустить не могу, и пусть уж слабое звено порвется здесь и сегодня, чем в реальном деле погубит всю миссию.
Магистр замолкает, а трое послушников командуют.
— Разбиться по отделениям и приготовиться!
Все засуетились и бросились к отдельно стоящим деревянным навесам с развешенным там оружием и доспехами. Куда бежать мне, непонятно. Верчу головой, пытаясь сориентироваться. Навесов всего три, как я понимаю, по количеству отделений. У крайнего машет рукой тот парень, что первым встретил меня в казарме.
— Иди сюда, чего встал?! Ты в моем отделении.
«Хорошо было бы сообщить об этом как-нибудь заранее, — ворчу на ходу, а Тули, затягивая ремни панциря, вяло оправдывается.
— Ты как снег на голову. В последний день, можно сказать! Да еще сразу в карцер. В общем, на тебя снаряги нет, бери вот копье, а там посмотрим.
«Нет, нормально, — возмущаюсь про себя, — все в броне, а я так. Сначала пугают, потом не дают доспехов! С кем будем сражаться не говорят! Да что за бардак в этой школе».
Пока я ругался, отделения уже построились. Первым командует Салах, вторым Дамир, а тем, в котором последним стою я, Тули. Все кроме меня в бронзовых шлемах и кожаных нагрудниках. В руках только копья, ни мечей, ни какой другой справы ни у кого нет. У меня, так же как и у всех, зажато в ладонях древко двухметрового копья из крепкой высушенной древесины.
Все три отделения вытянулись в одну линию, и магистр Бинаи вновь пошел вдоль строя, придирчиво оглядывая своих подопечных.
— Все, что вам надо знать сегодня, заключается в одной простой фразе. Будьте готовы ко всему! — Он остановился и, взяв у кого-то из бойцов копье, поднял его над головой. — Сегодня все по-боевому. Копья с настоящими, с заряженными магией наконечниками. Они способны поразить нечисть, какую бы магическую защиту та не использовала, главное, чтобы ваша рука не дрогнула.
Стоящий рядом со мной мужик тяжело вздохнул, и я расслышал его шепот.
— Раз не поскупились на заряженные копья, то хана нам, братцы!
Чувствую его животный страх, но сам пока ничего подобного не ощущаю. Возможно, я просто не понимаю с кем придется иметь дело, но скорее всего, у меня уже выковалась стойкая уверенность как в своих силах, так и в поддержке заклинания.
Первым выходит отделение Салаха. Шестерка бойцов растягивается в линию напротив крепких кованых ворот в стене. Где-то наверху в одной из башен гремит гонг, и створки ворот начинают расходиться. Поднимаю взгляд и вижу, как на башнях у бойниц занимают позиции арбалетчики.
«В кого они собираются стрелять?» — Успеваю задать себе этот вопрос, но тут же становится ясно, против кого все предосторожности.
Из темного зева распахнутых ворот раздается жуткий рев, и оттуда выходит настоящее чудовище. В два человеческих роста со столбообразными руками и ногами и огромным носом на свирепой морде. Оно пускает слюну и злобно скалится, показывая острые, словно заточенные зубы и два здоровенных клыка.
— Тролль! — Еле слышно выдавил стоящий рядом мужик. — Ох и не завидую я парням!
Шеренга Салаха, ощетинившись копьями, шагнула вперед, а Тролль, уставясь на людей, издал еще один жуткий вопль.
Чувствуется, что отделение обучено действиям против одиночного противника. Бойцы постепенно расходятся, стараясь взять чудовище в полукольцо, а тот стоит и лишь бросает исподлобья злобные взгляды. Эта заторможенность позволила людям надеяться на легкую победу и сыграла с ними злую шутку. Внезапно тролль бросился вперед с потрясающей скоростью, покрыв почти десять шагов в один прыжок. Мохнатая лапа смела человека как букашку, и тот, отлетев в сторону, упал на землю под отвратительный звук ломающихся костей. И тут же, развернувшись, чудовище отбило нацеленное в него копье, а ударом ноги отбросило назад его владельца.
В один миг стройное отделение превратилось в разрезанную пополам перепуганную четверку. Взревев, тролль бросился на ближайшую пару. Выставленные вперед копья вошли в несущееся на них тело, но не остановили чудовище. Замах огромного кулака уже полетел в голову отшатнувшегося бойца, когда подскочивший Салах вонзил в спину тролля свое копье. Зажав двумя руками, он вогнал оружие в волосатую спину почти до трети древка.
