- Нет, пожалуй, на этот раз обойдемся такси.
Перегрин еще до девяти вышел к завтраку в серой фланелевой рубахе и темно-синем пиджаке: Хэмфри уже оповестил его о предстоящем полете в Лондон. Его наставник к этому времени уже сидел за столом, одетый в городской костюм - темно-синюю тройку, - и просматривал утреннюю почту. Рядом с ним на столе лежала стопка книг.
- Доброе утро, - сказал Адам с обычной легкой улыбкой. - Надеюсь, вы готовы к активной деятельности.
- Как никогда, - откликнулся Перегрин. Он сел напротив Адама и с деланным равнодушием принялся разворачивать свою салфетку. - Хэмфри сказал, что заказал нам места на двенадцатичасовой рейс в Лондон. Еще он сказал, чтобы я захватил с собой по крайней мере одну смену белья.
- Все верно, - кивнул Адам. - Мне удалось выяснить точное местонахождение Джиллиан Толбэт.
- Правда? - Изумление во взгляде Перегрина мешалось с облегчением. Так где же она?
- Лежит в больнице Чаринг-Кросс в Хаммерсмите, - ответил Адам. - Я звонил туда всего несколько минут назад. Нет почти никаких сомнений, что это именно тот ребенок, которого мы ищем.
- Это потрясающе! - вскричал Перегрин, и тут же лицо его приобрело озабоченное выражение. - Но... но почему она до сих пор в больнице? Мне казалось, вы говорили, что она поправится, как только Скотт вернется обратно.
- Я надеялся, что она выздоровеет, - признался Адам. - Увы, сведения об этом неоднозначны. Как вы справедливо заметили, некоторое время она лежала в коме. Именно в таком состоянии ее привезли в больницу вчера утром. Вчера, во второй половине дня, она очнулась - вы сами можете догадаться, когда это произошло, - однако абсолютно не реагирует на окружающее. Мне удалось узнать фамилию ее врача и то, какие анализы ей назначены, - больше они по телефону и не скажут. Я собираюсь отправиться в больницу и попытаюсь ее осмотреть; желательно без посторонних, чтобы не возбуждать излишнего любопытства.
- Но я-то вам при этом буду только помехой, - заметил Перегрин. - Я ничего не знаю о больницах. Я и пациентом-то там ни разу не был.
- Для вас у меня отдельное поручение, на другом конце Лондона, - кивнул Адам. - Как у вас с латынью?
Перегрин озадаченно посмотрел на него:
- Боюсь, слегка заржавела. Не вспоминал о ней несколько лет.
- Возможно, вы сами удивитесь тому, как быстро восстанавливаются утраченные навыки. Вот, возьмите.
Адам протянул Перегрину верхнюю книгу из стопки: симпатичный на вид томик в коричневом кожаном переплете; его пожелтелые страницы напоминали фактурой хорошую бумагу для акварели. Позолоченные буквы на корешке составляли надпись: "Из собрания клуба Мэйтленд - т. IV, ч. I". Из короткого вступления на первой странице следовало, что "собрание" являет собой коллекцию "подлинных записей и других документов, отображающих историю и культуру Шотландии".
- Посмотрите начало второго раздела, - посоветовал Адам. - Двадцать первая страница.
- "Brevis Descriptio Regni Scotie", - вслух прочел Перегрин. - "Краткое Описание Шотландских Княжеств"? - Он вопросительно посмотрел на Адама.
- "Brevis Descriptio" - это описание Шотландии тринадцатого века, увиденной глазами англичанина, - объяснил Адам. - Географических карт в то время не существовало, и этот документ является самым древним из дошедших до нас описанием населенных пунктов Шотландии. Его оригинал находится в Британском музее. Я хочу, чтобы вы съездили и посмотрели на него.
- Ладно, - кивнул Перегрин. - Но что такого я должен увидеть в оригинале, чего нет здесь?
- Любые психические отголоски, - невозмутимо ответил Адам. - Связи "Brevis Descriptio" и ваших собственных рисунков из Мелроуза. Если замок, что показал вам Скотт, существовал во времена написания "Descriptio", вам, возможно, удастся уловить симпатические резонансы, возникшие между вашими набросками и манускриптом, а это даст нам подсказку, где искать тайник.
Сомнение, отразившееся на лице Перегрина, было таким явным, что Адам не удержался от улыбки.
- Вам нечего бояться, - произнес он. - Я бы не послал вас с таким поручением, если бы сомневался, что вы в состоянии с ним справиться. И вообще этот процесс не слишком отличается от соединения двух электрических контактов проводником. Вот метод, который я предлагаю использовать...
