- Я очень рада видеть вас круглые сутки! - сквозь зубы процедила Алина. – Может, еще кого-нибудь из «попаданцев» с собой притащите? Для компании? В тесноте, как говорится, да не в обиде!
Она обвела взглядом квартиру.
Хоромы и впрямь были небольшие, зато уютные и обжитые. В гостиной стоял большой мягкий диван, заваленный подушками, кресло, плетеная корзина с журналами. На низком столике возвышалась пирамида книг по кулинарии, венчал ее огромный том «Шокирующие откровения великих кулинаров». В соседней комнате виднелся письменный стол с настольной лампой под зеленым абажуром, полки, заставленные учебниками по географии и застекленный книжный шкаф. Повсюду царил образцовый порядок: Алина-барракуда была человеком аккуратным, неряшества не терпела, хотя каждый раз с появлением незваных гостей беспорядок в доме образовывался сам собой.
Она недовольно покосилась на белую лохматую собаку с кроткими глазами, которая лежала на диване.
- Еще и Лукерью притащил! Вот что, Лукерья: если твой хозяин и дальше будет вламываться сюда в мое отсутствие…я… я ему…
Собака смутилась, завиляла хвостом, и Алина, смягчившись, махнула рукой.
- Ладно, ты тут не при чем. Пойдем-ка Яву поищем.
Ява обнаружился в ванной комнате. На столике возле раковины валялся пинцет, окровавленные комки ваты и бинты.
- Не ванная, а полковой лазарет, - поджав губы, заметила Алина и покосилась на запачканное зеркало.
– Убери тут все, как закончишь, понял?
Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила кое-что:
- Слушай, у тебя коньяк есть?
- С собой?
- Дома. Дома у тебя коньяк имеется?
- Да, - недоуменно ответил Ява.
- А камамбер?
- Найдется. А тебе зачем?
- Приготовить кое-что хочу, - объяснила Алина, погрузившись в приятные кулинарные мечтания. – Понимаешь, есть во французской кухне такое блюдо…
- Ах, приготовить, - неопределенным тоном протянул Ява, выбрасывая в мусорную корзину бинты и вату. - Тогда нету.
- Купи, - распорядилась Алина. – Завтра же купи, а я у тебя возьму.
- Сама покупай, - отозвался Ява.
- На учительское жалованье я себе такого позволить не могу. А вот ты – вполне. Я недавно в газете читала, что все, кто в банках работает, огромные деньги получают. Особенно, финансовые аналитики!
Она многозначительно посмотрела на Яву, тот вздохнул.
- Читай больше. В газетах еще не такое напишут!
- Значит, ты купишь камамбер, - не слушая, говорила она. - А я приеду и заберу. И приготовлю…
В дверях появился Ньялсага.
- Прогони собаку с дивана! - приказала Алина. – Сейчас же. Ты бы ее воспитывал, что ли, а то такой крокодил вымахал, а понятия о хороших манерах – никакого!
- Она прекрасно воспитана, - заверил Ньялсага. – И Лукерья не крокодил вовсе, а большая пиренейская овчарка.
- Вот именно что большая…
Ява протянул ему пулю.
- Вот тебе сувенирчик. Это уже третья? Сохрани на память.
Ньялсага небрежно сунул «сувенирчик» в карман.
- Все-таки, Лютер – настоящий психопат, - заявила Алина. – Чуть что – сразу стрелять. Давайте как-нибудь вызовем к нему бригаду скорой психиатрической помощи? Анонимно, он и не узнает. Позвоним в «Скорую» примерно в час ночи…
Ньялсага прислонился к дверному косяку.
- Погоди ты, Алина, с психиатрической помощью. Я вот о чем думаю: что-то у нас гости появляются все чаще и чаще. Вспомните, сколько их обычно бывало?
Ява задумался, протирая салфеткой столик возле умывальника.
- Четыре-пять в год. Не больше.
- Правильно, - кивнул Ньялсага. - А в этом году? Сегодняшний некромант – десятый!
Алина молча пошевелила губами, загибая пальцы.
- Девятый, - уточнила она, закончив подсчеты. – Призраков, что весной были, я не считаю. Девять – за полгода. Да, многовато…
Ява вытер салфеткой запачканное зеркало.
- Почему, как думаешь?
Ньялсага пожал плечами.
- Не знаю. Но если и дальше так дело пойдет, придется объявление в газете давать: «Все случайно попавшие сюда тролли, вампиры и оборотни, приходите по адресу…»
Он посмотрел сначала на Яву, потом – на Алину и вздохнул:
- Да что с вами? Это же была шутка!
Алина спохватилась:
- Конечно, шутка, я так и подумала! Ха-ха, очень смешно, очень! А теперь иди в гостиную, и прогони Лукерью с дивана.
Когда Ньялсага скрылся в комнате, Алина с укоризной взглянула на Яву.