Проводник остановился и, обернувшись, нервно замотал головой.
— Дальше по этой тропе лучше не ходить!
— Это почему же?! — Паладин Талс натянул вожжи, останавливая коня, а вслед за ним замерла вся цепочка растянувшегося каравана.
— Там, — мужчина ткнул пальцем в лесную чащу, — охотничьи угодья гранда Ситха аль Ашанги, а он очень не любит, когда нарушают границы его владений.
Подъехавший жрец, едва услышав имя Ашанги, помрачнел и вопросительно взглянул на привязанную к седлу ведьму.
— Ты уверена, что нам туда?
Та лишь молча кивнула, и Халим бен Шали нахмурился еще больше.
Увидев эту мину, паладин возмущенно фыркнул.
— Прекратите, почтеннейший, мы же не оленей на его земле стрелять собрались!
— Это так, — жрец задумчиво потер вспотевший висок, — но лучше все же сначала послать гонца и запросить разрешение. Ситх славится дурным нравом, а ссориться с племянником императора в планы Священной комиссии не входило.
Я стою от них в десяти шагах и мне приходится использовать силу заклинания, чтобы разобрать, о чем они там шепчутся. Препирательства продолжаются, и это становится уже неинтересно. Я отвлекаюсь и оглядываюсь назад. Мы вышли сегодня с рассветом и вот уже полдня лезем в гору, пробираясь сквозь непролазные джунгли. Проводник держится проторенной тропы, и весь отряд следует за ним, растянувшись в длинную цепочку. Впереди, как обычно, конный кулак паладина с его оруженосцами, затем жрец, ведьма, следом движемся мы, а за нами еще десяток носильщиков с провиантом и запасами.
Спор нашего начальства не утихает, и я прислушиваюсь вновь. Голос Халима бен Шали понизился до раздраженного шипения.
— Да пойми ты, я имею специальное предостережение насчет гранда Ашанги. Мне настойчиво рекомендовали избегать всяких контактов с ним.
— Тем более! — Обрадованно изрек Талс. — Быстренько поднимемся к пещере, сожжем нечисть и уберемся восвояси. Когда до гранда дойдет слух, то нас уже не будет на его земле, а может, и вообще, он ничего не узнает!
Жрец преисполнился сомнением.
— Думаешь?!
— Уверен! А по-другому никак. Ты сам посуди, пока гонца отправим, пока он вернется, сколько времени пройдет?! Нечисть нас почует и сбежит! Тогда что, весь поход напрасно! А что мы доложим Священной комиссии?!
Последний довод видимо достиг понимания, и жрец махнул рукой.
— Ладно, поехали! Если что, скажем, что заблудились.
После этого паладин Талс ткнул пятками коня, и тот двинулся по тропе. За ним оруженосцы, жрец, а когда очередь дошла до меня, то и я зашагал вслед за Тули.
Шли как одержимые без привалов и отдыха и остановились, лишь когда ведьма указала вверх, на лесистый склон прямо над нами.
— Это там! Видите вон ту одинокую скалу?! Где-то там, рядом с ней должна быть и пещера.
Паладин прикинул на глаз расстояние, затем глянул на клонящееся к верхушкам гор солнце и вынес вердикт:
— Пока доберемся, будет уже темно, а соваться ночью, без разведки, крайне рискованно. — Он оглядел расстилающуюся вокруг поляну и удовлетворенно кивнул. — Заночуем здесь, а тварями займемся завтра по светлому.
Вскоре запылали костры, а от бурлящих котлов потянуло сытным варевом. Все раздельно, как и на марше. Руководство, зелоты, носильщики, все сами по себе.
Над нашим котлом кашеварит Шмыга, а остальные шестеро сидят вокруг огня и терпеливо ждут. Тули присел рядом со мной. Вид у него мрачнее тучи. За весь день ни слова не проронил. Я знаю, держать все в себе, ой как нелегко, рано или поздно его прорвет и кому на голову он выльет ушат своих переживаний?! Конечно мне, больше некому. И вот вопрос, а хочу ли я лезть во все эти проблемы? Я этого парня знаю всего пару недель, и уже один раз пришлось вписываться за него. Теперь снова! Да он ходящая головная боль! Мне это надо?!
