За Утицким захлопнулась дверь и Альбина разрыдалась. Что происходит? Неужели она и в самом деле сошла с ума, как утверждает Утицкий? Неужели он действительно ее муж, и они женаты уже больше четырех лет? И она никогда не была замужем за Иоанном? И никогда не была певицей? Не жила в Мамсбурге, не имела домработницу Люсю? Неужели ей все это привиделось? Или она и в самом деле, как утверждает Утицкий, настолько насмотрелась сериалов, что двинулась головой? Или к сумасшествию ее привела неудовлетворенность жизнью и невозможность воплотить мечты в реальность?
Так или иначе, но она замкнута в этом странном мире. Утицкий с ней практически не разговаривает, обиженный за то, что в ее мечтах он оказался мужем Риты, в то время как честь быть Альбининым мужем выпала неизвестно за какие заслуги Муравичу. Накормив сумасшедшую супругу макаронами по-флотски, отрезал вилку от шнура телевизора и понес Альбину в так называемую спальню "лечить". Лечил долго и всерьез, выбивая дурь из ее бедной головы. Странно, но столь хамское поведение Утицкого Альбину почему-то и в самом деле успокоило. Нет, она не забыла о другой своей жизни, не поверила, что сошла с ума, но под его давлением уже допускала, что, пожалуй, действительно перебрала с мыльными операми. В перерывах между "процедурами" Альбина все еще пыталась убедить Александра в том, что ей не привиделась другая жизнь, рассказывала подробности, вспоминала некоторые события из супружеской жизни Утицких в то время, когда Ритка еще была ее подругой. Сначала он бесился от ее упорства, ругался на нее, но постепенно Альбина заметила, что ее рассказы стали действовать на него возбуждающе. Утицкий "лечил" ее до двух часов ночи, разбудил в шесть утра для очередной порции "процедур". И, казалось, выбивая из нее дурь, получал такой кайф, как никогда ранее. Интереснее всего оказалось то, что Альбина, ненавидевшая раньше Утицкого, с невероятным отвращением, практически насильно допустившая его в святая святых, с первых мгновений нежеланной близости почувствовала нечто, до сих пор ей неведомое. Она по-прежнему терпеть не могла Утицкого, но почему-то его проникновение в ее лоно вопреки ожиданиям оказалось вовсе не противно, а даже, пожалуй, приятно. Альбина прислушивалась к своим чувствам, с каждым толчком Утицкого в себе все больше ощущая некую неведомую раньше радость физической близости. Потом вдруг и вовсе перестала контролировать себя, словно провалившись в фантастически приятное небытие.
Да, теперь, после ночи любви и ухода не то любовника, не то мужа, Альбина вынуждена была констатировать: интимные отношения с Утицким оказались лучшим, что до сих пор довелось испытать ей в этом плане. За недолгий, в общем-то, брак с Муравичем ей так и не удалось получить в постели ни единой приятной эмоции. Да, она любила Иоанна, любила всем сердцем и душой, но телу на душевные порывы было глубоко наплевать. И все время супружества где-то глубоко внутри сознания сидело неосознанное желание другого партнера. Чего скрывать, другие партнеры у нее тоже имелись. И Иоанну досталась совсем не девочкой, и после него пыталась найти утешение в чужих объятиях. Да и во время брака, пусть редко, но вынуждена была принимать участие в субботниках, когда Иоанн уж никак не мог отбрехаться от сих мероприятий. Разве что посторонних, несанкционированных заходов налево от мужа себе не позволяла. В отличие от него. Но и с другими партнерами тоже особого комфорта не испытывала. Так, один чуть лучше, другой — похуже, но ни один из них до сих пор не смог отправить Альбину в нокаут блаженства. И кто бы мог подумать, что подарить ей состояние сексуальной эйфории сможет не кто иной, как Риткин Утицкий!
