Том сочувственно посмотрел на Алексис.
- Не понимаю, как ты это терпишь.
- Я - его жена.
- Жена, нянька и мальчик для битья.
- Ну, все обстоит не так плохо.
- Ты - замечательный товарищ. - Том явно пытался поддержать её. - Я, пожалуй, позавтракаю. Я могу принести тебе чашку кофе, Харри?
- Я уже сказал, что ты можешь сделать.
- Вы должны простить моего друга, - сказал Том, представившись Маргерите. - Он сегодня плохо себя чувствует.
Девушка дипломатично посмотрела на дверь.
- Я огорчен происшедшим с вашей матерью несчастьем, - добавил Том. Передайте ей мои наилучшие пожелания.
- Спасибо, сеньор МакКиллап. - Маргарита застенчиво подняла свои глаза. - Вы очень добры.
- De nadalxxii.
- Черт возьми, что здесь происходит? - закричал Харри. - Что это за испанская супервежливость, извинения за мое поведение, приторная театральность?
- Харри, пожалуйста, - прошептала Алексис. - Возьми себя в руки, дорогой.
Его губы презрительно искривились. Вырвав у Алексис бутылку и запрокинув голову, Харри принялся пить спиртное большими жадными глотками. Потом заорал:
- О'кей, пошли все вон! Исчезните! Проваливайте! Adios! Hasta la vista!!!lxxiii
Алексис кивнула Маргерите, которая вышла вслед за нею и Томом из комнаты. Алексис тихо закрыла дверь. По её щеке потекла слеза.
- Пожалуйста, не плачьте, сеньора, - попросила Маргерита.
- Это так ужасно, - Алексис всхлипнула. - Я чувствую себя бессильной.
- В каждой семье свои печали. - Маргерита взяла веник и совок. - Я приберусь в вашей комнате, сеньор. А вечером помолюсь за сеньора Маринго.
Когда она ушла, Том с надеждой повернулся к Алексис.
- Ну? Что скажешь?
- Она будет прекрасной свидетельницей при расследовании.
- Я тоже так думаю.
- Жаль только, что она такая хорошенькая.
Том усмехнулся.
- Ревнуешь?
- Не говори глупости, - выпалила Алексис. - Из-за чего мне ревновать? Харри больше не интересуется женщинами.
- Он явно заинтересовался Маргеритой.
- Не говори глупости, - повторила Алексис.
Ее голос смягчился, но лицо стало ещё более хмурым. Это выражение, в отличие от крокодиловых слез, было искренним, подумал Харри, с ещё большим нетерпением предвкушая смерть Харри.
57
20 ноября, через четыре недели и два дня после отлета Джинны из Лондона в Нью-Йорк, она приехала в аэропорт Кеннеди, чтобы вернуться домой утренним рейсом компании "БОАС".
Она удивлялась тому, как затянулась её поездка. Это казалось невероятным. Она не думала, что путешествие будет таким долгим, но из-за череды непредвиденных обстоятельств ей пришлось провести в Пилгрим-Лейке больше месяца. Ее пребывание здесь окупилось сторицей. Результаты превзошли самые оптимистичные ожидания.
Но сейчас она спешила вернуться в Англию. Ей предстояло многое сделать. Например, выяснить, не покинул ли страну Том МакКиллап. Что-то подсказывало ей, что он уехал из Англии некоторое время тому назад. Что он удрал вместе с Алексис и Харри. Если она права, это может оказаться важным. Исключительно важным.
Чтобы её не беспокоили, она выбрала место у окна, сказала стюардессе, что не хочет ничего есть и пить, накрылась одеялом и надела темные очки. Соседнее кресло пустовало, а у прохода сидел английский бизнесмен, увлеченный чтением. Отлично. Ее оставят в покое.
Как только самолет благополучно поднялся в воздух, Джинна откинула спинку, закрыла глаза и мысленно вернулась к своей первой беседе с Джулианой Маринго в доме для престарелых.
- Значит, юная леди, вы оказались проездом в Пилгрим-Лейке, произнесла Джулиана, опираясь на подушки и пристально глядя на Джинну. - И заглянули сюда, что передать мне привет от Харри. Я правильно вас поняла?
- Да, это верно, миссис Маринго. - Джинна молилась о том, чтобы её сомнительная история прозвучала убедительно. - Харри попросил меня, чтобы я обязательно напомнила вам о нем.
- Правда? Вот мерзавец! Где он сейчас живет? И что с этой блондинистой шлюхой-актрисой, на которой он женился? Похоже, теперь все разводятся. Это просто отвратительно. Безнравственно. Когда я была молода, разводились только гулящие женщины и миллионеры. Сегодня это делают все кому не лень.
Джинна понимала, что ей будет трудно удержать Джулиану от всевозможных отступлений, но разговорить её оказалось нетрудно. Она явно любила поболтать. И то, что она оказалась бабушкой Харри, а не дальней свояченицей (чего боялась Джинна), было невероятным подарком фортуны.
- К сожалению, Сара, жена Харри, недавно умерла, - сказала Джинна. У неё была пневмония с осложнениями.
- О, Господи. Я огорчена этим, хотя никогда не одобряла его выбор. Киноактрисы не созданы для семейной жизни. Однако мне не следует говорить плохо об умершей, да будет земля ей пухом. В последний раз, когда я слышала от Харри, они жили в Англии. Мой внук сейчас там? В Англии?
- Да. - Это была вторая ложь Джинны с начала беседы. - Сара оставила ему дом, и он не стал продавать его. Думаю, ему нравится в Англии.
- Его мать имела английское происхождение. Ее звали Луиза. Может быть, дело в этом. Но отец был наполовину индейцем, наполовину голландцем. У меня в жилах течет голландская кровь. Я - бабушка Харри по отцовской линии.
- Он немного похож на вас.
- Ерунда! - Старая женщина усмехнулась. - Харри - вылитый дед, мой покойный муж, который был наполовину индейцем немси. На свете не найти более благородных людей, хотя Луиза считала иначе. Она, мать Алексис и Харри, была ужасным снобом. Вечно строила из себя Бог знает что только потому, что её предки первыми поселились в Пилгрим-Лейке. Это было ещё в восемнадцатом веке, когда сюда пришли англичане. И все же это не дает оснований для чувства собственного превосходства. Луиза была хорошей женщиной, но не позволяла никому забыть о своем драгоценном английском происхождении. Она тоже рано умерла.
Джинна была уверена, что она ослышалась.
- Вы сказали - мать Харри и Алексис?