На следующий день секундант появился снова и с небольшой дозой торжественности
объявил, что его доверитель согласен на наши условия. Моана со своей стороны сделала
такое же заявление.
Накануне дуэли я испугался собственного к ней отношения. В нем преобладала
несерьезность. Меня так и тянуло позубоскалить на эту приятную тему. Пару раз я так и
сделал. В результате произошло ожидаемое: мое настроение заметила даже Ирина
(стыдоба!) и силой напоила каким-то злодейским отваром. Запах у него был неприятным,
зато вкус - гораздо хуже. По уму этот отвар стоило бы запить, но самогонный аппарат еще
даже не прошел техиспытания. Впрочем, отрава подействовала: я лег спать как никогда рано,
а наутро чувствовал себя свежим, бодрым и готовым идти на дело.
С утра я обговорил с Моаной порядок действий и систему знаков. Мне очень не хотелось
светить перед посторонними свой акцент. Пришлось переговорить также и с другими
членами команды. Само собой, им был отдан приказ не вмешиваться, пока и поскольку или
я, или Моана не скомандуют обратное. Расположение секундантов и зрителей было
стандартным - на равном расстояние от поединщиков, так что дуэлянты и секунданты
образовывали ромб.
Мой противник выглядел солидным кандидатом наук - то есть таким, у которого за плечами
не только защита диссертации, но и практический опыт. Ни малейшего следа
самоуверенности, не говоря уж о пренебрежении, - наоборот, внимательность и
сосредоточенность. Никакой простецкости в облике - передо мной стоял знающий себе цену
специалист. Пожалуй, он даже вызывал симпатию.
Мы раскланялись. Я успел бросить короткий взгляд на свою команду. Ирина застыла в
позе, ясно указывающей на готовность бежать на помощь с корзинкой наперевес. Сарат, мне
показалось, был готов впитывать все нюансы с магической стороны. Сафар явно ничего не
понимал, но быстро переводил взгляды на с одного дуэлянта на другого - видимо, надеялся
понять хоть что-то. Лицо Моаны застыло холодной мраморной маской. В нем начисто
исчезли женственные черты. К счастью, мои соратники на нее не глядели, а то могли бы
испугаться.
Я не стал дожидаться первого заклинания с его стороны - сам пошел вперед,
тщательнейшим образом отслеживания движения его рук. Он сделал движение кистями - как
будто лепил невидимый снежок - но я уже сделал ответный жест, рассудив, что
параллельные ладони, продвигающиеся вперед, что-то да могут значить. Результатом
заклинания должна была стать движущаяся на меня земляная стена в мой рост, но середина
этой стены даже не успела образоваться. Я сделал еще с тройку шагов, и в этот просвет уже
смог бы проехать танк.
Ни малейших следов замешательства. Видимо, мой способ защиты предвиделся заранее.
Движение, как будто противник чокался бокалами в двух руках сразу - и на расстоянии
метров тридцать выросло нечто вроде гигантского забора, состоящего из земляных столбов
высотой метра три с половиной. Расстояние между столбами было едва ли полметра.
Видимо, предполагалось, что я должен буду протискиваться между этими столбами, тратя
энергию на щиты.
Сквозь одну из щелей я его видел - следовательно, и он видел меня. Что ж, надо
впечатлять. Я сделал левой ладонью рубящий жест по горизонтали - само собой, как раз в
тот момент, когда дошел до критической дистанции и нарочно замедлился. Со стороны
могло показаться, что я подрубаю столбы невидимым топором, и они все валятся,
одновременно рассыпаясь, в мою сторону. Я-то знал, что граница воздействия дошла до них
лишь частично и вызывает осыпание грунта только с моей стороны, которая ему была не
видна. А вот Карон-од этого не знал. Впервые на его лице появилась озабоченность.
Жест был не кистями, а пальцами; я его с трудом разглядел. Но результат был