— Все готово! — Шмыга поднял над котлом довольную рожу. — Подходи!
Народ повскакивал и, протягивая миски, выстроился в очередь. Первым Тули, вторым я, строго по ранжиру, и это даже не мой выбор, так уж повелось с самого первого дня похода.
Половник кинул мне в миску увесистую плюху каши, и отойдя, я присел на поваленное дерево. Усердно работаю ложкой и стараюсь больше не мучить себя дурацкими вопросами, но где там. Едва я закончил и вытер миску куском лепешки, как рядом подсел Тули и начал с ходу, без всяких предисловий.
— Ну не могу я больше! Душу рвет! — Его горящие глаза уперлись мне прямо в лицо. — Не могу я допустить, чтобы Суань Ли сожгли. Она же спасла, выходила меня! Я люблю ее! Думал забуду, пройдет! А тут, как увидел, так захлестнуло прям!
Весь мой скепсис видимо написан у меня на лице, потому что Тули вдруг испуганно вскидывает ладони.
— Нет, ты не думай, я тебя ни о чем не прошу! Мне просто выговориться надо. — Он придвинулся вплотную к моему уху. — Может завтра уже не смогу! Я хочу сегодня ночью украсть Суань Ли и бежать на север.
«Ну что за идиот! — Вздыхаю про себя. — Хочешь бежать, так беги! Зачем ты мне то рассказываешь? А если я донесу?! А если я вообще не хочу знать?!»
Вздохнув еще раз, почему-то говорю совсем другое.
— Нет, сейчас бежать нельзя! Местность чужая, припасов у тебя нет. Далеко за ночь вы не уйдете. С утра хватятся, начнут искать и организуют погоню. Девчонка истощена и быстро идти не сможет, так что поймают вас быстро, а второго шанса, как ты понимаешь, уже не будет.
— Тогда что же делать?! — В глазах Тули блеснуло настоящее отчаяние. — Я ее не брошу!
Неожиданно где-то внутри проснулся голос Гора.
Не вздумай! Я же вижу куда ты клонишь! Не вздумай с ним связываться! Ну посмотри на него! Он же идиот! Сам погибнет и тебя за собой потащит!
Я и сам все это знаю, но все равно поступаю строго наоборот.
— Знаешь как сделаем, ты аккуратненько так, чтобы не заметили, дай ведьме знак…
Вспыхнувшее негодованием лицо Тули прервало меня на полуслове, и я тут же поправился.
— Ну ладно, ладно, не ведьме, зазнобе твоей, имя прости не запомнил. В общем дай ей знак, чтобы она знала, что ты здесь, а завтра, когда начнется чехарда с нечистью, я постараюсь тебя прикрыть, и вы под шумок сбежите. Сколько нас там останется после боя неизвестно, но я думаю, в любом случае, не до тебя будет.
Ладонь Тули жестко сжала мою руку.
— Спасибо! Я твой должник навсегда!
На это я уже ничего не отвечаю, а подложив свой мешок под голову, укладываюсь на ночевку. Лежа смотрю, как Тули направляется в сторону привязанной к дереву ведьме и вздыхаю: «Ну куда ты поперся, темно уже! Близко подойти не дадут, а издали она не разглядит ничего!»
Тули, конечно же, меня не слышит и старательно делает вид, что решил просто размять ноги. Рядом с ведьмой два оруженосца паладина, они тоже укладываются спать, но заметив подходящего зелота, один из них оставил все дела и поднялся.
— Тебе чего? — Мощная фигура матерого вояки встала на пути парня.
