Глава 11
«Бабочки Бредбери», или «слеза младенца» — благоглупость, которой нет места в реальной власти
(Настоящее. Набу)
Чуть более месяца назад, уже имея переданные мне дедом некоторые контакты с теневым миром Республики, я сделал заказ, над которым не раз размышлял и ранее. Каков будет итог заказа, я тогда еще не знал. Просто хотелось иметь возможность самому решать свою судьбу, не полагаясь на происки Силы или разборки местных сильных одаренных. Когда Мракс рассказывал о раскладах в Ордене он, невольно, положил на одну из чаш весов ещё одну вескую причину, наконец склонившую давно зревший вопрос к жесткому решению.
Даже перезревший, потому что время тянуть, подходило к концу. Я вообще удивлен, что меня всё не посещает один известный по прошлому миру джедай. Может конечно это сущая выдумка «творца» из моего прошлого мира, но полагаться на это я бы не стал — слишком велик риск. Да и помнил я эти моменты крайне плохо. Воспоминания о саге, вообще остались довольно смутными. Уж больно много лет прошло. Да и не считал я её, чем-то шедевральным, чтобы она оставила в памяти чёткий отпечаток.
За неделю до отлета Мракса мне пришло подтверждение от наёмника, что объект найден, и он переходит в режим наблюдения. Совпадение, конечно, хотя… Сила в местном мире была тем, о чьей, минимум полу разумности, ломали копья все кому не лень. Но вышло к месту.
Что же, по возврате с лона природы, я свяжусь с ним и уточню, что он успел увидеть за эти десять дней слежки. Если ответ будет одним — плюну и попробую по другому, а если другим — дам шахматной доской по ушам этому миру и продолжу спокойно укреплять своё положение, не опасаясь, что события поскачут в галоп, когда я еще даже не вдел ноги в стремена.
Выбрав ту дорогу, по которой иду уже не первый год, я давно принял и то, что на ней меня будут ждать немало спорных с моральной точки зрения решений. Но я не был сторонником крайностей от: «лес рубят — щепки летят», до — «слеза младенца…». Оставалось надеяться, что в будущем мне удастся удержаться от падения в радикальность, что «положительную», что «отрицательную». Так как по сути и та, и та — суть одно, вполне, зачастую, равнозначное и паршивое. Просто это, подчас, далеко не сразу понимают.
***
(На следующий день)
— Что объект? — всё же аппаратура в ДДГ довольно высокого качества, сигнал от моего одноразового коммуникатора, хоть и проходил через длинную цепочку, для сокрытия адресата, но работал почти отлично в обе стороны.
— Смотрите, — наёмник повернул камеру и экран показал пыльную улицу с приземистыми зданиями и несколько разумных, о чем-то беседующих.
— Это точно он? — не хотелось бы ошибиться, потому я дал наёмнику довольно подробные инструкции.
— Да, тест показал, что ваши критерии соблюдены.
— Он в курсе, что его тестировали?
— Нет, думает, что упал и ненадолго потерял сознание.
— Хорошо. Что с окружением?
— За декаду, кроме общего наблюдения, я спровоцировал пару очень опасных моментов для объекта — внешний фактор не зафиксирован. Похоже, кроме меня, за ним никто не наблюдает.
— Хорошо. Сила любит троицу, — перефразировал фразу из старого мира я.
— Троицу? — с сомнением переспросил наёмник.
— Я имею ввиду, что нужен третий опасный момент. Только в этот раз, доведи его до конца. Но важно, чтобы он был, как гарантированным, так и случайным, — пора было прекращать рассусоливать и тянуть кота за хвост. — После этого жду подтверждения, да сразу улетай с планеты и считай контракт закрытым.
— Ясно, завтра утром объект понесет товар, как обычно. Есть удобное место, соответствующее вашим условиям. Сразу по выполнении сообщу.
— Остаток гонорара сразу по факту, — закрыл я тему и отключился.
Мне требовалось связаться с еще одним разумным, коллегой предыдущего и я мог идти заниматься текущими делами, закрыв неприятный вопрос. Я тяжело вздохнул, всё же, чтобы не говорил про меня мой бывший командир, но я был далеко не «мясником». Просто прагматизм ситуации требовал жёсткого решения. Как и в тот раз, когда я спасал сестру друга, на которой позже женился.
