— Кого? Это что за адские твари?
— Громадные увальни, своего рода великаны…
— И где они? А все остальные — адское войско?
— У нас в долине и жгут селения…
— Как в долине? Это где она? Куда нам поворачивать?
— Не знаю, я не ориентируюсь в пекле…
Поворачивать назад не хотелось, а не следовало изначально. В отряде народу меньше чем на пальцах обеих рук, да и оружие примитивное. Как заверила Люба один бес расправиться с ними без особых помех и проблем.
— Выходит я не ошибся и моя гипотеза верна: имеются иные оазисы, — отметил Глеб, молвив далее про себя: "Добро пожаловать во второй круг ада!"
Шкуры из противника и впрямь пригодились. Женщины недолго упирались, и быстро оценили по достоинству уловку странных воинов.
Люба продолжала разговор с Глебом. Её интересовало всё то, что и того самого. Откуда она — уже уяснил, но никак то: как долго здесь находится в этом измерении и построение общества в "долине".
Описания совпали с представлениями. Там у них имелась крепость, в которой верховодили воины древности — идолопоклонники. Но среди них встречались и…
— Казаки — говоришь?
— Да, то ли донские, то ли запорожские! Эх, и лихие парни, почти как вы! Им порубать пеший отряд чертей, всё равно, что забава. А вот с демонами беда, что уже отмечать про бесов! Одолело нас бесовское отродье преисподней! Так в исподнем и погнали, твари!
— Теперь вам нечего бояться — защитим вас…
— Не… — не верила Люба. — Ещё один такой бой и вам конец!
— Конец — это всегда начало чего-то нового! А страшнее этого места на всём свете не найти! Что может быть хуже ада преисподней?
— Чертоги чистилища! — выдала Люба. — Да и преисподняя нечета пеклу с горнилом! А уж жерло…
— Сектантка?
— Кто я?
— Ясно — не в курсе! И не надо — не заморачивайся! Оно того не стоит! Береги силы, ещё пригодятся в борьбе с любым адским отродьем! Не сдадимся — русские! Кстати, проживали ли среди вас в долине иные народности?
Глеб указал на своих в отряде — ромеев и варваров из числа гладиаторов.
— Бог их знает, не вникала я…
— Говоришь так, будто не коммунистка вовсе, а…
— Монашка я — сестра милосердия.
— И это-то в сталинские времена — репрессий?!
— Так война ж — и всех сравняла…
— А, ну да, чего это я…
— А одежда на тебе вроде как военного образца? Если не ошибаюсь?
— Медсестра, и говорила…
— Помню, — чуть смутился Глеб.
— Что-то не так, я разочаровала тебя? — сама закраснелась Люба, а не от нещадно палящего зноя и жара пекла.
Что-то и впрямь сблизило их — и не разборки с демонами, а затем меж собой. Нечто более высокое — испытывали некие чувства, кои не стремились демонстрировать открыто. И потом обет безбрачия.
Об этом не задумывались сейчас, и о том, на что хотелось бы рассчитывать, а в силу определённых обстоятельств не могли. Новую жизнь не зародить там, куда попали, как мертвецы. Но лиха беда начала. А что если…
Гнали прочь от себя дурные мысли.
Отряд Глеба углубился в пекло. Огненной пустоши не было видно ни конца не края. И если бы не одно отрадное событие — встреча с одной из групп утраченных при катаклизме во мгле — отчаяние бы достигло критической отметки. А так исчезла всякая усталость и появилась надежда на благоприятный исход.
— Кто ищет, тот всегда найдёт — и лучшую долю, а заслуживаем все! — высказался по данному поводу Глеб.
Люба разделила его мнение со взглядами на жизнь, больше не вспоминая про собственное упадническое настроение. Познакомила спасителя с Варей.
— Знакомься, Варвара…
— Краса, — продолжил тот. — Длинная коса… до пояса!
Она отсутствовала у неё. Все женщины были коротко острижены. Иного средства борьбы от вшей во время войны в окопах не было на фронтах Великой Отечественной.
Смутилась.
— Зря, девчонки! Чего бы мы делали без вас! А, как известно: красота требует жертв! Вот и пронесли в качестве неё волосы! И всё равно красавицы! Других не надо, а не дано!
— Но-но-но…
— Шучу я, Люба! Юморю…
— Умора! Уморил…
Жар допекал. Выносить зной дальше было выше человеческих сил. Кони и те спотыкались чаще, чем обычно. И кормить их фуражом без питья смерти подобно. Сдохнут от обезвоживания и сухого приёма пищи.
— Вода-А-А… — роптали отдельные голоса.
— Миражи…
И сбивали их с толку. Пока в один прекрасный момент из огненной поверхности пекла не вырвался фонтан, и не языками пламени, а…