Ответить Тули не успевает, потому что воздух над лагерем вдруг разрывает душераздирающий вопль. Этот крик подбрасывает меня на ноги, и взгляд устремляется к стоянке носильщиков. Там паника, и люди бегут в разные стороны, а над ними повисает новый вопль.
Срываюсь туда. Впереди вижу бегущего паладина с обнаженным мечом. Теперь орут уже все и кругом. Пламя костров разбрасывает рваные тени, дополняя роящийся вокруг хаос. Споткнувшись о корягу, лечу на землю. Болью отзывается плечо, но не до этого. Прямо передо мной, жуткая тварь, оседлав лежащего бедолагу рвет ему грудь острыми зубами. Перепончатые крылья вздернуты вверх, отвратительная, остроухая морда вгрызается в дергающееся под ней тело.
Осторожно, стараясь не привлекать внимания, поднимаюсь, но не успеваю. Замираю на полусогнутых, потому что тварь, оторвавшись от своего кровавого пиршества, подняла на меня взгляд своих красных горящих глаз. Мгновение мы смотрим друг на друга, и вдруг грудная клетка чудовища взрывается изнутри и наружу вылетает острие отточенного клинка.
Еще один миг трачу на осознание, но тут же по наитию ухожу в Сумрак. Вместе с парящей в воздухе серой взвесью приходит и понимание. В двух шагах от меня паладин Талс вытаскивает меч из спины поверженной твари. Бросаю взгляд по сторонам и насчитываю еще две таких же. Обе замерли в серой неподвижности над телами своих жертв.
«Они не в Сумраке!» — С облегчением выдыхаю и смотрю на Талса, который, подойдя вплотную, наотмашь рубит еще одну нежить, а затем также спокойно и деловито кончает и последнюю.
Хладнокровие паладина на фоне бешеного ритма собственного сердца вызывает легкую зависть, и я шепчу, оправдываясь перед самим собой: «Так-то любой дурак мог сделать! Кто ж знал-то?!»
Выхожу в реальность и еще раз застываю от изумления. Вместо монстров, рядом с истерзанными телами носильщиков лежат три обнаженные девушки. Мертвые, но без единого следа насилия. То, что они и есть те самые жуткие твари не вызывает сомнений, но как это возможно, и куда делась разорванная грудная клетка, что я видел собственными глазами.
Мой ступор прерывает изумленный вскрик.
— Я ее знаю! — Один из подошедших тычет пальцем в девушку. — Это дочка нашего мясника!
Рядом такой же возглас удивления.
— А эта пропавшая дочь мельника! Что ж это деется-то?! Надо бы похоронить по-людски, что ли.
На все это изумление, отвечает паладин Талс. Взяв из рук своего оруженосца заточенный кол, он без слов вбивает его в идеально белое, девичье тело.
— Кровососы это! — Он берет второй кол и проделывает тоже самое со следующим трупом. — Всю эту мерзость надо обезглавит да сжечь, и чем быстрее, тем лучше!
В застывшей, тяжелой тишине остро прорезался голос жреца. С видом полного погружения в себя и читая нараспев заклинания, он с ходу начал обход одного лежащего тела за другим.
Нисколько не купившись на всю эту торжественность, Талс встретил его претензией.
— Как они узнали про нас?! Ты ставил защиту?
— Конечно! — Взвился Халим бен Шали, мгновенно забыв о благочестии. — Я исключил любое магическое видение нашего отряда.
— Тогда как ты объяснишь вот это?! — Паладин обвел взглядом тела девушек. — Это не просто случайные вампирши, они пришли за нами.
Жрец недоуменно пожал плечами.
— Не знаю! Все возможно, все-таки их гнездо совсем близко!
***
Солнце печет немилосердно, и от желтоватой громады скалы ощутимо пышет жаром. На ее фоне темный зев пещеры виден так хорошо, словно его намазали жирным углем. Паладин Талс с телохранителями и Тули впереди, в шагах трех. Укрывшись за камнем, они следят за входом в пещеру.
Талс посмотрел на Тули и ткнул пальцем в сторону чернеющей дыры.