Монстр мгновенно обмяк и, не донеся до цели смертоносный кулак, завалился набок. Тут для уверенности в лежащую тушу вонзились еще три копья, поставив финальную точку.
Один из послушников подошел к лежащему телу и, приподняв веко тролля, оценил его состояние. Затем он молча кивнул магистру, мол все труп. Сразу же ударил гонг, и выскочившие из ворот служители баграми оттащили мертвые тела в специальную яму.
Как только плац расчистили, вновь прозвучал сигнал, и второе отделение Дамира выдвинулось вперед. Дублирующая ворота, решетка пошла вверх, и вся шестерка замерла в ожидании очередного чудовища.
Лязг стопора, решетка застыла в верхнем положении, и все внимание приковано к проему ворот. Напряжение на пике, и тут из темноты появилась худенькая молодая женщина. Жалкий измотанный вид, глаза смотрят с мольбой и немым укором. Стройное тело обтянуто длинной, грязной рубахой, на хорошеньком личике пухлые губы молят о пощаде.
— Не убивайте! Люди добрые, я ничего плохого не сделала!
Расстояние уменьшается с каждым шагом, и я чувствую, как дрожат в нерешительности руки бойцов. Они настраивались на чудовище, а тут такое!
Еще пара шагов, и вдруг хрупкое безобидное существо в один миг превратилось в жуткого монстра с крыльями нетопыря и пастью гиены. С ревом оно бросилось на грудь ближайшему бойцу, и острые зубы твари рванули незащищенное горло. Кровь хлестнула фонтаном, а ошалевшие от случившегося охотники отскочили и сбились в кучу.
Копья нацелены на монстра, а тот, оторвавшись от своей жертвы, обвел сжавшихся людей взглядом безжалостных красных глаз. Еще один миг, и тварь бросилась прямо на копья, в самую гущу человеческого комка. Несколько человек повалились, смятые напором, но остальные, устояв, озверело набросились на чудище. Удар за ударом они кромсают тело монстра, даже не замечая, что перед ними уже давно лежит истерзанное тело молодой женщины.
Бррр! Невольно ежусь. Последняя схватка произвела впечатление. Не хотелось бы мне участвовать в чем-то подобном.
Звучит гонг. Служители успокаивают разошедшихся бойцов, оттаскивают мертвых и уносят раненых. Чувствую, как неприятно заныло под ложечкой, а что интересного приготовили для нас.
Поле расчищено, и наше отделение выходит к воротам. Тули как командир справа, я на другом конце. Руки сжимают древко копья, острие нацелено на уровне глаз. Решетка уже открыта, все взоры устремлены к арке ворот, а оттуда — из темноты уже слышен гулкий топот тяжелых шагов.
Еще мгновение, и на простор выскакивает жуткая тварь. Мощные задние ноги с огромными как ножи когтями. Плоская голова с вытянутой челюстью, усеянной острыми зубами. Сутулая спина увенчана роговой защитой, а маленькие передние лапы заканчиваются орлиными когтями.
«Мать честная, что за исчадие ада?» — Восклицаю и непроизвольно вместе со всей шеренгой делаю шаг назад. В голове появляется иронично-издевательский голос Гора.
Спрашивал, отвечаю! Перед тобой обыкновенный рядовой солдат Тьмы, другими словами, демон. Так что, ты почти прав.
Дальше не слушаю, потому что адская тварь бросается на нас. Мое копье вместе со всеми выставлено вперед, и демон останавливается перед частоколом. Змеиный глаз с вертикальным зрачком, кажется, смотрит мне прямо в душу, а над плацем раздается мощный угрожающий рык. Открытая пасть с капающей слюной в дюйме от наконечников наших копий. Кто-то пытается ткнуть ее, но та мгновенно реагирует, а в ответ прямо в лицо смельчаку летит огненная струя.
Жуткий человеческий вопль и наш строй ломается. Обгорелый труп падает в песок, а его соседи с обеих сторон в ужасе отскакивают назад. Острия копий опущены вниз, и демон, словно ждавший этого, одним рывком настигает ближайшего. Щелкает жуткая пасть, и перекушенный пополам человек летит в сторону.
Мгновенная пауза. Нас уже четверо. Отступая, мы сжимаемся плотней, а демон не сводит с нас своих жутких глаз. Грозный рев и рывок вперед! Одно копье перекушено, три других скользят по коже чудовища, не пробивая ее. Удар хвоста и еще один из нас падает лицом в песок. Над головой Тули разинутая пасть чудовища.
