Скажите, скажите, скажите,
Скажите!
Кто гонит, несчастные,
Вас?
(На экране Земля: идут в связке альпинисты. И вот она - вершина! К ней - через лавины и обвалы, так же, как к полюсу, по бескрайним снегам и это тоже проходит перед нами на экране. Здесь могут быть кадры из приключенческих и научно-исследовательских фильмов, например, "Земля Санникова", "Красная палатка", "Солярис".)
Земляне. Мы любим Землю, любим дом,
Огонь в кругу домашнем,
Но манит нас иной огонь,
Но манит нас иной огонь,
Сражавшихся и павших.
Они, как атланты, на жестких плечах
Открытий, дерзаний - найти и познать
Нас держат. Не вправе сидеть мы и ждать.
Найти и познать, открыть и отдать
Они заставляют нас.
И ветер, крылья просолив,
Как уносил когда-то
По морю белые ладьи,
И по торосам - нарты,
Уносит нас с родной Земли
В иные океаны,
Нам оба полюса даны,
А третий?
Он - за нами.
Ведь так уж создан человек,
И нам нельзя иначе,
Ведь мы же не слабее тех,
Ведь мы же не слабее тех,
Сражавшихся и павших.
(Экран гаснет. Свет. Та же рубка корабля. Экипаж в полном составе. Все слушают Комова.)
Комов. Как полномочный член Комиссии по контактам, я беру командование на себя. Объявляю весь наш район зоной предполагаемого контакта. Яков, прошу вас, составьте соответствующую радиограмму. Все работы по проекту "Ковчег" прекращаются. Роботы демобилизуются и переводятся в трюм. Выход из корабля только с моего личного разрешения. А сейчас быстро подготовить диагностер, самый простой: ярко выраженные отрицательные эмоции - красный свет на пульте, ярко выраженные положительные эмоции - зеленый, и вся остальная эмоциональная гамма белая лампочка.
(Комов уходит.
Вандерхузе принимается налаживать диагностер.)
Майка (живо). Теперь понятно, почему игрушки.
Вандерхузе (живо). Почему?
Майка. Он с ними играл.
Вандерхузе. Кто? Комов?
Майка. Нет, Семенов.
Вандерхузе (удивленно). Семенов? Гм... Ну и что?
Попов (вмешивается). Семенов-младший. Пассажир. Ребенок.
Вандерхузе. Какой ребенок?
Майка. Ребенок Семеновых! Понимаете, зачем у них было это шьющее устройство? Чепчики там всякие, распашонки...
Вандерхузе (пораженный). Распашонки! Так у них родился ребенок! Да-да-да! Я еще удивлялся, где они подцепили пассажира, да еще однофамильца! Мне и в голову... Ну конечно!
Попов. Та-а-ак. Значит, родился он у них в апреле тридцать третьего, а отозвались они в последний раз в мае тридцать четвертого...
Майка. Тринадцать месяцев.
Попов. Минуточку... (считает) Май, июнь...
Майка. Невероятно!
Вандерхузе. Что, собственно, невероятно?
Майка. В день крушения младенцу был год и один месяц. Как же он выжил?