- А мы - вчера вечером.
- Я не видела вас за ужином.
- Сара очень устала. Мы попросили принести еду в наш "люкс".
Мое сердце сжалось ещё сильнее.
- Харри, почему так важно, чтобы ты и Сара оказались в одном отеле со мной и Иэном?
- Потому что мы станем близкими друзьями, - произнес мой брат тоном, показавшимся мне очень знакомым. Этим тоном Харри говорил в Париже, в "Доме Франсуазы", когда он согласился убить Полетт. - Большими, близкими друзьями. Я хочу, чтобы сегодня во время чаепития вы с Иэном оказались в "Чеза Веглия". Скажем, в половине шестого?
"Чеза Веглия", расположенный напротив знаменитого "Палас-отеля" маленький сельский ресторан, пользовался большой популярностью, особенно между пятью и семью часами вечера, когда люди после катания на лыжах заходили туда выпить местного бренди, виски или подогретый кларет под названием Gluhwein. Проголодавшийся человек мог также заказать там восхитительные альпийские деликатесы.
- Что произойдет в "Чеза Веглия"?
- Мы с Сарой появимся там.
- И?
- Либо Иэн узнает меня, либо я узнаю его.
Мне стали приходить в голову препятствия и проблемы.
- Эта ситуация может оказаться неловкой, опасной, - сказала я. - Мы с тобой вроде бы не знакомы. Между нами не должно быть никакой связи, потому что...
- Полетт?
- Да.
- Ты не знаешь меня. Я не знаю тебя. Не беспокойся, Алексис. Положись на твоего брата.
- Иэн не подозревает, что у меня есть брат. Я сказала ему, что была единственным ребенком в семье.
- Забавно. Я тоже сказал Саре, что я - единственный ребенок.
- Я также сказала Иэну, что моя девичья фамилия - Стормс. Он спросил меня об этом, когда мы поженились.
- Стормс, - произнес Харри.
- Я должна была что-то сказать, и поскольку ты тогда появлялся в Париже, я, конечно, не могла назвать фамилию Маринго. Иэн вспомнил бы, что это твоя фамилия.
- Что насчет твоего старого паспорта?
- Там значится фамилия Нувилер. Я получила швейцарское гражданство во время моего первого брака с жалким горнолыжным инструктором.
Харри вздохнул.
- Ты хотя бы получила дорогое европейское образование. Я оказался в худшем положении. Да, Сара знает, что мои родители владели универсальным магазином. Ей плевать на это. Что известно Иэну о занятии твоих родителей? Или ты сказала ему правду?
- Не говори ерунду, Харри. Иэн думает, что мой отец был преуспевающим адвокатом, а мать - светской красавицей, обожавшей принимать гостей. Самой очаровательной и изысканной хозяйкой в Пилгрим-Лейке. Я придумала себе новых родителей. Решила, что таким образом стану более привлекательной для Иэна.
- Ты всегда была ужасной лгуньей, - с восхищением произнес Иэн.
24
Когда Иэн вернулся к пяти часам вечера в "Энгадин" после двух восхитительных горнолыжных спусков (один он совершил утром, а второй днем, после долгого обильного ленча в "Корвиглия-клубе"), мой муж обрадовался, застав Алексис более спокойной и сговорчивой, чем она была утром, когда они расставались после завтрака.
Джинна сразу отправилась в свой номер, чтобы снять ботинки и оставить там снаряжение. Иэн сказал, что позвонит ей, как только они с Алексис решат, где они хотят выпить.
- Привет, дорогой, - сказала Алексис, поглядев на вошедшего мужа. Хорошо провел время?
- Восхитительно. Снег был безупречным. Просто великолепным.
Она наконец искренне улыбнулась.
- Я рада.
- А чем ты занималась весь день?
Алексис лежала в бархатном шезлонге с романом Агаты Кристи в руке, раскрытом на одной из последних страниц.
- Читаю об очередном расследовании мисс Марпл, - ответила она.
После пятнадцати лет совместной жизни Иэн знал, что его жена никогда не читала книг о мистере Пуаро - она почему-то не выносила маленького бельгийского детектива. Также он знал, что когда Алексис бралась за книгу о мисс Марпл, она прочитывала её до конца, не вставая с кресла.
- Я боюсь потерять нить повествования, - так она это объясняла.
Иэн снял лыжные ботинки и поставил их за дверью, чтобы их почистили к завтрашнему дню.
- Значит, ты вовсе не выходила из номера?
- Нет. Я совсем разленилась, верно?
- Все в порядке, если ты хорошо провела время, дорогая. Только это имеет значение. Сент-Мориц для того и существует, чтобы каждый делал то, что ему нравится.
Он налил себе щедрую порцию виски из полированного бара и выпил спиртное, сделав два быстрых глотка. Жидкость показалась ему приятной, теплой, она тотчас добралась до пальцев ног и задержалась там. Потом он развел огонь в камине и постоял спиной к нему. Его ноги вспотели под толстыми черными носками от дневной нагрузки. Он сменит носки после возвращения из бара, когда будет переодеваться к вечеру. Если бы он пожелал сменить носки сейчас, ему бы пришлось снимать с себя горнолыжный костюм, а потом снова надевать его. В это время полагалось появляться на людях только в горнолыжном костюме, так было принято.
Поступить иначе мог лишь человек, который, как Алексис, в этот день вовсе не катался на лыжах. На ней были красивый белый свитер, белые шерстяные шорты и толстые колготы. На губах Алексис горела помада её любимого темно-оранжевого оттенка. Перед выходом из гостиницы она наденет высокие сапоги из рыжей лисы, подходившие к её длинной лисьей шубы. Прикроет свои черные, как смоль, волосы, зеленой замшевой кепкой. Алексис всегда сообщала мужу, какие на ней цвета. Будучи дальтоником, Иэн воспринимал все цвета, кроме красного и синего, как различные оттенки серого.
Он знал, как долго она колдовала над своим обликом, добиваясь безупречной гармонии. Однажды в Лондоне, когда они опаздывали на прием, она попросила его достать из шкафа нефритовые серьги, и он случайно натолкнулся на составленный Алексис трехстраничный список. Там перечислялись все её наряды и их допустимые сочетания. Иэна восхитила подобная педантичность жены. Однако его возмущала холодная таинственность Алексис. Несмотря на многие прожитые с ней годы он до сих пор не понимал до конца свою жену. Возможно, поэтому не бросал её. Иэн, как и Алексис, любил загадки, но предпочитал сталкиваться с ними в жизни, а не в романах.
- Мы пойдем в бар выпить? - спросил он. - Я обещал позвонить Джинне, как только мы решим, где встретимся.
- В бар? - Ее большие темные глаза посмотрели куда-то вдаль, внимание Алексис уплыло в сторону от Иэна. - О, дорогой, я бы хотела немного подышать свежим воздухом.
- "Швейцерхоф"? Туда надо пройтись. Это пойдет тебе на пользу.