Перегрин внимательно выслушал инструкции Адама; недоверие на его лице сменилось живейшим интересом.
- Ну, это, мне кажется, я осилю, - сказал он, когда Адам закончил. Послушать вас - это совсем несложно, хотя скажи вы мне хоть неделю назад, что у нас состоится такой разговор, я решил бы, что как минимум один из нас спятил.
Адам улыбнулся:
- Жизнь - непрерывный процесс обучения, и это обучение продолжается из одной жизни в другую.
- Похоже, я вам почти верю, - признался Перегрин. - Есть, правда, еще один момент, который меня беспокоит. Я понял, что надо делать, когда заполучу нужные манускрипты. Однако неизвестно, позволят ли музейные сотрудники вообще посмотреть на них. У меня ведь нет никаких разрешений для научных работ такого рода.
- У вас нет, - согласился Адам. - К счастью, они есть у меня. Я подготовил для вас рекомендательное письмо, адресованное одному моему знакомому из отдела культуры средних веков. Он специализируется на средневековой картографии и окажет вам необходимое содействие.
Самолет, следовавший двенадцатичасовым рейсом из Эдинбурга, коснулся посадочной полосы Хитроу с опозданием всего в несколько минут. Окрестности Лондона были подернуты легким осенним туманом, розовым от солнца. В пути Адам дал Перегрину прочитать заметку из утреннего "Скоттсмена": "ЗАГАДОЧНОЕ ОСКВЕРНЕНИЕ МОГИЛЫ В АББАТСТВЕ МЕЛРОУЗ". Его собственный экземпляр давно уже был вырезан и подшит в папку. Пробежав заметку глазами, Перегрин обменялся со своим наставником восхищенными взглядами. Там не было ни намека на сверхъестественный характер произошедшего. Ноэль Маклеод отлично справился со своей работой.
Поскольку у них была только ручная кладь, им удалось покинуть главный терминал Хитроу относительно быстро, хотя такси пришлось ловить несколько дольше обычного. Да и поездка до Каледонского клуба заняла больше времени, чем рассчитывал Адам, впрочем, швейцар у входа сразу же узнал его и взял на себя заботу об их чемоданах.
Каледонский клуб расположен в двух шагах от Белгрейв-сквер, рядом с Гайд-парк-корнер. Адам любил его больше всех лондонских клубов, членом которых он состоял. К тому же его расположение более всего подходило и ему, и Перегрину. Будь у них больше времени, он бы попросил такси подождать у подъезда, чтобы забросить его в больницу Чаринг-Кросс по дороге в Британский музей, или взял бы другое такси. Однако швейцар сообщил им, что заказать такси сегодня сложно, да они и сами убедились уже в том, что движение по центру Лондона затруднено.
К счастью, его цель располагалась рядом со станцией метро: под землей он мог попасть туда гораздо быстрее, чем по поверхности. Поэтому он попросил водителя высадить его у входа в метро, сунул Перегрину несколько кредиток расплатиться за дорогу и пожелал ему счастливого пути до Британского музея. На коленях у живописца лежал портфель с набросками из Мелроуза и рекомендательным письмом; на прощание Перегрин отсалютовал поднятым большим пальцем - и такси рвануло с места.
Адам подзабыл, какая толчея может царить в лондонской подземке даже не в час пик. К счастью, когда он сходил с эскалатора, нужный ему поезд уже стоял у платформы. Через шесть остановок он сошел на станции Хаммерсмит и, следуя указателям, поднялся на поверхность у Фуллхем-Пелейс-роуд, рядом с эстакадой. Остановившись, чтобы сориентироваться на местности, он поднял воротник, защищаясь от пронизывающего ветра, и зашагал по улице. Пять минут спустя он уже поднимался по ступеням главного входа больницы Чаринг-Кросс.
В вестибюле он снял плащ. Без него в метро или на улице он смотрелся бы в своем строгом костюме-тройке несколько странно; здесь же такой наряд совершенно естествен. Под прикрытием безликой "униформы" он уверенно прошагал к больничной справочной и удостоверился в том, что отделение педиатрии, как ему и запомнилось, расположено в западном крыле. Короткая беседа с дежурным за стойкой подтвердила, что доктора Огилви в больнице нет: на это он и рассчитывал.
- Мне очень жаль, доктор, - сокрушался дежурный. - Вы, должно быть, разминулись с ней по дороге. Если у вас к ней что-то срочное, вы можете найти ее в детской больнице на Грейт-Ормонд-стрит, приблизительно через полчаса.