Да, любовником Утицкий оказался замечательным. Но вне постели он по-прежнему был Альбине противен до зубовного скрежета. Да и как она может проникнуться симпатией к этому моральному уроду? Всю ночь развлекался с нею, как с игрушкой, а теперь ушел, даже не поцеловав на прощанье, не оставив денег на развлечения, на завтрак в ресторане, ведь не может же она опять есть вчерашние макароны с фаршем, названные почему-то Утицким флотскими. Да и одежду ей необходимо купить другую, не может же она опять влезть в эти жуткие потертые штаны! Разве она может в таком виде явиться пред светлы Иоанновы очи?
Иоанн! Надо же. Она ведь даже не раздумывала, как найти выход из странного мира, а сознание само подсказало, в каком направлении искать. Конечно, она должна разыскать Муравича! Он все ей объяснит, он поможет вернуться в нормальную жизнь. Он рассмеется и расскажет ей правду, как они с Риткой договорились избавиться одновременно от Утицкого и от Альбины, сведя их друг с другом. А заодно убрать и сильнейшую конкурентку с Риткиной дороги. Вероятнее всего, ей придется долго поваляться в его ногах, прежде чем он позволит ей уговорить себя. Как обычно, начнет выкобениваться, изображать из себя невесть кого. Что поделаешь, придется потерпеть, в который раз унизиться перед любимым. Любимым? Екнуло сердечко, и Альбина вынуждена была признаться себе самой: да, любимым. Пусть подлец, но все еще любимый. Не может она так быстро забыть его, разлюбить. Правда, развелись они довольно давно, уж около года назад. А она все еще любит…
Альбина принялась крутить диск какого-то необычного на вид аппарата, почему-то названного Утицким телефоном. Странно, разве так должны выглядеть телефоны? Насколько Альбина помнила, телефон — это такая плоская коробочка с кнопочками, где нет никаких приспособлений для ушей. Просто нажал нужный набор кнопок и говори прямо в коробочку, а из нее раздается голос собеседника. Здесь же необходимо прижать к уху какую-то штуку и говорить только в нее. Зато у такой громоздкой и странной конструкции есть одно большое преимущество: не надо никого выгонять из комнаты, если не хочешь, чтобы слова собеседника были услышаны посторонним человеком.
Номер Иоанна Альбина помнила наизусть, хотя и никогда не набирала его самостоятельно. До развода не было необходимости — жили они в одной квартире и номер имели общий, да и вообще во времена супружества расставались крайне редко. После развода же Альбина старалась обращаться к нему только в самых-самых пожарных случаях, и связывалась всегда сугубо через незаменимую свою помощницу Люсю. Теперь же, сколько ни ковыряла пальцем в диске, накручивая до боли знакомые цифры, ответ получала один: какой-то механический голос сообщал ей, что данного номера не существует, и рекомендовал обратиться в справочное бюро. А что это такое и где оно находится, не говорил. И Альбина вновь и вновь крутила диск, и все слушала и слушала, все ждала, что может, догадается тот дурноватый голос сказать ей, где искать это самое справочное бюро. Попыталась было дозвониться в Вопросник, да и там положительного результата не добилась. Правда, механический голос ей уже не отвечал, но в слушательной трубке слушать было решительно нечего — на набор с детства известного всем и каждому номера аппарат отвечал только потрескиванием эфира.
Едва Утицкий переступил порог, Альбина кинулась к нему с расспросами:
— Что такое "справочное бюро" и где оно находится?
Утицкий разозлился:
— Тебе не надоело? Аль, ну сколько можно! Опять будешь изображать из себя дурочку из сериала, потерявшую память?
— У меня с памятью все отлично, — возразила Альбина. — Я только не узнаю ничего вокруг, даже телефон не такой, каким должен быть. А так все отлично. Память просто великолепная: я прекрасно знаю, где родилась, где живу, за кем была замужем, и чьим мужем ты являешься. Ты мне лучше расскажи про справочное бюро.