— Ты со своими зелотами войдешь туда первым. Я со своими прикрою вас с тыла. Как только твари проявятся, мы ударим и покончим с ними. Днем кровососы спят, а сонные они не такие быстрые, поэтому, надеюсь, больших проблем не возникнет.
Стоящий рядом с мной Шмыга недовольно возмутился.
— А че мы первыми?! Шли бы сами!
Услышав, Талс бросил на нас испепеляющий взгляд.
— Блуждать по темным лабиринтам в поисках нежити можно долго, лучше если твари сами выйдут на нас. Они реагируют на страх, а вы так дрожите, что я даже отсюда чувствую вибрацию! — Он хохотнул довольный своей шуткой. — Будете приманкой, понятно!
На обескураживающую прямоту паладина Тули лишь молча кивнул, и я вижу, что мысли моего приятеля далеки отсюда. Он думает только о том, как бы освободить свою ведьму, а с таким настроем идти в бой, это полное самоубийство.
«Надо бы его как-то отвлечь, что ли». — С такой мыслью оборачиваюсь назад. Там, в стороне от тропы — жрец, прикованная к дереву ведьма, а за ними носильщики, лошади и весь наш нехитрый скарб. Неожиданно приходит на ум хорошая мысль, и я делаю пару шагов вперед.
— Чего тебе?! — Паладин Талс бросает на меня взгляд, и я изображаю невинное лицо.
— Оправиться бы перед боем!
Талс недовольно кривится из-за отсрочки, но все же соглашается.
— Хорошо, только быстро!
Тули смотрит на меня, пытаясь понять к чему это, и я аккуратненько дергаю его за рукав, мол давай за мной. Нам вроде бы надо сойти с тропы в лес, но здесь обрыв и густые заросли, поэтому приходится спуститься чуть ниже. Тут тоже как бы неудобно, и я тяну остановившегося было Тули дальше. Еще три шага вниз, потом направо в лес, а вот теперь то что надо. Отсюда, по прямой до ведьмы шагов пять и ее отлично видно между деревьями. Она поднимает взгляд, наши глаза встречаются, и в этот момент, я вытаскиваю на линию видимости Тули. У девушки от изумления округляются глаза, а я подношу палец к губам, мол тихо, и на мгновение оставляю их один на один. Безмолвное свидание длится лишь краткий миг, а затем я беспощадно оттаскиваю очумелого Тули.
— Все хватит, слишком большой всплеск эмоций, не дай бог жрец почует неладное! — Встряхиваю парня и вижу, что это мгновение вернуло его к жизни.
«Вот и отлично, — оцениваю результат, — теперь хотя бы есть шанс, что он не погибнет в первый же момент схватки»
***
Солнечный свет бьет в спину, частично разгоняя пещерный мрак. Я иду в первой шеренге, рядом со мной Тули и Шмыга. В затылок дышит остальная четверка. Темнота нарастает с каждым шагом, и с каждым шагом повышается накал напряжения. Я просто физически ощущаю, как рядом потеет от страха Шмыга.
Ожидание выматывает, и каждый из нас уже не по разу подумал — быстрей бы уж! Впиваюсь взглядом в чернеющую пустоту, стараясь уловить любое движение.
Едва уловимый шорох, и бешеный крик Тули.
— Вон она!
Три наконечника взлетают одновременно, ловя бросок твари, и та, захлопав крыльями, повисает на копьях. Пронзенная, она извивается и визжит настолько пронзительно, что закладывает уши. Мы, слегка очумев, все еще держим нежить на копьях, и тут вдруг эти твари посыпались со всех сторон. Хруст перепончатых крыльев ударил как шквал ветра, сбивая с ног и закручивая в каком-то безумном водовороте. Визг, рычание нежити и человеческие вопли! Не удержавшись на ногах, падаю и тут же на меня валится еще кто-то. Пытаюсь выбраться из-под навалившегося тела и вижу стеклянные глаза Шмыги. Из распоротого горла хлещет кровища, а сидящая на нем тварь продолжает рвать его на куски. Рвотный позыв булькнул в глубине желудка, и вдруг разинутая пасть прямо перед глазами. Тупорылая оскаленная морда с тысячью мелких острых зубов рванулась к моему горлу и…
Спасительная пелена заклубилась вокруг падающими хлопьями серой взвеси. Хвала Хранителям, заклинание на страже и вовремя закрыло меня Сумраком. Жуткая пасть зависла в ладони от шеи, но страха уже нет и бешеной волной накатывает ярость.