Успокоенный, что скорее всего ему не придется иметь дела с лечащим врачом Джиллиан Толбэт, Адам поблагодарил дежурного и направился к эскалаторам в противоположном конце вестибюля. Часы посещений только-только начались, так что он без труда смешался с потоком людей, явно не относившихся к работникам больницы. Он поднялся на второй этаж в окружении полудюжины родителей, спешивших к своим чадам, вместе с ними прошел по коридору в отделение педиатрии и остановился у стойки дежурной медсестры. Вглядевшись в висевший за стойкой список пациентов, он нашел имя "Дж. Толбэт", вписанное вместе с двумя другими в графу четырехместной палаты в дальнем конце коридора. Так и не задав дежурной сестре ни одного вопроса, он зашагал дальше в надежде познакомиться с пациентом без помех.
Она сидела, вытянувшись, на больничной кровати - хрупкое, ангелоподобное создание с коротко остриженными светлыми вьющимися волосами и пухлыми губами; широко открытые небесно-голубые глаза не мигая смотрели в пустую стену справа от двери. Круглое детское личико было совершенно лишено всякого выражения, а маленькие ручки равнодушно лежали на коленях, время от времени бесцельно теребя край одеяла.
С минуту Адам молча наблюдал за ней сквозь открытую дверь: ее состояние нравилось ему все меньше. Потом он заметил руки и обтянутые юбкой колени кого-то, сидевшего справа от кровати. Когда он наконец решился и вошел в палату, сидевшая на стуле у изголовья женщина лет тридцати пяти вздрогнула и поднялась. Ее сходство с лежавшей на кровати девочкой было так велико, что Адам ни мгновения не сомневался в том, что перед ним мать и дочь.
- Добрый день, меня зовут доктор Синклер, - с улыбкой представился Адам. Он небрежно бросил плащ на спинку кровати, шагнул к женщине и протянул руку. - А вы, должно быть, мать Джиллиан.
Взгляд у женщины был напуганный, но когда он осторожно взял ее за руку, она не сделала попытки отдернуть ее, словно зачарованная его пристальным взглядом.
- Да, я... я Айрис Толбэт, доктор, - смущенно кивнула она. - Это... это доктор Огилви просила вас посмотреть Джиллиан?
- Ну... не совсем, - признался Адам. - Но я услышал про ее случай и подумал, что мог бы помочь. - Источник сведений о Джиллиан он на всякий случай опустил. - Видите ли, я специалист-психиатр, и в прошлом мне приходилось иметь дело с подобными случаями.
- Значит, есть еще надежда! - прошептала Айрис Толбэт. - Есть надежда...
- Надежда есть всегда, миссис Толбэт, - утешил ее Адам. - Не буду советовать вам ожидать чуда - всякое бывает, - но по крайней мере могу заверить вас, что сделаю все, чтобы Джиллиан вернулась в свое нормальное, счастливое состояние.
- О, если бы вы только помогли ей... - вздохнула миссис Толбэт, но в голосе ее явственно слышалось отчаяние. - Джиллиан у нас одна, и врачи...
Она едва сдерживала слезы, готовая вот-вот сорваться в истерику, - Адам вряд ли мог поставить ей это в упрек. Однако она явно готова была выслушать все, что он ей скажет, в последней надежде на то, что все не так плохо, как кажется.
Чтобы в этом убедиться, Адаму требовалось провести несколько минут наедине с Джиллиан, а для этого нужно было хоть ненадолго отвлечь внимание ее матери. Подготовительную работу он уже проделал, создав у нее впечатление своей медицинской значимости. Еще небольшое усилие - и он сможет направить события в нужную сторону.
- Почему бы вам не присесть и не рассказать мне обо всем подробнее, миссис Толбэт? - предложил он. Она беспрекословно позволила вновь усадить себя на стул. - Кстати, - добавил он, задергивая отгораживавшие койку занавески, - прежде, чем вы начнете рассказывать, я должен заверить вас, что не нашел ни малейшего изъяна в том, что предпринимала до сих пор для вашей дочери доктор Огилви. Напротив, она проделала все, что делал бы на ее месте я сам. Однако в психиатрической практике встречаются случаи, когда возможности традиционной медицины ограничены. Я надеюсь преодолеть эту ограниченность.
Он остановился рядом с ней, как бы невзначай достал из жилетного кармана часы и оставил их покачиваться на золотой цепочке. Солнечные блики ритмично вспыхивали на золотой поверхности. Как и рассчитывал Адам, взгляд миссис Толбэт мгновенно остановился на них.