А «объект», что же, для себя он прожил, когда-то в уже стёртом нынче будущем, бестолковую жизнь. Более того, для мира — ухитрился сильно усугубить бардак, и так его переполнявший. Исправить же этого человека — это не смогли и заметно более умелые в этом разумные, чем я. Да и кто бы мне позволил этим маяться, возникни у меня подобное самоуверенное желание? А вот привлечь ко мне, да ещё и явно слишком рано, опасное внимание сильных мира сего — запросто.
Так что самое разумное и для меня, и для мира — смахнуть эту фигуру с доски, пока есть такая возможность. Я поймал себя на мысли, что всё еще убеждаю себя, уже постфактум, чуть ли не оправдываюсь перед самим собой. Что было глупо. Да и решение принято не по прихоти, так что поздно пить боржоми, коли почки распустились.
***
(Система Набуан. Малая верфь Дома Амидал)
Ожидая старшего инженер-конструктора самой малой из наших верфей, я перебирал варианты проектов одного кораблика, что последние несколько лет были закладкой для сразу нескольких задач. От чисто финансовых и военных, до вполне себе ментальных. Во многом, являясь одним из целого комплекса важных элементов будущего, строящегося мной всё более активно.
Маленький кораблик, стал переосмыслением двух бюджетных проектов, по серьезному увеличению ударной силы флота и авиации, за приемлемые деньги, из моего прошлого мира.
Хотя кораблик, хоть и при терпимой цене, получался не совсем таким дешевым, как я наивно полагал изначально. Особенно учитывая один важный боеприпас к нему, что совершенствовался уже несколько лет и который сам по себе был не дешевым. Впрочем, при всей определенной дороговизне, особенно учитывая, что количество таковых планировалось со временем довести до почти десятка тысяч — варианты по серьезному облегчению финансового бремени у меня были.
Сейчас я планировал внести определённые правки, с учетом открывшихся недавно, при обучении у джедая, перспектив. Ибо ограничиваться данным мне, пусть это и было довольно малое, лишь личными рамками я смысла не видел. А в свете недавно полученных знаний, старый проект заиграл новыми красками и потенциалом.
Как ни странно, но именно мои обалдуи старшие братья, что гоняли со своими дружками на яхтах, натолкнули меня на идею, воплотившуюся в проект, который некоторые уже успели прозвать — малая регата Дома Амидал.
Понятно, что мне требовался размах неизмеримо больший, чем десяток яхт компашки братьев, что рассекают пустоты космоса. И даже с учетом того, что уже через несколько лет проект должен был выйти не просто на самоокупаемость, но и начать приносить прибыль, всё сколь-либо крупное было отвергнуто еще на начальном этапе.
Амидал был очень богатый Дом, но явно не настолько. А с учетом того, что уже очень скоро я планировал скачкообразное расширение новомодного увлечения столичной системы — регаты на сверхтяжелых истребителях — без серьезного включения в процесс менее богатых представителей сектора было не обойтись.
— Ваше высочество, прошу прощения, за задержку, — в кабинет вошел человек лет пятидесяти. Во многом с него и его нескольких помощников, начался три года назад проект «Болид». Именно им я, профан в подобном, дал проектное задание, очертив требования в которые надо уложиться.
— Итак, похоже вы доработали последнюю версию, подготовив её наконец к средне массовому выпуску? — прежде чем охладить его радость от, как он считает, предварительного завершения проекта сверхтяжелого истребителя, что получил название «Болид», и пока прикидывался спортивно-развлекательным судном, следовало посмотреть, что они сделали. Всё же участь грамотного руководителя — давать умелому работнику, почувствовать удовлетворение от сделанной работы и свою значимость в глазах начальства.
