М-р Хаггард, потянув глоток кофе из маленькой фарфоровой чашечки, обратился к м-ру Пэтроффу:
- Вот глядишь на них - веселятся без забот. А у самого постоянно камень на душе. Ведь в любой момент может разразиться. И как представишь, что все эти люди исчезнут, так становится не по себе! Ведь мне нет до них никакого дела, а все равно жалко, несмотря на их ничтожество. К чему мне все мое могущество, если не будет на свете простых, пусть даже зависящих от меня людей! Все-таки человек - стадное животное и при всем моем исключительном положении иногда хочется почувствовать себя простым смертным, вот так просто без затей посидеть в обыкновенном кафе среди обыкновенных людей!
- Вы так говорите, как будто будущая война вас не касается. Как будто вы бессмертный, и детей у вас нет. И о будущем вам нет причин задумываться, только лишь как из-за милосердия и мизантропии!
- Все может быть. Но я об этом стараюсь не думать, а иначе совсем можно рехнуться от ответственности!
- А ведь им тоже хочется жить и пусть они, как вы изволили выразиться, ничтожны и вульгарны, все равно любая человеческая жизнь дороже всех ценностей мира, как это ни банально!
- Но ведь все несчастья люди сами себе придумывают, и Господь Бог посылает все напасти за наши грехи!
- Люди не сами по себе становятся злыми. Злыми их делает жизнь, и наша задача создать такие условия, чтобы не возникало почвы для ненависти и злобы!
- Но что же делать с людьми, уже отравленными этой злобой? Как их убедить жить без зависти и невежества?
- А разве в нас самих нет этого? И разве мы не пытаемся из себя это выдавить? И, как правило, безуспешно?
- Так что же делать?
- Быть терпимыми! И еще добрыми! А за добро, как вы изволили упомянуть, Господь Бог всем воздаст должное!
- Дай-то Бог!
Пока они так мирно беседовали, к их столику незаметно подсел молодой человек с длинными волосами и задумчивым, устремленным поверх голов отрешенным взглядом, и ни к кому не обращаясь, как бы про себя, тихо запел под аккомпанемент своей старенькой, но довольно приятно звучащей гитары:
Не выдержав превратностей Судьбы,
Те испытания, что выпали Тебе,
Сломали и изгадили черты
Земной Любви прекрасной простоты!
Не вняв рассудку естества,
Построив сложный замок Лжи,
Любовь сложила в закрома,
Залив цементом Выгоды!
И облачившись в платья слов,
По моде сшитых и пустых,
Сумела скрыть свое звериное лицо.
И полное отсутствие Души!
И позаимствовав у Добродетели наряд,
Носясь с охапкою сомнительных идей,
Мещанства и убогости Злой Яд
Разбрызгала в сердца своих Детей!
И даже находясь у смертного одра,
Ты все равно себе сумеешь лгать,
Что только Ты всего одна
Не виновата...
твою мать!
Май 1987 - январь 1989 гг.
КОНЕЦ
ПЕРВОГО РОМАНА