Ява немного подумал.
- Да, как-то двусмысленно прозвучало, - признался он, хлопнул Ньялсагу по плечу и направился к барной стойке.
Кемен понизил голос.
- Так… вампир здесь, Гинзога торчит в третьем зале, некроманта и оборотня я что-то не вижу. Ну, что? Действуем, как договаривались? Кстати… насчет твоего колдовства. Поможет оно, если что?
- Этим пользоваться не могу, - напомнил Ньялсага. - Понятия не имею, как магия заклинаний действует на кровь заклинателя. Может статься, в момент произнесения заклятья, ее состав как-то меняется… а нам требуется чистая кровь, безо всяких следов магии!
- Ясно, - проворчал Кемен. – Что ж, Хэрвелл прекрасно обходился без нее. Мы прихватили серебряный нож, хороший осиновый кол, даже святую воду.
- Не хочу расстраивать, - отозвался Ньялсага. – Но на святую воду сильно не рассчитывайте. Магия веры, я же говорил, - пояснил он. – Если человек верит искренне и без сомнений, то тогда, конечно… если же нет, для вампира святая вода будет не страшней обычной водички из-под крана…
Он покосился на сумку, висевшую на плече у Кемена.
- О чем договаривались, помнишь?
Серые глаза потомка Хэрвелла блеснули.
Он расстегнул молнию спортивной сумки: на дне тускло блеснуло широкое лезвие.
- Сам взгляни. С одного удара перерубает шейные позвонки.
Ньялсага сдержанно кивнул:
- Ты уж постарайся обойтись одним.
- Постараюсь. А старая змея не сможет тебя оживить? Верней, ее некроманты?
Заклинатель пожал плечами.
- Если я буду без головы? Вряд ли. Где нож?
- Здесь, - Кемен хлопнул по карману.
- Отлично. Действуем по плану. Твоя задача – вовремя отогнать вампира. Имей в виду, когда я буду в отключке, защита твоего амулета может здорово ослабеть.
- Почему?
- Для того, чтобы день и ночь держать защиту шести человек, заклинатель должен находиться в хорошей форме. Ваши охранные амулеты питаются моей магией, моей силой. Если вампир, к примеру, сломает мне шею, защита рухнет в тот же миг.
Кемен кивнул.
- Добываем кровь - достаточно нескольких капель, - продолжил Ньялсага. – Ты сразу же уносишь ноги… и нож. Положи его в шкатулку и не выпускай из рук: нож – наша единственная надежда. А я ненадолго задержу Трефалониуса заклинанием.
- Ясно, - коротко ответил потомок Хэрвелла.
- Потом исчезаем из «Химеру, на все про все у нас несколько минут. Главное, чтобы никто из Своры до поры до времени ничего не заподозрил!
Ньялсага умолк: пирожки, приготовленные заботливыми руками Алины, снова взбунтовались.
- А пока надо сделать так, чтобы нам никто не помешал. Ява заболтает дядюшку Фю…
- Лютер и Марк возьмут на себя оборотня, - добавил Кемен.
- Как только Гинзога узнает о том, что произошло, она бросится за нами. Наша задача – увести ее как можно дальше от людей.
Кемен поправил ремень сумки.
- На морской берег.
- На морской берег, - повторил Ньялсага. – А уж там… все ясно?
- Да, - Кемен отошел в сторону и растворился в толпе.
Заклинатель тряхнул головой, отошел к стене, вытащил из кармана маленький перочинный ножик.
- Старый верный способ – охота на живца!
С этими словами он легонько чиркнул лезвием себя по запястью.
Тонкая струйка крови побежала по руке, закапала с пальцев.
- Ну, Трефалониус, теперь дело за тобой!
…Но даже самые продуманные планы иногда дают осечку.
Стоя у стены, Ньялсага следил за Трефалониусом.
Вампир-стряпчий стоял в тени декоративной пальмы, умело сливаясь с полутьмой и оставаясь невидимым до поры до времени. Трефалониус похлопывал себя по ладони свернутыми в трубку пергаментами и наблюдал за людьми. Просеменил мимо дядюшка Фю: потомственный некромант спешил к старой знакомой. Ньялсага видел, как он устроился на стульчике возле маленького фонтана с гранитной химерой, сцепил пальцы на животе и добродушно улыбнулся.
Ньялсага пригляделся внимательней: что-то в поведении старого некроманта его насторожило. Дядюшка Фю, как обычно, лучился улыбкой, но иногда в глазах его мелькало что-то, похожее на едва сдерживаемую ярость. Впрочем, он тут же спохватывался, вновь расцветал улыбкой, повернувшись к каменному изваянию, но Ньялсаге показалось, что сегодня некромант вел с химерой не приятную легкую беседу, а серьезный разговор.
Яве пришлось пройти мимо фонтанчика пару раз, прежде чем дядюшка Фю заметил и окликнул его. Ньялсага вздохнул с облегчением: в искусстве вести разговоры ни о чем Яве не было равных, так что можно смело надеяться, что на какое-то время некромант был надежно нейтрализован.
Прошмыгнул в толпе Мунго-лис, острожный и незаметный, как зверь в лесу. Тут же откуда-то появился и «Бриммский василиск» и двинулся следом.
Потом Ньялсага отыскал взглядом вампира-стряпчего – и ледяные мурашки поползли по спине.
Трефалониус стоял, выпрямившись, глядя перед собой невидящими глазами, словно прислушиваясь к чьему-то зову. Потом, плавным движением сунув в рукав свернутые в трубку бумаги, он медленно двинулся туда, куда манил его запах. Походка у Трефалониуса сделалась осторожной и вкрадчивой, точно у хищника, вышедшего на охоту.
- Молодец, - одобрительно пробормотал Ньялсага и стряхнул на каменный пол несколько капель крови. Ноздри Трефалониуса затрепетали. - А теперь - за мной!
Он двинулся через весь зал к двери с табличкой «Служебный выход», но прежде чем исчезнуть за дверью, оглянулся.
Трефалониус стоял возле колонны, где минуту назад был заклинатель. Вампир замер, склонив голову набок, затем наклонился и коснулся пальцем влажного пятна на полу.