— В корабле увеличена модульность. Решена проблема быстрой и безболезненной замены части экипажа, на астродроида новой модели, что в этом году поступил на рынок. Теперь, вместо трех человек экипажа, со всеми функциями может справляться один. Максимум два — и мы подготовили обе версии, которые, возможно будет использовать совместно. Капсулу оператора щитов и систем — безболезненно и быстро можно, при необходимости, заменить на второй реактор и астродроида, что вовсе не нуждается в отстреливаемой капсуле и повышенной безопасности. Это освободит вполне достаточно для этого места, и возможность увеличить мощность пары скорострельных турболазеров, если вы когда-нибудь захотите их поставить, — конструктор с иронией взглянул на меня.
— Несколько последних гонок показали, что даже установка слабых ионных орудий, что гасят системы корабля, делая его неуправляемым и выбрасывая с трассы вкупе с другим, хоть и во многом спортивным да ограниченного воздействия вооружением, делают этот вид развлечений довольно травмоопасным. С каждой новой гонкой участники придумывают всё больше методов противодействия конкурентам, что серьезно затрудняет работу по безопасности регаты. А что будет, когда количество участников возрастет на порядки?
— И ваше решение?
— Частично вопрос решен с вводом новой модификации бронированных спас-капсул, в которых находятся члены экипажа, частично же, мы пытаемся решить проблему путём улучшения щитов. Пока варианты несколько дороговаты и выбиваются из рамок, что вы установили. По сути, при установке щитов элит класса для малых кораблей, проблему решить можно, но уж больно дороги они.
— Это да, подобное серьезно уменьшит эффективность самой идеи. Тут придётся искать альтернативу. Что же, я вижу, — пока инженер говорил, я успел пробежаться взглядом по схемам, что он принес, — что вы добились заметных успехов. Опыт гонок, пусть пока и не слишком продолжительный, пошел проекту на пользу, а вы ведь не хотели тогда, выпускать полусырой продукт. Эти годы стали серьезной тестовой средой для кораблика. Но при всех положительных эмоциях от вашей работы, сегодня я пришла к вам для еще одного комплекса улучшений.
— В чем их суть? — инженер-конструктор отреагировал на мои слова на удивление спокойно, похоже уже привык к моей требовательности.
— Маневренность и управляемость в целом. Текущие пределы следует увеличить процентов на 50.
— Хм, нет, я не отказываюсь, если вы несколько увеличите потолок цены добиться этого можно, но смысл? Сейчас кораблик уже на максимуме возможного физиологии хорошего пилота. При впрыске боевого коктейля показатели возрастают, но он не совсем для этого, скорее при ранении или последний шанс для пилота, что дезориентирован и должен собраться, чтобы успеть выйти из боя. Я бы крайне не рекомендовал полагаться на фармакологию в таком вопросе, думая, что она может применяться, сколь-либо часто. Хотя если вы планируете продажи Ордену, такое улучшение будет иметь некоторый смысл. Но сильно сомневаюсь, что на продажах скаредным джедаям, да еще и при огромной конкуренции на этом сильно ограниченном рынке, проект отобьётся. А для обычных разумных такое улучшение излишне и явно неоправданно увеличит цену корабля.
— На счет Ордена я не думала, но идея стоящая, креды лишними не бывают, правда там, вполне возможно, придется еще доработать кораблик. Расчёт на другое. Просто проведите оценку необходимого для такого и предоставьте мне итоговую смету, чтобы я знала, как это изменит проект финансово.
— Слушаюсь, ваше высочество, — «хозяин-барин, любой каприз за ваши деньги», явно подумал генеральный конструктор верфи, но никак этого не показал внешне.
***
(Корусант. Балкон пентхауза сенатора Шива Палпатина)
Шив лениво и иронично наблюдал за Храмом джедаев, что располагался вдалеке — привычка, что возникла после того, как он выбирал свои сенатские покои, когда только стал сенатором. Тогда ему показалось это забавным. Не менее ироничным это было и сейчас. Он любил размышлять, скользя взором по далекому величественному зданию.
Палпатин вспоминал историю произошедшую десяток лет назад. Время от времени он возвращался к ней, потому что там остались незавершенные дела, которые, как он надеялся, завершатся успехом в ближайшие годы. Тогда ему пришлось убить учителя и его более важного, чем Шив, ученика.
После убийства учителя остались неполные, оборванные, да требующие серьёзных исследований для доработки сведений о Технике «Полного обновления». И пусть не сейчас, но лет через восемьдесят-сто её будет смысл применить, помолодев раза в два. Жаль, что техника была применима лишь раз.
