Особняку я обрадовалась как родному и тут же понеслась в душ, желая только одного — стать чистой и свежей, как в день своего рождения. Клин вроде как отправился на чердак, сообщив, что там находится внушительная библиотека. Я тут же решила потом ее навестить. А вдруг там найдутся книги магического содержания?!
Выйдя из душа, я вытерла волосы и быстро оделась в свою старую, тысячу раз залатанную магией одежду, в которой я когда-то пришла в Академию. Естественно, несмотря на волшебство, вид она имела довольно жалкий и просто кричала о том, что ее пора сменить. Внизу стукнула дверь, и я услышала перебранку кота и Филина, которые опять чего-то не поделили. Подсушив магией ветра свои волосы и позволив им развеваться так, как им вздумается, я рванула в гостиную, слетев в нее по перилам.
— Эль, — радостно завопил Уська, — нет, ну вот ты мне скажи, как можно брать рыбу за пять медных монет, когда рядом продавалась вполне свежая за четыре! Только я отошел, и вот результат — он нас форменно ограбил.
Лапка обвинительно ткнула в грабителя, который перетаскивал сумки из зала в кухню.
Я пожала плечами, схватила пушистика на руки и принялась его активно тискать и целовать. Ошарашенный кот, все еще размышляющий о цене рыбы, сначала не сопротивлялся, но потом начал так орать, что пришлось опустить его на пол. Оглядев свою стоящую местами дыбом шерстку и потрогав чуб на умной голове, кот горестно взвыл и принялся вылизываться. А я, излив весь запас любви и нежности, рванула помогать на кухню. Правда, вскоре меня оттуда выставили, уверяя, что руки и хвост у меня растут из одного места.
Я попыталась обидеться, но тут заметила осколки окон, все еще рассыпанные по полу, и унылый пейзаж на улице, а потому срочно решила все исправить.
Когда ребята закончили готовку и вышли наконец из кухни, их глазам предстал удивительный вид. За правым окном, которое раньше выходило на свалку, мерно плескалось, ударяясь волнами о песок, зеленое море, а за левым окном лежала широкая мертвая равнина, рассеченная посередине зигзагом реки и укутанная теплым покрывалом белоснежного снега. Где-то вдали проглядывала тонкой ажурной каймой кромка леса, лишь намекая на горизонт.
Я оценила потрясенные взгляды ребят и гордо задрала нос, ожидая похвал и бурных оваций.
— Гм… Эль, а тебе не кажется, что вид за окнами чересчур разный, — нарушил наконец общую тишину кот.
Я удивленно на него взглянула:
— Да, ну и что, так же прикольней.
Уська задумчиво почесал за ухом и махнул хвостом.
— Да, Эль, но хотелось бы что-то одно.
Это уже Филин.
— И чуть более близкое к реальности, — добавил спускающийся по лестнице Клин.
— Вот так, что ли, — возмутилась я, и за обоими окнами расцвела всеми красками центральная площадь города: всеми красками уныния, серости и скуки, так как было еще слишком рано.
— Да. Да, вот так лучше, — хором заверили меня, радостно хлопая по плечам.
— А это по-настоящему? — уточнил Клин. — То есть ты и вправду можешь показать любое место в мире и то, что там происходит в данный момент?!
— С детства это умею, — раздраженно пожала я плечами и ушла на кухню, посмотреть, чем там столь вкусно пахнет, так и не заметив восхищенно устремленных вслед взглядов.
— Если честно, то я уже сомневался, будет ли от нее толк, — задумчиво сообщил Клин и чему-то улыбнулся.
— Ты еще мою хозяйку не знаешь, — фыркнул кот, — она и не такое может.
Клин грустно на него посмотрел:
— Так значит, ты уже выбрал себе хозяйку. Жаль.
Кот кивнул, подтверждая сказанное, и тоже поспешил на кухню — оградить свои шедевры от любопытных рук Эльки.
Где-то неделю мы сидели без какого бы то ни было намека на заказ. Видимо оценив причиненный первому заказчику ущерб, остальные не спешили с предложениями найма. Я не жаловалась. Денег с лихвой хватало на год безбедного существования, правда, Уська выделял их чуть ли не под расписку и возмущался каждый раз, когда их тратили без его ведома.
Сидя перед зеркалом и расчесывая послушно ложащиеся под руки волосы, которым любое проявление заботы ну очень нравилось, я размышляла над тем, как бы взять незаметно крупную сумму на обновление гардероба. Дело в том, что уже неделю мне напрочь отказывались выдавать деньги, аргументируя это простым и доводящим до зубовного скрежета словом «потом».
Я устало потянулась, и правый рукав с треском вновь оторвался. Внимательно изучив данное явление и критически осмотрев замарашку в зеркале еще раз, я вскипела и решительно направилась вниз.
Уську я нашла на кухне — он опять кашеварил, что, кстати, у него великолепно получалось. Я даже немного поправилась, о чем совершенно не жалела.
Обойдя кота, стоящего на плите и усиленно размешивающего поварешкой суп, я целенаправленно пошла к двери в погреб, где стоял сундук, куда Клин и высыпал все деньги.
— Суп сейчас будет готов.
Я остановилась и глубоко вздохнула.
— Уська.
— Чего?
— Посмотри на меня! — Я добавила нотку трагизма и потрясла перед мордочкой удивленного кота оторванным рукавом. Тот невозмутимо отодвинул рукав и сложил лапки на пузе.
— Примагичь.
Я запыхтела.
— Примагичь?! Да у меня уже вся одежда состоит из смагиченных вместе лоскутков!
Нахал не повел и бровью. Ну ладно. Развернувшись и резко открыв заветную дверь, я целенаправленно пошла по спускавшимся в погреб ступеням. Уська тут же засуетился.
— Элечка! — заверещал он, бросаясь мне под ноги, отчего я чуть в этот самый погреб и не рухнула. — Ну зачем тебе тратить деньги, их и так мало. Ну походи еще так. Ну клиентов же нет, зачем нам лишние траты. Я вот, например, и вовсе без костюма обхожусь.
Я прожгла его возмущенным взглядом, и кот сообразил, что сморозил что-то не то, но упорно продолжал, буквально повиснув на крышке сундука, которую я как раз хотела поднять. Тяжелый, блин.
— Ну, Элечка, ну давай потом…
Это меня доконало. Я взмахом правой руки телепортировала пушистика в угол, подняла крышку, нагло хапнула под стон кота целую горсть монет и, гордо задрав нос, потопала к выходу. Кот уныло шел сзади.
Внезапно мне в голову пришла светлая мысль. Я резко затормозила и, обернувшись, увидела настолько убитого горем кота, который, опустив мордочку и волоча хвост, медленно поднимался наверх, что, наверное, даже самый закоренелый вор немедленно бы раскаялся и бегом вернул все награбленное у несчастного Уськи. Но я была не вор и этого проходимца знала вдоль и поперек.
— Усь, слушай, давай и тебе чего-нибудь купим, а то ты ведь тоже заработал отдых и какой-нибудь подарок. Или даже подарки.
Есть. Правое ухо поднялось, а мордочка из горестной стала просто задумчивой.
— Ты так считаешь?
Рыбка поймана, надо подсекать.
— Конечно. — Я села рядом с ним на ступеньку и почесала кота за ухом (нечестно, но очень действенно). Уська сразу размяк и плюхнулся ко мне на колени, подставляя толстое пузо. Кстати, я была единственной, кому позволялось его чесать. — Ну подумай, чего бы тебе хотелось?
По загоревшимся глазам я поняла, что он со мной.