— Сдохни, тварь! — Ору и, вкладываясь в удар, бью кулаком прямо в поросячье рыло. Оскаленная морда медленно отвалилась в сторону, но я знаю, как это выглядит в реальности. Такой удар из Сумрака раскрошил череп в кашу.
Сбрасываю с себя растерзанное тело Шмыги и поднимаюсь. Вокруг сплошной бурелом из оскаленных рож, перепончатых крыльев и когтистых лап. Не разбирая, бью кулаками куда придется и выбираюсь из завала. Сил уже нет, Сумрак давит на голову и дыхание. На самом пределе успеваю заметить, как в серой взвеси появляется силуэт паладина Талса, но ничего больше уже не вижу и выныриваю в реальность. Здесь настоящая жуть, кругом кровища и вонь! Повсюду исковерканные тела людей и нежити. Старюсь не наступить, обхожу размозженные уродливые черепа и скалюсь как одержимый: «Моя работа!»
Битва уже закончена, на моих глаза последняя тварь, отскочив к скале, клацает зубами в бессильной ярости. Удар из Сумрака беспощаден и страшен по своей разрушительности. Я не вижу меча паладина, но, судя по разорванной надвое пасти, он ударил именно туда.
Отупение понемногу проходит, и я уже разумно могу взглянуть на мир. Оруженосцы паладина начали вытаскивать трупы. Из наших вижу только одного, и тут же спохватываюсь: «А где Тули?!»
Бросаюсь обратно и начинаю раскидывать тела. Отшвыриваю труп твари в сторону, под ним то, что осталось от кого-то из наших. Определить невозможно, потому что у него откушена голова. Сталкиваю в сторону безголовое тело и вижу под ним бледное лицо Тули. Подношу ладонь к губам и чувствую дыхание.
«Живучий сукин сын!» — Обрадованно вытаскиваю Тули наверх и тащу на воздух.
***
Подхожу к изувеченному моим же ударом трупу и смотрю как уродливое чудовище буквально на глазах превращается в красивую девушку. Неестественно белую, но все же красивую и без единой ссадины и травмы. Эта уже седьмая и впечатляет не так сильно, как первая, но все же. Постояв и пробурчав в очередной раз, колдовство, тащу труп к выходу. Там носильщики уже натаскали приличный штабель хвороста, и оруженосцы паладина, предварительно отрубая головы, складывают тела на самый верх готовящегося костра.
Жрец со смиренным видом стоит тут же. Рядом паладин Талс, а вот Тули и еще один зелот из нашего отряда лежат в тени. Раны у обоих не смертельные, но крови потеряли много, и скорее всего, в город их придется тащить на носилках.
Последняя обезглавленная девушка уложена поверх остальных. Семеро оставшихся в живых носильщиков стоят поодаль настороженной группой. Один из оруженосцев запалил факел и поднял вопросительный взгляд на паладина.
Тот, немного подумав, произнес жестко и безапелляционно.
— Ведьму давайте туда же, в костер. Незачем ее обратно в город везти.
Второй оруженосец понимающе кивнул и подошел к лежащей у камней связанной ведьме. Без единого сомнения он схватил ее за лодыжку и потащил к костру прямо по камням. Опустив голову и смотря под ноги, заслуженный ветеран заметил наконечник копья только когда он уперся ему в живот.
— Оставь ее! — Голос Тули прозвучал тихо, но убедительно.