Но имеющиеся знания об этой Технике были достаточными, чтобы он мог их вскоре восполнить своими силами. Намного более жаль, что не удалось получить другую, разрабатываемую лично для себя учителем Технику. Старшего ученика учителя, Серея, что помогал с работой по проекту, пришлось «списать» одновременно с ним. Иначе могли быть проблемы. А лаборатория с записями, где указывались точные данные по объекту, который создавался для великолепной техники учителя — переселения в новое тело, — оказалась обманкой. Увы, но теперь первого ученика не спросишь, где настоящая лаборатория и где объект. Он распылился при выходе из «случайно» неудачного прыжка.
А ведь, как умело Шив выкрутился тогда, узнав, что у учителя есть план по новому телу и что Шив — вариант «Б» в этом плане. И именно это, причина того, что учитель так много ему давал знаний и тренировал. Развитие своего вероятностного будущего тела — вот его мотив. И что успех основного плана по созданию одарённого невероятной мощи, делает бессмысленным дальнейшее существование запасного плана, в виде самого Шива. Это Палпатин понял сразу, как узнал неприятную правду. Но при всём уме и мощи учителя, ему не помогло то, что часть знаний он от Шива утаил и был сам заметно сильнее младшего ученика. Во сне уязвим оказался и он.
Увы, основной проект по переселению души, имевший огромный потенциал с выходом на физическое бессмертие, так и остался скрыт от Шива. Остались безуспешные поиски, как исследовательских материалов, так и самого «тела». Хоть он и вовремя подпоил Серея, и с помощью Силы узнал некоторые детали происходящего. Где-то там, на просторах галактики, сейчас рос очень ценный человек. Невероятного потенциального могущества тело, что уже никогда не станет вместилищем бывшего учителя.
Сила знает где. Что не мешало самому Шиву, напрячь своих информаторов среди рекрутской службы Ордена, чтобы вовремя узнать о нём. С той огромной потенциальной мощью, что, как понял Шив, заложил в объект учитель, так или иначе, но он себя проявит. Даже если он пройдет мимо внимания рекрутеров Ордена, то к совершеннолетию, когда гормоны будут особо бурлить, он физиологически, без обучения, не сможет полноценно контролировать Силу, заложенную в него. И это его сразу выдаст.
При всей своей вероятной мощи — не может не выдать. А как его использовать, когда он будет обнаружен, Шив придумает. Как и то, что делать по пробелам в знаниях нужных для основной задачи техник Силы, для которой объект создавался.
А там Шив сразу приобретет огромный козырь в личных амбициях. Как и в стремлениях сделать Республику снова Великой. Ну, какую Республику, может лучше сказать Империю? Шив, покатал в голове эту мысль — да, Империю. С императором в его лице, так даже будет лучше и точнее.
***
(Пространство хаттов. Планета Татуин. Раннее утро)
При всей видимости бардака, на Татуине была чёткая иерархия местных свободных и криминалитета, что был полностью системным, как и принято на территории подконтрольной князьям хаттов. Хоть формально Пространство хаттов и входило в состав Галактической Республики, выплачивая небольшой процент доходов Корусанту, но находилось в ней на особых условиях. Огромное пространство, осколок былой большой и сильной империи, потеряло фактическую суверенность довольно давно.
Сильнейшая раздробленность среди самих вожаков хаттов, с апломбом именующих себя князьями, не позволяла бывшей Хаттской империи вернуть себе, сколь-либо значимый статус. По сути, каждый из князей контролировал от одной, до нескольких систем. И постоянно был готов укусить своего высокородного соседа хатта. Расслабленность в этой малочисленной расе, особенно учитывая размах контролируемых территорий, этой крайне долгоживущий расы разумных слизняков, была смерти подобна.
С одной стороны, некоторая обособленность Пространства, пусть и в рамках Галактической Республики, приводила к относительно развязанных руках для криминала, делая эти территории просто Меккой для преступников и наёмников всех мастей. С другой же, огромные территории, в обычной ситуации имевшие бы с десяток представителей в Сенате на Корусанте, — имели, лишь одного, выбранного общим решением хаттских князей.
