Елизавета Алексеевна, как всегда, была немного не здесь. Если бы я мог расспросить её о прошлом...
— Благодарю, хорошо, — отстранённо ответила она.
Да, если кто-то из семьи и мог рассказать о прошлом, то это родители. По крайней мере свою версию произошедшего.
Первые полчаса ужина проходили в полнейшей тишине, только изредка было слышно позвякивание приборов о посуду. Атмосфера не то чтобы напрягала, но в ней так и витала недосказанность.
— Итак.
Я поднял взгляд и увидел, как отец отодвигает от себя опустевшую тарелку. Перед тем как принесут десерт пройдёт какое-то время, вот тут-то мы и поговорим, похоже.
— Станислав, — он мягко улыбнулся. — Искренне поздравляю с получением ранга.
Я кивнул, прожёвывая последний кусок запечённой утки.
— Спасибо, папа, хотя всё равно ещё ждать официального подтверждения.
Его поздравление и благостная нота вот-вот перерастут в нечто иное. За свои восемнадцать лет здесь я уже привык, к его манере ведения разговоров. В том числе на темы не самые приятные.
— Я очень горжусь твоим поведением во время ночного дозора и нападения, — продолжил он.
А вот сейчас нота сменится. Я еле сдержал улыбку — немного странно было сейчас смотреть на него с другого угла.
— И совершенно недоволен поведением на заставе во время допроса пленных маньчжуров.
А вот у отца чуть нахмурились брови, губы стали чуть у́же.
Я покосился на Влада, который теперь уставился на меня ещё пристальней, чем до ужина.
— Прошу прощения за то, что не сдержал эмоций и нарушил протокол допроса.
Мне хотелось сразу добавить, мол, мне есть что сказать по поводу благовещенской заставы, но решил-таки дождаться реакции.
— Ярослав уже рассказал, что твои подозрения не беспочвенны, однако, это не даёт тебе права ронять лицо при командире заставы и выходить на эмоции подобным образом, — отец смерил меня взглядом.
Сейчас он отчитывал меня совершенно стандартно, скорее, больше для галочки.
— Прошу простить, папенька, признаю свою вину, но вы должны понимать, что я действительно нашёл небольшую зацепку к тому, что среди своих есть предатели.
Отец недолго помолчал — на его лбу давно пролегли морщины и когда он задумывался, то становились они более явными, в волосах проступила седина не только на голове, но и на аккуратно подстриженных усах.
Я старался говорить максимально формально, чтобы не появилось ненужных нот в манере и голосе, готовился приводить ещё аргументы, но тут вмешался Ярослав.
— Папа, Станислав желает поступить на службу в лейб-гвардию Его Величества. Считаю, ему будет полезна строгая дисциплина и ответственность такого рода.
Отец приподнял бровь и уставился мне в лицо. Я даже выпрямился. Ярослав так резко сменил тему, что я не сразу сориентировался. Может, он просто хочет избежать отцовского гнева, который мог проявиться, если этот разговор продолжится.
Мне показалось, или взгляд отца переменился, что-то странное блеснуло в глазах, он будто неслышно кашлянул и на секунду отвёл взгляд.
— Какая, к чёрту, гвардия?!
Меня аж дёрнуло от резкого возгласа Влада. Я повернулся к нему и увидел, как на лице брата играют желваки, а бледная кожа становится пунцовой.
— Владислав, — отец попытался его вразумить. — Не смей повышать голос за столом.
— Папа, вы себя слышите? — брат не унимался. — Этот сопляк творит всё, что вздумается, и позволяет себе говорить о гвардии императора, а вы и глазом не моргаете!
— Влад, замолчи, — попытался вставить слово Яр.
— А ты вообще заткнулся бы, — огрызнулся брат, — постоянно его выгораживаешь перед отцом. Сколько его выходок ты вот так спустил на тормозах.
— Как ты смеешь в таком тоне разговаривать со мной? — Ярослав выпрямился и привстал.
— Сядь, — отец повернулся к нему.
Я пока что молчал.
Пока память агента Сигмы-1 не вернулась, я не обращал внимания, каким стал Влад и каким он видел меня. Не сказать, что я был любимчиком в семье, мы все были на равных, но Владислав считал себя обделённым.
— И что вы скажете, папа? Как интересно получается, Стас прекрасно знает о вашей ссоре с Его Величеством, но рвётся в гвардию? Это неуважение.
Брат заводился, как и я. Будучи Стасом я мало обращал на его истеричность внимание, но сейчас кулаки сжались непроизвольно, я понял, что сжимаю челюсть почти до боли.
— Прекрати этот цирк, — прошипел я. — И закрой уже рот.
— Голос прорезался? — Влад злобно прищурился. — А если не закрою?
— Тогда я тебе помогу, — отрезал я, а в правой ладони уже плотным сгустком пульсировала чистая энергия.
Глава 7. "Родовое гнездо"
— Сядьте и успокойтесь!
Отец повысил тон, что было не в его правилах, но Влад точно его уже не слышал. Тонкой сеткой электрических дуг к братцу потянулась энергия.
Он неплохо управлял резонансом с электричеством, мог взять его даже из обычной сети, хотя пока ещё стихия не давалась ему полностью.
Влад не учитывал того, что я уже взял новую высоту.
Электрическая дуга протрещала рядом с моим лицом, пробежалась по некоторым предметам на столе, заискрилась, ударив в торшер в конце зала.
— Прекратите немедленно, — повторил отец, поднималась над столом.
Я искоса посмотрел на удивлённого Яра, который так и застыл с вилкой в руке и ничего не предпринимал. Да, старший брат, наш Влад, оказывается, не всегда просто тихо ненавидит всех вокруг.
Злость братца не давала ему сосредоточиться на мне. Электрические всполохи превращались из тонких дуг в пучки энергии, я заметил, что гвардейцы у дверей зала приготовились к развёртыванию щитов.