Я не хотел использовать Сумрак и светить свои возможности до последнего, но ситуация вынуждает. Шаг в Сумрак, защита на максимуме! Из серой взвеси на меня тут же бросается чудовище. Пасть размазывается по силовому щиту, и я могу его рассмотреть. В памяти сразу же всплывает картина той ночи, когда я получил заклинание. Адские псы с огромными змеиными головами. Слюна капает с торчащих клыков, на выгнутых спинах ощетинились роговые шипы.
Сегодня я не испугался как тогда, хоть этот будет и побольше. Наоборот, мой разум тут же просчитал ситуацию: «Как сказал Гор, это рядовой демон, значит, по нашей классификации заклинаний у него Триан. Первый дан, пусть даже максимальный уровень. Что получается? Выглядит страшно, а на деле не очень».
Еще один удар пса сотряс мой сумрачный щит, но я спокоен, моя защита потеряла лишь один уровень. Если я все правильно рассчитал, то опасаться не стоит, но и позволять безнаказанно расходовать мой лимит тоже незачем. Тварь снова бросается на меня, и я вкладываюсь в удар. Нацеленное силовое поле бьет четко в плоскую башку. Пса отбрасывает назад, но он вновь встает и ошалело трясет головой.
«Сюрприз!» — Озадаченно чешу затылок. Подобный удар до этого напрочь выводил из строя всех стражей этого уровня, а этому нипочем. Такой поворот сильно осложняет дело. Мой удар понизил мой же запас еще на один уровень. Осталось три из пяти, и если так пойдет дело, то рано или поздно, эта псина меня сожрет.
Пришедшая в себя адская зверюга вновь бросается на меня, и я рефлексивно замахиваюсь копьем. В Сумраке от этого оружие мало пользы, но меня вдруг поражает идея: «А что, если накачать его энергией Сумрака!»
Загораюсь новым замыслом и, сфокусировавшись на наконечнике, представляю как моя энергия перетекает в отливающий синевой металл. Это поразительно, но я ощущаю этот процесс почти буквально. Чувствую, как уровень энергетической силы ползет вверх от кончика древка до наточенного острия. Копье словно потяжелело в моей руке, а чудовище, уже оторвавшись от земли, распласталось в прыжке.
Вложившись всей силой, бросаю копье почти в упор. Удар пробивает грудь пса и опрокидывает его в серую кашу под ногами. Тот порывается встать, но тут же падает вновь. Я знаю, эта тварь не мертва, убить ее, если верить Гору, невозможно, но из строя она точно выведена и восстановится не скоро.
Сумрак уже поджимает, и не тратя время впустую, я подскакиваю к дергающемуся в судорогах псу и хватаюсь за копье. Последний взгляд по сторонам, и диссонансом к серой пустыне замечаю одинокого непрошенного зрителя. Человек в длинной хламиде с капюшоном стоит и смотрит на меня. Кто это и что он делает, выяснять некогда. Выдергиваю копье и на последних каплях дыхания вылетаю из Сумрака.
Свет бьет по глазам и желудок сводит от спазма. Я еле стою на ногах, а перед глазами гребень и разинутая пасть демона над сжавшимся в комок Тули. В глазах все расплывается, но из последних сил размахиваюсь и всаживаю копье в спину чудовища, стараясь попасть между роговых пластин. Демон заваливается набок и зарывается мордой в песок, а я не могу остановиться. Вытаскиваю копье и всаживаю его снова и снова. Черная кровь растекается по песку огромной жирной кляксой, а я все бью и бью. И только полностью обессилив, я поднимаю голову и осматриваюсь. Из шестерых нас осталось трое, но на ногах стою лишь я. Тули лежит здесь же придавленный мертвой тушей, а еще один только поднимается с земли.
Над плацем стоит полная тишина, а мой взгляд скользит по обалдевших лицам моих нынешних сослуживцев, по стрелкам на башнях с облегчением снявших палец со спусковой скобы, затем идет дальше и останавливается на магистре. Рядом с ним человек в белой хламиде, откинутый капюшон открывает длинные седые волосы.
«Я его знаю! — Мелькает в голове почти одновременно с тревожным пониманием. — Я только что видел его в Сумраке. Он следил за мной!»
Наконец-то звучит гонг, и начинается суета. Служители оттаскивают мертвых, сносят в лазарет раненых. Один из них подбегает ко мне и кричит в самое ухо.