Выбор такого представителя — одно из редких консолидированных решений, на которое были готовы современные лидеры хаттов. Выбор же лидера, который мог бы полноценно объединить всех хаттов — действие явно не по силам современных князей. Возможно ситуация усугублялась крайним долголетием самих хаттов. Многие сотни лет жизни этих индивидуалистов и больших сибаритов делали крайне сложным выбор того, кому сильнейшие из расы могли бы полноценно подчиняться.
Впрочем, могучую, пусть и под растерявшую за последнее тысячелетие силы Республику, хатты скорее терпели, платя небольшую дань, чем считали себя частью её.
Они вообще очень свободно относились к её законам, что приводило к тому, что немалое количество объявленных вне закона на остальной территории Республики, из не хотевших улетать в Дикие территории, а то и дальше, находило убежище в Пространстве Хаттов. Хотя это не мешало, при необходимости, властям Республики нанимать местных охотников за головами, которые за приемлемый гонорар могли поймать беглеца и сдать его органам правопорядка вовне Пространства. Ну, или просто привезти голову засранца.
И вот на одной из планеток Пространства, по пыльной улице с малоэтажными зданиями, шел мальчик лет восьми. На этой захолустной планетке таких мальцов по утрам было полно на улицах. Большинство из них были рабами местных бонз, часто разнося не особо дорогие товары клиентам. Изредка их могли ограбить, но обычно не трогали. Во первых, чего-то дорогого они не носили, а во вторых, были чей-то собственностью. А значит при ограблении грабили не их, а их хозяев. А при довольно структурированном криминале — если ты платил отступные крыше, тебя обычно не трогали.
Вот паренек свернул на улочку являющуюся ответвлением центрального широкого проспекта с массой торговых и развлекательных точек. Шум развлекательного хребта города стал нарастать, а мальчуган поравнялся со входом в кантину, которая приткнулась на границе шумной улицы. При входе стояла пара явно криминального вида охранников, которые, судя по особо «благообразным» мордам лиц, решили подработать в тиши охранниками, устав от работы «в поле».
Благостная утренняя тишь улочки была прервана, когда мальчик поравнялся с охранниками, с ленцой следившими за ним. Из полумрака узкого проулка напротив, заваленного мусором, с шипением разрезая воздух, раздалась тихая очередь из лазерного карабина, что убила обоих охранников, в концовке испаряя немалую часть головы мальца. После чего полумрак проулка осветился включившимися движками спидера, быстро уносящего стрелка от места происшествия.
Лишь пять минут спустя из кантины вышел заспанный посетитель, что провел в ней всю ночь, который и обнаружил тела убитых. Владелец кантины, чьих охранников убили, так и не выяснил, впоследствии, кому перешли дорогу его работники. Впрочем, он и не сильно искал. То, что для них охрана, лишь один из источников дохода, делало очень вероятным — убийство было не связано с ним самим. Тем более, что никаких предъяв и других наездов не последовало. О том, что целью был девятилетний раб местного торговца, выглядящий из-за «скромного питания» немного младше — некий Энакин, никому и в голову не пришло.
И уж тем более, никто не связал гибель троих на Татуине и несчастный случай с кораблём малоизвестного наёмника в одной из ближайших систем. Галактика — опасное место и без фактора разумных, что её населяют. Корабли некоторых недостаточно состоятельных, ввиду разной степени износа, невзирая на очень высокое качество и живучесть оборудования, изредка сбоили при самых опасных операциях — гиперпрыжках. Это иногда приводило к фатальным последствиям для малочисленного экипажа. Невзирая на это, немало было продолжавших экономить на движках и энергетических установках малых кораблей. Так как уж больно дороги они были.
Самую жирную «бабочку Бредбери» мира далёкой галактики походя раздавили, но никто этого не заметил. Так как она еще не успела перерасти стадию куколки, и замахать своими крылышками, создавая кровавые ураганы в и без того хрупком мире.
Мир начал серьёзно меняться. Много сильнее, чем это мог предположить даже заказчик этого аморального, но вполне обычного прагматизма людей власти.