- Что ты делаешь? - спросил он, услышав звон цепей, которые я достала из сумки, предварительно отперев её.
- Я передумала. Ляг на живот.
Я вернулась с цепями и коричневым ремнем к кровати. Иэн, выполнивший мое распоряжение, лежал на животе. Он имел забавную привычку слегка приподнимать ягодицы, как бы в счастливом предвкушении.
- Закрой глаза, - сказала я. - И жди! Ты понял?
Еще бы он не понял! Иэн закрыл глаза и вздрогнул, не зная, когда обрушится первый удар, в какое место он попадет и насколько будет сильным. Неведение вносило свой вклад в его возбуждение. Он не видел меня. Я сидела с прямой спиной в позе индийских йогов, скрестив ноги, держа в одной руке цепи, а в другой - коричневый ремень. Я была сейчас сосредоточенной и властной.
- Ты готов? - спросила я.
- Да, дорогая.
Восхитительные льняные простыни "Энгадина" частично заглушили его голос.
- Хорошо, - сказала я.
Я сидела неподвижно, улыбаясь самой себе, стараясь думать только о Иэне, но не о Харри. Я отлично помнила всю стандартную процедуру, однако чтобы она не стала смертельно скучной (в конце концов мы были женаты пятнадцать лет), старалась как можно сильнее варьировать её. Темп и длительность - вот что менялось. Секунда? Пять секунд? Пять минут? Медленно? Сильно? Еще сильнее? Или лишь намек на наказание? Он не знал, когда я ударю, с какой силой. Однажды, когда я находилась в особенно хорошем настроении, я заставила его ждать (молча) целых тридцать минут, сохраняя полную неподвижность. В тот раз он кончил при первом ударе. Но сегодня мы не могли потратить тридцать минут, если хотели принять ванну, одеться, пообедать и встретиться с Харри и Сарой в клубе "Принц-регент".
- Попроси, - сказала я.
Он заколебался - лишь на одно мгновение.
- Ударь меня.
- И это все?
- Ударь меня, пожалуйста.
- Что еще?
- Пожалуйста, дорогая. Пожалуйста, не мучай меня так.
- Почему бы и нет? Ты заслуживаешь этого, верно?
- Да, да. Я заслуживаю избиения. Я приму наказание молча, только не заставляй меня ждать слишком долго.
Я положила под него подушку, чтобы ягодицы поднялись ещё выше.
- Пожалуйста, пожалуйста, - почти заскулил он.
Сначала прозвучал щелчок коричневого ремня. Этот звук рассек звездную тишину Сент-Морица. Затем восхитительно громко зазвенели золотые цепи Картье, опустившиеся на одну из ягодиц Иэна. Он подождал в почтительном молчании (зная, что если он откроет рот, я остановлюсь, и ему придется подрочить самому, чтобы кончить на покрытую блестками елку, пока я буду безучастно дочитывать книгу Агаты Кристи), и я опустила цепи на другую ягодицу. Потом я начала действовать очень быстро, пуская в ход то ремень, то цепи и думая о французском определении этого странного наслаждения: le vice anglais.liii Внезапно я остановилась и спросила Иэна, как он себя чувствует.
- Лучше. Теперь, когда ты наказываешь меня за плохое поведение, гораздо лучше.
- Перевернись.
Он сделал это, и я увидела, что он пытается справиться с тяжелым дыханием. Я коснулась его члена, который был уже очень твердым и слегка влажным.
- Негодный мальчишка.
- Я ничего не могу поделать. Когда я возбужден, капля спермы выходит наружу. Я близок к оргазму.
- Еще рано.
- Как скажешь.
Я несильно ударила по его пенису ремнем, держа в другой руке цепи, к которым был прикован взгляд Иэна.
- Восхитительно, - сказал он. - Сделай ещё раз.
- Нет. Ты получил достаточно для одного вечера.
На его лице появилась тревога.
- Нет! Ты не можешь сейчас остановиться!
Я сделала вид, будто передумала.
- Господи, ты действительно вел себя плохо, верно?
- Очень, очень плохо, - согласился он. - Пожалуйста, накажи меня как следует. Пожалуйста, дорогая.
- Я не хочу, чтобы ты так кончил. Не хочу этого. Ты должен кончить в меня. Ясно?
- Да, да. Я кончу в тебя, обещаю, но, пожалуйста, ударь меня ещё раз.
Мой смех был искренним. То есть искренне жестоким.
- Только один раз, Иэн? Ты ведь так сказал?
- Да, да, да, да.
Конечно, он лгал. После ещё одного раза он попросит продолжения, но не получит его. Я хотела получить длинную рысью шубу стоимостью около 13 000 фунтов стерлингов, которую недавно видела в рекламе "Харпер энд Куин". Я могла добиться своего только одним способом: сделать так, чтобы Иэн не добился своего. Во всяком случае, таким способом, каким он хотел. Половой акт ничего для него не значил, но мне он нравился, и после всех моих целенаправленных усилий я чувствовала, что заслужила награду.
- Очень хорошо, - сказала я наконец. - Я сделаю это ещё один раз. Сильно.
- Спасибо.
Фьюить!!!
- О, Господи! - произнес он, корчась от наслаждения. - Сделай ещё раз, умоляю тебя.
В ответ на его мольбу я бросила кожаный ремень и цепи на пушистый персидский ковер и сказала:
- А теперь, сукин сын, поднимайся и трахни меня!