- Вспоминал отрывок из Книги.
- Прочитай мне тоже, - попросила она.
Я посмотрел ей прямо в покрасневшие от усталости глаза - самые прекрасные из всех, что есть на свете, - и не увидел там ни капли насмешки. Мне не хотелось признаваться, сколь сильно обуревающее меня искушение и что слово "грех" равнозначно сейчас для меня алому знаку страсти.
Во второй Книге Нефия был стих, который затрагивал сердце любого воина. И я процитировал его:
"О Господи, опояши меня облачением праведности Твоей!
О Господи, уготовь мне путь, дабы избежать мне врагов моих!
Сделай мой путь прямым предо мною! Не ставь препятствий на пути моем, но очисти мой путь предо мною, и преграждай не мой путь, но - пути врагов моих!"
- Недурной план, - заметила Арлин.
- Божий план.
Девушка тронула меня за руку, и я почувствовал облегчение, а вовсе не скованность, как боялся.
- Знаешь, Альберт, а что если я скажу тебе, что хочу ближе познакомиться с твоей религией и понять, в чем там дело?
Такого поворота я не ожидал, а потому с подозрением полюбопытствовал:
- Зачем это тебе?
Слишком уж я привык, пока служил в морской пехоте, к нападкам всяких антирелигиозных фанатиков.
- Не обещаю, что тут же обращусь или что-нибудь в этом роде, - принялась объяснять Арлин, - но ты мне не безразличен. Если ты веришь во все эти вещи, я тоже хочу разобраться.
- Здорово, - обрадовался я, но так и не смог до конца побороть подозрения.
Однако Арлин на этом не остановилась.
- Если я так стараюсь понять тебя, может, ты тоже постараешься расслабиться и мы отлично проведем время?
Я ожидал большей тонкости от такой умной особы, но опять же морская пехота не отличалась деликатностью обращения. Зажмурившись, я помотал головой не в силах выдавить из себя ни слова.
- Не хочу тебя смущать, - продолжала тем временем Арлин.
- Очень мило с твоей стороны, - ответил я, - но это неважно, чего мы хотим, а чего не хотим. Мы не женаты, и я не могу быть с тобой.
- Ты хочешь сказать, даже встречаться?
- Я хочу сказать, что мы не можем заниматься сексом, если мы не женаты.
Выражение ее лица говорило о том, что я куда более удивительное создание, чем паук.
- Ты шутишь! - воскликнула она. - Даже целоваться?
- Даже целоваться.
Я молил про себя, чтобы она прекратила!
Она отвела от меня взгляд, почти со смущением.
- Немного удовольствия, разве это запрещено?
- Как ты можешь думать об удовольствии, когда мир гибнет? - попробовал я зайти с другой стороны.
- По-моему, самое время. Бывают же и у спасателей минуты отдыха.
- Пойми, любой секс вне брака - это прелюбодеяние, даже просто поцелуи. Такие поцелуи. Грех в твоих мыслях.
Арлин что-то пробормотала. Я готов был поклясться, что она спросила: "А как насчет тайного брака?" - но при этом смотрела куда-то в сторону с отсутствующим видом. Думаю, что мысль показалась ей такой же дикой, как и мне.
Не уверен, что мне удалось представить свою веру в наилучшем свете, но Бог не нуждается в популярности. Ему это просто ни к чему.
- Может, ты когда-нибудь передумаешь, Альберт, я буду ждать.
Кажется, она исчерпала свои аргументы. В тот момент я, верно, был в ее глазах большим пришельцем, чем какой-нибудь паровой демон или кощей.
К счастью, наш отдых подошел к концу. Я показал на часы, и Арлин кивнула. Наконец мы могли вернуться на куда менее опасное поле боя. От монстров хотя бы было понятно, чего ждать.
Больше ничто не препятствовало нам добраться до радиомагазина, кроме собачьих трупов. Мы ворвались в заброшенное помещение, выбив закрытую зачем-то на висячий замок дверь. Чтобы не выдать себя светом, пришлось надеть наши незаменимые очки. В углах и между коробками висели гигантские паутины, свидетельствуя о том, что одна форма жизни на Земле способна перенести нашествие пришельцев без всякого для себя урона.
Я удивился, что магазин не разграблен... хотя, зачем?
- О, мы найдем для Джилл все, что нужно! - воскликнула Арлин и тихонько рассмеялась.
Я не сразу понял, над чем, но мы действительно очень быстро нашли необходимые провода. Арлин сунула их в карман и направилась к двери, но вдруг остановилась у прилавка. Чтото привлекло ее внимание, только я не видел что.
- Должна задать тебе вопрос, - сказала она.
- Давай.
- Ты кого-нибудь любишь?
- Это очень личный вопрос.
- Потому я и спрашиваю, - продолжала настаивать девушка. - Так как?
Я не мог не ответить.
- Да, но она умерла.
- Вы с ней были близки?