— Сме-ерты-й, — прошептал я. — Вы вторглись в мои владения. А за это надо платить.
Он издал звук, похожий на скулеж. Что ж, клиент готов.
— И плата эта, — я ещё ближе приблизился, смотря в его испуганные глаза. — Твоя кровь.
Тут-то браконьер и потерял сознание. Ну, это даже было лучше для моего плана. Я надкусил ему горло, чтобы остался след в виде пары дырочек, но так, чтобы он не погиб от потери крови и тихо убрался из лагеря.
Утром было настоящее светопредставление. Сначала проснулся один из тех, кто спал в палатке. Он выполз из неё и заметил валяющегося без сознания часового.
— Вася, ну ты …! — м-да, давно я не слышал такого отборного мата. — А ну, вставай!
Он пнул мою ночную жертву. Тот вскочил, оглядываясь ошалелым взглядом.
— Ну, ты, что зенки-то вылупил? Тебя спрашиваю — какого чёрта спишь на посту?
— Дмитрийч, — заверещал тот. — Здесь какая-то чертовщина происходит! Нам надо убираться отсюда!
— Что? Да ты совсем мозги пропил! А ну, признавайся, где заначку спрятал?
— Да не пил я. Клянусь. Здесь вампиры водятся.
Из палаток начали выползать остальные.
— Угу, и один из них тебя укусил, — это сказал один из разбуженных руганью людей.
— Что, где? — завертелся бедняга.
— Да вон, справа, на шее.
Горе часовой рванул в одну из палаток и вскоре оттуда послышался панический крик.
— А-а-а, он меня укусил!!! Я теперь стану вампиром! Не-ет, я не хочу!
Все непонимающе переглянулись.
— Э-э, Дмитрийч. Посмотри-ка на это.
Кто-то нашёл винтовку этого Васи.
— Ого, — все удивлённо сгрудились у находки. — Это же какая сила нужна, чтобы её так?
Мне тогда пришлось принять звериный облик, чтобы согнуть её в восьмёрку. Так что я мог быть доволен своим произведением искусства.
— Что-то мне всё это не нравится. И на Васю не похоже такое состояние. Дмитрийч, а может он прав насчёт чертовщины?
— И ты туда же? Нет и ещё раз нет. Не бывает этого. А если вы такие трусы, то я сегодня сам буду дежурить вместо него.
На более щедрый подарок судьбы я не мог и надеяться. Пожалуй, всё можно будет решить уже сегодня ночью и продолжить свой путь. А то я и так уже изрядно задержался.
— Идиоты, трусы, — ворчал Бородин Дмитрий Иванович, сжимая крепче в руках винтовку. Он уже целый час сидел у костра, а ничего не происходило. Жутко хотелось спать. — Я здесь уже пятнадцать лет охочусь и ничего не происходило. И зачем я на этот раз взял этого придурка?
Неожиданно раздался тихий смех.
— Что, кто здесь? — он вскинул винтовку. — Васька, это ты?
— Зачем вы пришли на мои земли? — раздался мужской голос.
— Ты кто? Выходи, а то буду стрелять.
Раздался смех и на освещённое костром место вышел…Он. Дмитрий никогда не видел такого кошмара. Зверь уставился на него горящими глазами и оскалился. Нервы у браконьера сдали, он открыл огонь. Первые пули попали в панцирь на морде и, отрекошетив, улетели в сторону. Следующие выстрелы ушли в молоко, так как зверь отпрыгнул назад и скрылся в темноте.
Из палаток начали выскакивать встревоженные люди с оружием в руках.
— Что, где?
— Дмитрийч, ты в кого стрелял?
— Да заткнитесь вы! — взревел он, вглядываясь в темноту. — Он здесь, я чую это.
— Кто?
— Какая-то тварь, она хотела меня съесть.
— Это вампир! — заверещал Васька. — Я же говорил вам, что здесь водятся вампиры, а вы мне не поверили. Теперь мы все умрём.
— Да заткните вы ему па…
Договорить он не успел, так как раздался жуткий вой. Все вздрогнули и испугано сбились в кучу, выставив винтовки перед собой.
— Ч-что это, Дмитрич? — испуганно прошептал один из них.
— Это оно. Господи, спаси и сохрани. Если выберусь живым, никогда больше не буду заниматься браконьерством.
Раздался демонический смех, а потом на поляну вышла тварь.
— Смертные! Вы пришли на мои земли. А я этого не люблю.
— П-простите, — еле выдавил из себя Дмитрийч. — М-мы уйдём.
— Ладно, но чтобы завтра вас тут уже не было.
Тварь отступила назад и растворилась в темноте.
— О, Боже, — прошептал кто-то, опуская трясущимися руками винтовку.
Я прождал в укрытии ещё какое-то время, наблюдая за развернувшейся деятельностью в лагере, а потом, проводив браконьеров до реки, продолжил свой путь. Можно было быть уверенным, что они больше не вернутся сюда.