Все уже настолько устали и отупели за сегодня, что не только не заметили, как тот поднялся и подошел, но вообще не сразу поняли, что происходит. К первому дар речи вернулся к Халиму бен Шали.
— Ты что делаешь, сынок?! — Жрец попытался было увещевать парня, но его прервал паладин Талс.
— Эй, не дури! Хочешь отправиться в костер вместе с ведьмой! — Талс аль Шамир решительно шагнул вперед, но Тули резко ткнул копьем в его сторону.
— Не подходи!
Слегка ошарашенный происходящим Халим бен Шали произнес единственное, что пришло ему на ум.
— Ведьма околдовала бедного юношу!
Паладин Талс бросил взгляд на жреца, потом на острие копья, а затем кивнул своему оруженосцу.
— Разберись!
Все это время я стою и молча смотрю на происходящее. Я вижу, как оруженосец вытащил меч и двинулся на Тули, а тот, бледный как смерть, еле держится на ногах. Окровавленные тряпки говорят об открывшихся ранах, и исход боя вряд ли вызывает сомнение.
В этот момент в моей голове крутятся разные мысли, и все по большей части неприятные: «Если я не вмешаюсь, то парня сейчас убьют, и девушку, то бишь ведьму тоже, а если вмешаюсь, то придется кончать всех остальных. А потом? Что будет со мной потом?!»
Не придя ни к какому решению, я понимаю, что ждать дольше нельзя и, скрипя сердцем, преграждаю дорогу оруженосцу.
— Стой! Хватит уже на сегодня смертей! Пусть эти двое, — показываю копьем на Тули и ведьму, — идут куда хотят, ясно же что эта девчонка никакая не ведьма и к убийствам не причастна. Она за ним сюда пришла, а за любовь вроде бы сжигать не принято!»
Первое мгновение никто не находит слов, но потом возмущенно взрывается Халим бен Шали.
— Да что ты себе позволяешь, щенок! Да как ты вообще смеешь!
Он еще вопит, а оруженосец бросает взгляд на своего командира, — что делать? Паладин Талс молчит, он видел меня в Сумраке и понимает, что справиться со мной будет не просто. Я его тоже понимаю, как и то, что уступить он не может. Еще миг, и перехватываю его короткий кивок оруженосцу. Все ясно, тот должен отвлечь меня, чтобы Талс смог выбрать удобный момент для атаки. Что же, он верен себе и не отказывается от своей любимой тактики.
Мой взгляд контролирует любое движение. Мгновение, еще одно, и вот оно — началось! Меч оруженосца с легкостью отбивает копье Тули и взлетает над моей головой. И тут вдруг происходит нечто невообразимое! Голова атакующего меня ветерана взрывается как гнилой арбуз, обдав фонтаном крови и мозга. Не успеваю опомниться, как в тот же миг жреца сметает неведомая сила. В полной тишине его тело гулко шлепается о камни под хруст ломающихся костей. В это же мгновение уши разрывает душераздирающий крик. Кидаю в ту сторону взгляд — носильщики бросились в рассыпную, но кто-то невидимый ловит их как тараканов и разрывает на части.
«Сумрак! — Наконец-то доходит до меня. — Кто-то атакует нас из Сумрака!»
Немедленно ухожу в пограничный мир. Сквозь окутывающую серую взвесь вижу самого Талса, его серебряных стражей, но они не атакуют меня. У них есть враг пострашнее. В мертвом неподвижном пространстве крутится огромный черный смерч, очень сильно напоминающий мне тот, что я видел в свою первую ночь знакомства с заклинанием. Он раскручивается и поднимается над человеком в плаще с капюшоном. Гигантская воронка взлетает к серым небесам и неожиданно разделяется на три змееподобные химеры. Хлопают громадные перепончатые крылья и, изрыгая черное пламя, твари бросаются на паладина Талса. В один миг все скрывается в облаке поднятой серой взвеси, а когда та оседает, то я больше не вижу ни паладина, ни его стражей.
