-Нет его, сыночка моего,-тихо ответила она. Уже полгода как нет. Убили его.
И тело его белое так и осталось лежать навеки в чужой земле.
И старушка опять тихонько вздохнула.
-А вы поплачьте бабушка поплачьте,- участливо проговорил Джон,- так легче будет.
-Да отплакала я своё,- тихо сказала старушка. Теперь не я, теперь сердце моё плачет.
В комнате повисло неловкое молчание.
-Вот ведь сволочи какие,- стремясь разрядить затянувшуюся паузу быстро заговорил Джон.
Взяли и ни за что ни прочто убили хорошего парня.
-Он служил у меня по контракту в Сербии,- сказала старушка и взглянула на Джона своими васильковыми глазами. Хотел заработать денег, чтобы жениться на Берте и старушка показала на фотографию девушки, висевшую на стене. До конца срока осталось две недели, когда мне пришло письмо.
Она вынула из за пазухи желтый листок и подала его Джону.
-Но вы хоть на могилу к нему ездили?- спросил он.
-Нет и могилы его нет. Как сказал его офицер он подорвался на мине, а кто знает кто поставил эту мину свои или чужие. Я не виню тех людей ведь они защищали свой дом, а Арнольд был для них чужим, но хоть бы тело от него осталось и старушка бережно свернув листок засунула его обратно за пазуху.
Вот и кровать его осталась а его нет,- и старушка опять тихонько вздохнула.
Оставшись один Джон торопливо принялся распаковывать свои вещи.
По характеру своему он был натурой легко возбудимой неуравновешенной и разговор со старушкой окончательно выбил его из колеи.
Уже десятый раз он вертел в руках бинокль абсолютно не понимая зачем он это делает.
"Завтра успею",- и он со злостью швырнул его на дно корзины.
Погасив свет и не раздеваясь, он улёгся на кровать.
В глубине комнаты неторопливо ходил маятник размеренно отмеряя порции времени, где-то под полом, поедая свою скудную трапезу шуршали мыши.
Бесконечная лента памяти помимо его воли начала медленно раскручиваться в голове Джона.
Вот он счастливый и смущенный стоит с почетным аттестатом колледжа, учителя прочат ему блестящее будущее. И мать с гордостью смотрит на него. Вот он легко сдаёт экзамены, запас знаний полученных в колледже, оказался настолько прочным, что к экзаменам готовится почти не пришлось, и поступает на первый курс института.
Вот он через год разочаровавшись в выбранной профессии без сожаления покидает институт и устраивается работать техником в одну небольшую фирму.
От природы талантливый Джон быстро схватывал новое, но привычки к систематическому и упорному труду у него не было. Многие менее талантливые его сверстники через определённое время добивались заметных результатов. Джон же так и оставался работать простым техником.
Пожалуй он мог бы достигнуть кое каких результатов и у себя на фирме.
Работа там была несложная и Джон быстро понял весь технологический процесс производства , но у него был на редкость неуживчивый характер и острый язык, начальству как меньшего ранга так и повыше часто от него доставалось. И добро бы было если бы он критиковал их за производственные ошибки, такое на фирме даже приветствовалось, так нет же. Предметом острого языка Джона становились личные качества его начальников. У того нос длинный, тот ходит вперевалку как утка, а кому это понравится тем более начальникам. Поэтому когда возникал вопрос о замещении той или иной вакантной должности, кандидатуру Джона как правило отклоняли под тем или иным предлогом. Вот и оставался сидеть Джон на своём месте.
К тому же он страстно завидовал всем кто всё таки сумел достичь больших высот.
По вечерам читая газеты он со вздохом говорил об одном известном теннесисте:
"Везёт же людям. Всё у него есть и вилла и шикарная яхта и любовниц меняет как перчатки".
Ему было и невдомёк, что как раз в то время пока Джон неторопливо ,похлёбывая кофе, читает газету, этот известный теннисист, обливаясь потом, почти до изнеможения отрабатывал свой коронный удар слева.
Он видел его только в блеске славы и громе оваций, а его порванные связки и растянутые сухожилия, о которых, кстати, тоже писали в газетах, как то проходили мимо его внимания.
-Ограбить что ли банк и сделаться миллионером",- вздыхал по вечерам Джон.
-Сидел бы уж,- грубо говорил ему отец. Тоже мне грабитель нашёлся, да ты и мухи то не обидишь, шёл бы вон лучше погулял с девушками, несмотря на свои тридцать лет Джон ещё не был женат.
И не потому что он был некрасивым, отнюдь нет, многие девушки считали очень даже наоборот.
Но его слабая мечтательная натура хотела чего то возвышенного, чего то романтического, а ему как на грех попадались обычные женщины с толстыми икрами и крикливыми голосами.
Всё это, между прочим, не мешало ему поддерживать отношения с некоторыми из них.
Но его мечтательная натура не находила в них никакого удовлетворения, мимолётные случайные встречи со случайными женщинами ещё больше наполняли его душу пустотой.
Как то раз вопреки своим привычкам он после работы зашёл в небольшой пивной бар.
Он не любил эти заведения: острый запах мужского пота, смешанный с запахом дешёвых духов раздражал его и отвлекал от неясных дум, в которые пряталась его слабая и мечтательная натура.
"Эй ,Джон",- окрикнул его громкий мужской голос. Джон сделал вид, будто ничего не услышал.
"Да ты чё ,Джон, оглох что ли?,- и к столику Джона подошёл невысокий крепко сбитый парень.
не узнаёшь совсем. Я Фред, помнишь как я тебя в колледже книжкой по голове треснул.
Джон с холодной рассеянностью взглянул на него.
-Что- то не припомню, мистер Фред.
-Зазнался, зазнался совсем, небось большой птицей стал Джон, потому старых друзей не узнаёшь,- проговорил с обидой Фред.
-Да нет никакой птицей я не стал,- смутился Джон,- работаю техником в одной небольшой фирме.
- А вот я,- и Фред многозначительно закатил глаза под потолок,- работаю на одном секретном объекте.
Джон рассеянно слушал его.
-Пойдём Джон пропустим по кружечке пивка.
Джон нехотя согласился.