Александр с силой бросил на стол сумку с продуктами. Раздался характерный хруст и Утицкий совсем взбесился:
— Из-за тебя все яйца разбил! Может, ты еще не знаешь, что такое яйца? Я тебе сейчас покажу…
Что именно вознамерился продемонстрировать Альбине Утицкий, она не успела узнать, прервав его на полжеста:
— Знаю! Про яйца я знаю многое. И самое главное, что они бывают двух видов: диетические и другие. А про справочное бюро не осведомлена. Видимо, там дают какие-то справки…
— И какая справка понадобилась тебе? Из дурдома?
— Нет, из справочного бюро.
— А зачем ты туда звонила?
— Куда?
— Куда-куда, раскудахталась, как та кура. В справку! Какого хрена ты звонила в справку?!
— Да не звонила я ни в какую справку! Мне посоветовали обратиться в справочное бюро, а я не знаю, как это сделать.
— Ну ты чё, старая, опять будешь мне нервы мотать? Опять в больничку поиграть захотела? Так это я мигом, ты знаешь. Только для этого вовсе не обязательно изображать из себя идиотку. Кончай херней заниматься. Я догадываюсь, чего тебе нужно, но совесть-то имей, мужик с работы пришел, жрать хочет, а она его с порога в постель тащит! Так кто из нас ненасытный?!
Альбина лупала глазами, не сразу осознав, как же так получилось, что разговор с интересовавшей ее темы плавненько перешел на тему, вечно волнующую действительно ненасытного Утицкого. Не успел домой зайти, а уже ни о чем, кроме постели, думать не может. Вот ведь кобель!
— Да жри, сколько угодно! Ты мне только про справочное бюро расскажи! И как позвонить в Вопросник?
Утицкий устало присел на табуретку и спросил обессилено:
— Какой еще Вопросник?
— Ой, Утицкий, не придуривайся! Вроде ты ни разу не слышал про Вопросник!
— Ну вообще-то слышал, но его чаще называют задачником, или, может, учебником. Только никто никогда не пытался в него звонить.
— Ну здрастье, а как же иначе можно узнать ответ на вопрос?
— На какой еще вопрос? Ты что, в институт поступать собралась?
— Во что вступать? Нет, меня не прельщают партии, я далека от политики. Меня интересует тот Вопросник, который помогает, например, найти человека.
— И кого ты хочешь разыскать?
— Муравича.
— Зачем тебе Муравич?!
Альбина взвилась:
— Теперь я тебе скажу: кончай херней заниматься! Сам прекрасно знаешь, зачем он мне. Вы меня задолбали своими розыгрышами, я и так из-за вас не только репетицию пропустила, но и на сегодняшний концерт уже, видимо, не попадаю. Может быть, хватит из меня идиотку делать?
— А Муравич-то чем тебе поможет?
— Я не знаю, чем. Лишь бы он знал. Он все это организовал, он и вытащит меня отсюда. Если, конечно, я его очень хорошо попрошу…
— Кого?!!
— Да Иоанна же! Какой ты непонятливый. Или придуриваешься?
Утицкий устало прикрыл веки и оперся головой на стену:
— Ты имеешь ввиду Иоанна Грозного?
— Это ты верно заметил, грозного. Но вообще-то он не всегда грозный. Когда мы были женаты, он редко на меня злился…
— Кто?!! — Утицкий аж подпрыгнул на табуретке. Та красноречиво скрипнула, но не рассыпалась, хотя, судя по ее виду, ей уже давно пора было на свалку. — Вы были женаты с Иоанном Грозным?!
Альбина посмотрела на Утицкого, как на недоумка:
— Вот только не надо придуриваться! Вроде, ты этого не знал. Да это вся страна знает…
— Что? Что ты была женой Иоанна Грозного? И которой по счету?
— Саш, ну что за идиотские вопросы? Конечно, первой!