— Магистр тебя зовет!
Не сразу, но до меня все-таки доходит смысл, и еле волоча ноги, я начинаю двигаться в ту сторону. Магистр Бенаи, надо отдать ему должное, стоит и спокойно ждет, когда же я дотащусь и встану перед ним, вытянувшись во фрунт. Только после этого он оборачивается к седому старику.
— Игемон, это тот самый неприкасаемый, о котором я вам говорил.
Тут только я вижу в руках старика посох с символом верховной власти. Два переплетенных змеиных тела с головами, обращенными в разные стороны, говорят мне, что передо мной глава и игемон ордена Ревнителей веры Марисий аль Хаши. Я вытягиваюсь и стараюсь не смотреть в глаза суровому старцу, а тот обращается ко мне, и голос звучит мягко и располагающе.
— Сейчас я спрошу тебя кое о чем, сынок, и ты расскажешь мне всю правду без утайки. — Внимательный взгляд черных проницательных глаз уставился мне в лицо. — Ты мусорщик и неприкасаемый?
Я киваю, а тот продолжает.
— Но при этом ты способен входить в Сумрак. Не каждому из лучших бойцов империи такое удается, а ты можешь. Тебе не кажется это странным, наличие такой способности у мусорщика?
Вот теперь я смотрю ему прямо в глаза и стараюсь сам верить тому, что говорю.
— Я не родился мусорщиком. Меня подобрал старик из касты неприкасаемых. Его звали Перл. Он вырастил меня, а своих настоящих родителей я никогда не знал. — Излагаю заранее продуманную легенду обстоятельно и неторопливо, словно вспоминаю далекие события. На самом деле я подготовился, еще сидя в тюрьме до суда. Тогда я думал, что орденские прокураторы будут выяснять и копать, что-откуда. Если бы я знал, что без лишних затей отправят на плаху, то и мучиться бы не стал, но, как говориться, никогда не знаешь что и где пригодится.
Задумавшись, будто вспоминая, рассказываю дальше.
— Восемнадцать лет я не знал о своем даре и рос способным, но вполне обычным мальчиком, пока не попал на ринг. Там это произошло в первый раз и совсем случайно…
Подняв руку, седобородый старик неожиданно прервал меня.
— Скажи, когда ты в Сумраке, видишь ли ты запись заклинания у других людей?
Уверенно киваю.
— Да, я видел надпись на левой руке, но я неграмотен и прочесть ее не мог.
Прищуренный взгляд оценивающе прошелся по моему лицу, а затем игемон улыбнулся.
— Хорошо, сынок, я узнал что хотел. Теперь ступай, ты заслужил отдых.
Изобразив на лице благодарность и туповатую безмятежность, разворачиваюсь и шагаю туда, где на другом краю плаца строятся остатки моего отделения. На ходу абстрагируюсь от всего и напрягаю слух. Почти тут же слышу ровный голос Сар аль Бинаи:
— Что скажете, мой господин?
Ответ игемона звучит совсем по-другому, чем когда он разговаривал со мной. Теперь в интонациях этого человека нет ни малейшей мягкости, скорее это голос жесткого, не знающего сантиментов руководителя, всегда добивающегося своей цели.
— Крайне подозрителен. Никогда не слышал, чтобы хоть кто-нибудь смог войти в Сумрак самостоятельно, без подготовки и учебы! И потом, почему не видно записи заклинания? Даже моего опыта не хватает, чтобы определить каким именно он обладает.
— Возможно, — выразил свою мысль Бинаи, — заклинание почти атрофировалось в его организме, без использования и по причине скудоумия владельца. Отсюда отсутствие стража, а потом внезапная активация на ринге послужила катализатором, и как результат сбой: слабое заклинание позволило войти в Сумрак. Я читал в хрониках, такое бывало.
— Так ты полаешь, у него низкородное заклинание?
Ответ магистра прозвучал безапелляционно.
— Уверен, Триан, не выше. Представляете, когда я брал его в Сумраке, он кинулся на меня с обычным мечом! А с каким изумлением он смотрел на обломок в своих руках, когда я срезал его клинок энергетическим ударом. Без всяких сомнений, он не имеет ни малейшего представления об оружии Сумрака.
Услышав последнее, я даже взбодрился. Кажется, меня не будут разбирать на части! Излишняя самоуверенность магистра и мое полное истощение после крысиной ямы сыграли мне на руку.