Чудовища вновь набирают высоту и кружат надо мной, готовясь к броску. Еще один круг, и, разрезая серую мглу, химеры рванулись вниз. Их жуткие морды растут с каждым мгновением, и я уже вижу огромные клыки и языки черного пламени. Усилив до предела свой сумрачный щит, я вкладываю силовую энергию в копье и жду. Мгновение, еще, еще! Пора! Моя рука бросает копье и то вонзается прямо в центр несущейся на меня черной тучи. Небо разрезает вспышка молнии и одна из химер, словно отброшенная молотом, вылетает из тройки, но две другие врезаются в мой невидимый щит. Меня прошивает парализующая волна, словно в тело ударило одновременно сотня ядовитых игл, но, скрипя зубами, я продолжаю стоять, держа защиту из последних сил. Размазанные змеиные морды отскакивают и, кружась, вновь набирают высоту, но одна из них осталась на земле. Обхватив когтистыми лапами древко копья, она катается в серой взвеси и пытается вытащить его из себя.
Выдохнув, я слежу как надо мной две твари стягиваются в единый кулак для новой атаки. Чувствую нарастающую пустоту и пугающую слабость, такую словно меня высосали досуха. На миг мелькает мысль: «Интересно, какого уровня эти бестии, и какой запас у меня остался?» Словно в ответ, мой невидимый щит вдруг проступает в воздухе и покрывается паутиной трещин. Еще мгновение и, к моему ужасу, он разваливается и осыпается к моим ногам тысячью мелких осколков. Вместе с рухнувшей защитой из меня словно вытекли последние силы. Я мгновенно ослаб настолько, что даже руку не могу поднять, а химеры, слившись в одну исполинскую тварь, уже помчались вниз.
Смотрю на растущую черную тучу и понимаю, это конец.
— Ну нет! Лучше уж сдохнуть в реальном мире чем тысячелетия гнить в этом поганом Сумраке! — Яростно рыча вываливаюсь в реальность и падаю без сил.
Бум, бум, бум! Бешено колотится сердце. Раскаленный лоб уткнулся в холод камня, а я не могу пошевелить даже пальцем. Через силу отрываю голову и поднимаю взгляд. Прямо напротив — тот самый человек в черной хламиде. Ветер полощет капюшон, и я вижу белое изможденное лицо, злые прищуренные глаза, орлиный нос и бескровные сжатые губы. Это лицо я не знаю, но точно уже никогда не забуду.
Рука незнакомца ложится на эфес меча, и сталь медленно выходит из ножен. Колышется плащ в такт приближающимся шагам, и у меня нет сомнений в намерениях этого человека.
«Если ты не встанешь, — ору на себя, — он убьет тебя!»
Напрягаю каждую клетку своего разбитого тела и приподнимаюсь. Как есть на карачках ползу прочь! Чувствую, как с каждым шагом смерть нагоняет меня, но все равно ползу, и словно в награду за мое упорство вдруг чья-то рука хватает меня за рукав и стаскивает в расщелину. Падаю на что-то мягкое и первое, что вижу это сияющая рожа Тули и руки ведьмы делающие магические пасы. Потом шорох шагов и вскоре прямо над нами появляется фигура в плаще. Ледяные бесцветные глаза смотрят на меня в упор и, не останавливаясь, проходят мимо.
«Что случилось?!» — Вспыхивает в голове, и я понимаю, что он не видит меня. В памяти проносятся пасы ведьмы и осознание — она как-то скрыла нас от него.
Шаги удаляются и возвращаются, слышатся ругательства человека, не понимающего куда я делся. Мы лежим тихо и ждем. Наконец, незнакомец перестает искать и подходит к штабелю со сложенными на нем обезглавленными телами девушек.
Отсюда из расщелины мне хорошо видно, как он поднимает каждую голову и целуя в губы шепчет:
— Прощай, моя милая!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Больше книг на сайте - Knigoed.net